С небес на землю, но только с тобой (СИ) - "Arne Lati" - Страница 48

• Предыдущая
• 48/116
• Следующая

      Они не открывают глаз, не хотят портить момент, просто нежатся в объятиях друг друга, чувствуя, как возбуждение постепенно затмевает голос разума. Вик скользит руками по коже, оглаживает уже такую привычную полоску шрама на спине и теснее жмется к родному телу.

      Когда губы начинают гореть от поцелуя, дыхание становится рваным и хриплым, Глеб отстраняется. Но Вик, не желая встречаться с ним взглядом, утыкается ему лицом в грудь и отрицательно качает головой, не желая возвращаться в суровую реальность.

      - Если не хочешь, чтобы я трахнул тебя прямо здесь, советую все-таки отлипнуть от меня и пойти забрать свою куртку. Долго ждать не буду, - сбившимся голосом проговорил Глеб, вернув ту напускную язвительность и безразличие, но вот руки, так крепко прижимающие к себе парня, говорили об обратном.

Вик вырвался из его хватки и убежал в сторону клуба. Он не знал, что будет, когда выйдет с курткой. Скорее всего, Глеба уже тут не будет, но этот шанс, эта маленькая надежда, крохотная возможность, подгоняли его поторапливаться.

      А Глеб, когда направлялся к такси быстрой походкой, думал, что сейчас уедет и больше никогда не вернется, поменяет место жительства, а возможно и город, и навсегда забудет об этом парне, перевернувшем его и так перевернутую жизнь с ног на голову.

  Часть 15

Вик

      Быстрее! Быстрее… Как набат в голове, как призыв. Нужно двигаться еще быстрее.

      Выхватив куртку у сонной гардеробщицы, пропускаю мимо ее осуждающий взгляд и уже намереваюсь стартануть на выход, как замираю на месте. А что будет, когда я выйду на улицу? Что будет с нами дальше? Ведь сейчас мы оба понимаем, что принимаем одно решение на двоих. Я чувствовал, как он скучал, как с силой сжимал руки на пояснице и теснее прижимал к себе. Губы все еще горят от поцелуя, дыхание сбившееся, а на спине проступил пот, не смотря на то, что замерз я, как скотина.

Так, что будет с нами? Стоило только почувствовать его руки на своем теле, раствориться в его поцелуе, понять, что он рядом со мной, и все… Все словно встало на место. Вся моя жизнь, которую я так старательно губил последние два месяца. Друзья эти, до которых нет дела, принципы, протесты… Да пошло оно все на хуй, я к Глебу хочу! Этой уверенностью так шарахнуло по башке, что не в силах удержаться на ногах, сползаю на рядом стоящий пуфик, бездумно запускаю пальцы в волосы и с силой сжимаю их, стараясь хоть так прийти в себя.

      А что будет, если его там нет? Смогу ли я поехать за ним? Вернуть? Зачем, если ему это не нужно? Что если этот поцелуй, больше напоминающий безумие, был всего лишь уловкой, способом поиздеваться надо мной? Смог бы Глеб так поступить? Нет! НЕТ! Только не он. Несмотря на его сволочной характер, на ершистость и вечные колючки, которые он выставляет, как защиту, стоит только увидеть его глаза, взгляд, которым он прожигает насквозь… Черт, кажется, я доверился ему безвозвратно.

      Столько вопросов, просто хоровод из мыслей и так больно, тяжело от непонимания. Ну почему нельзя просто взять и сказать все в глаза?

      Решив, что лучшее решение принимается на ходу, стартую с места, чуть не подпрыгнув, и резво направляюсь на выход, по дороге накидывая куртку на плечи.

      - Вик?! – окрик сзади заставил затормозить и поморщиться от раздражения. – Ты куда?

Кира вылетела из неоткуда и тут же повисла на моих плечах. Ее взгляд изрядно захмелел, что на её детском личике смотрится просто ужасно, на губы выползла пьяная улыбка, и милый образ задорной девчонки растворился буквально на глазах.

      - Мне уйти нужно. Попрощайся со всеми от меня, - отцепляю ее руки, стараясь сделать интонацию как можно доброжелательнее, попутно отступаю.

      Не здесь я должен быть, не с ней.

      - Куда? Можно с тобой? – сквозь напускную радость вижу проблески грусти.

      - В другой раз, - бросаю уже на ходу и срываюсь с места.

      Готов поспорить, что слышал за спиной разочарованный выдох. Не до этого мне.

      Морозный ветер, поднявшийся из ниоткуда, нещадно слепит глаза и обжигает открытые участки кожи. Снег превратился в метель, словно и не было этого затишья, погода, словно считав мои мысли, испортилась окончательно.

      Беспорядочно шарю глазами, стараясь ухватить один единственный силуэт во мраке ночи, но не нахожу его. Компания молодых людей курит на крыльце, кто-то целуется чуть дальше, завывает метель, но его нет. Сердце пропускает удар, становится тяжело дышать, руки непроизвольно сжимаются в кулаки и выть хочется, по-звериному так, протяжно…

      - ВИК! – окрик откуда-то с боку.

      Замечаю припаркованную неподалеку тачку, явно такси, если судить по шашечками на крыше, и выбравшегося из салона Глеба.

      Вот же сука!

      Пока иду нетвердой походкой к такси, успеваю раз пять его проклясть, обматерить и пару раз расчленить и прикопать под ближайшим кустом. И не важно, что сейчас зима и земля промерзшая, зубами грызть буду, чтобы эту суку закопать. Меня немного потряхивает, явно не от мороза, и нестерпимо хочется уехать отсюда. Куда угодно, но только уехать.

      - Что не уехал? – получается… да никак не получается, голос предательски дрогнул.

      Глеб, скотина, понимающе улыбнулся и я почувствовал, что сейчас он ляпнет очередную гадость.

      - Собирался, - не врет, по глазам вижу, и от этого становится тяжело, - но больно рожа у тебя обиженная была,- широченная улыбка во все ебало и я, не сдержавшись, бью его в рожу, вот прям от всей души, точно в челюсть. Полегчало-то как, ребята, аж гора с плеч. Рука правда ноет, но это фигня.

      Он выпрямляется, пальцами скользит по скуле, улыбается чему-то своему, известному только его больной фантазии, и чуть наклонившись, с придыханием, в самые мои губы, шепчет:

      - Пиздец тебе… - и я верю, становится не по себе, даже жутко.

      Пока замешкался, он схватив меня за грудки, с силой швырнул на заднее сидение, потом забрался сам и, вальяжно развалившись на сидении, осторожно закрыл за собой дверь, кивнул водителю и авто плавно тронулось с места. А у меня с каждым километром, оставшимся за спиной, сердце начинает биться все сильнее, а нервная дрожь перерастать в паранойю.

      Глеб, заметив как меня трясет, пододвинулся вплотную, практически вдавливая в дверцу, в которую я и так вжался, уложил свою безмозглую голову ко мне на плечо и внаглую закрыл глаза. Мой судорожный выдох слышал даже водитель. Я вот думаю, открыть мне дверцу или еще проехать пару метров? Лучше уж переломы, и желательно амнезия, чем ухмыляющаяся плотоядная улыбка этого монстра. Слишком многообещающая, и это заводит, просто неебически сильно заводит.

Когда чуть повозившись и затихнув, перестает лыбиться, а прохладные пальцы, пробравшиеся под мою куртку и даже свитер, прижимаются к оголенной пояснице, едва сдерживаюсь, чтобы не застонать от переизбытка чувств.

• Предыдущая
• 48/116
• Следующая