Самозванец - Шхиян Сергей - Страница 37

• Предыдущая
• 37/92
• Следующая

– Ладно, пусть себе наблюдает, – сказал я, незаметно косясь по сторонам.

– Сейчас пожалует, – предупредил спутник.

И, правда, невдалеке раздвинулись кусты, и в нашу строну направилось два человека. Они были одеты в городское платье и вооружены, как говорится, до зубов. Если бы я встретил таких людей в обычных условиях, никогда бы не подумал, что они лесные разбойники. Они спокойно подошли к нам и поздоровались. Я ответил точно таким же вежливым, без подобострастия поклоном.

– Какими к нам судьбами? – спросил среднего роста человек в дорогой собольей шапке.

За обоих ответил Павел:

– Да вот, Чувак, привел к тебе своего друга, у него к тебе дело.

– Мы, кажется, не знакомы, – вполне светски сказал атаман, впрочем, рассматривая меня настороженными глазами.

Я назвался, не очень акцентируя свой социальный статус.

– Ну, а мое прозвище ты знаешь, – сказал он.

– Имя у тебя необычное, никогда такого не слышал. Откуда оно?

– А тебе, чувачок, этого знать и не надо!

– Ясно, – сказал я, рассматривая такого же, как и я, временного бродягу. – И давно, братан, ты сюда откинулся? – спросил я на современном, приблатненном русском языке.

В этот момент надо было видеть лицо атамана: глаза у него стали круглыми, а рот открылся так, что стали видны нижние зубы и язык.

– Ты кто такой? – спросил он, с трудом подбирая новорусские слова.

– Путешественник, – коротко ответил я.

– Из какого века?

– Двадцать первого, а ты?

– Чувак, ты знаешь, бляха-муха, вот не думал, не гадал! – бессвязно повторял он. – Я думал один такой, вот радость-то!

Атаман, к удивлению Павла и своего спутника, бросился ко мне и прижал к груди.

– Давно ты здесь? – спросил он, отстраняясь, чтобы посмотреть мне в лицо.

У меня наша встреча не вызвала такой радости, как у него, но надо учесть, что я был морально готов к подобной встрече.

– Три месяца, – ответил я.

– Три месяца! – воскликнул он. – А я здесь уже без малого двадцать лет! Уже и не чаял встретить земляка!

Когда речь зашла о землячестве, лица свидетелей нашей встречи прояснились, им стала понятна радость атамана и объяснило непонятность нашего разговора.

– Захар, – обратился Чувак к своему спутнику, – иди, скажи бабам, чтобы готовили праздник. У меня сегодня дорогой гость!

Его спутник кивнул головой и быстро ушел.

– А разве вы не здесь живете? – удивился я, указывая на открытый лаз в подземное убежище.

– Нет, – засмеялся он, – это ловушка для дураков. Там один человек еле помещается. У нас и без того места для жизни хватает.

– Чувак, – заговорил до этого момента молчавший Павел, – а мне что делать?

– Пойдешь с нами, у меня сегодня праздник! Как тебе наш Пашка, не обижал? – спросил он меня.

– Обидишь такого, – ответил за меня Павел, – ночью мне чуть голову не срубил, а потом хотел в гнилой балке связанного оставить!

– Все нормально, – подтвердил я, – мы уже почти подружились. Здорово ваш Пашка под Иванушку-дурачка косит, едва меня не провел.

– Это он умеет, – подтвердил атаман, продолжая любовно меня рассматривать. – Как там наш Советский Союз?

– Приказал долго жить.

– Ты что, серьезно? – он даже остановился от неожиданности, так поразила его моя запоздалая новость.

– Давно уже развалился, теперь все республики стали независимыми государствам.

– Ну, надо же, и у нас тут невесть что делается. Слышал про нового царя? Будто бы сын Ивана Грозного воскрес? Говорят, царя Бориса детей в Москве поубивали! Он хоть и был гадом, но детей мне лично жалко!

Постепенно нормальная, современная речь у Чувака налаживалась, хотя он продолжал говорить со старорусским акцентом и через слово употреблял архаичные выражения.

– Вы вчера захватили моего парнишку, – перешел я на интересующую меня в данным момент тему, – как он?

– Так это ты вчера от нас ускакал? – чему-то обрадовался Чувак. – А твои товарищи у нас, с ними все в порядке, живые-здоровые.

– Второй не мой, он сам по себе, – сразу отказался я от Тараса Макаровича, – можете его себе оставить.

– А не жалко знакомца?

– Мы его только позавчера встретили, – сказал я, потом обратил внимание на смысл фразы и уточнил, – а что вы с пленными делаете?

Чувак немного смутился и ответил не сразу и уклончиво:

– Когда как, иногда выкуп берем...

То, что за нахального Тараса никто никакого выкупа платить не будет, было очевидно, потому я попросил конкретизировать, как поступают разбойники с теми, за кого не платят.

– По-разному, – опять попробовал уйти от ответа Чувак, – кого в холопы продаем... Времена такие, одним разбоем не проживешь. Богатые с охраной ездят, а у бедных брать нечего, вот и приходится крутиться.

– Короче, занимаетесь работорговлей! – помог я ему подобрать точное выражение.

– А что делать, у каждого своя судьба. Татары за наших хорошо платят. Особенно молодые, красивые девки в цене. На днях такую клевую чувиху заарканили, меньше чем за десять ефимок не отдам.

Меня «клевая чувиха» заинтересовала, но прежде нужно было освободить Ваню.

– Ты прикажи моего парня отпустить.

Атаман смутился и после паузы заговорил виноватым голосом:

– Ты, извини, если бы от меня одного зависело, то без вопросов, но не я один решаю, а ватага. Если хочешь, я сам за него заплачу из своей доли...

– И сколько он может стоить?

– Для тебя, за парня ефимка и две за лошадь. А если второго возьмешь, то половина от твоего. За все про все, три с полтиной. Только, давай, чувачок, без обиды. Я от своих слов не откажусь, могу и сам их выкупить.

– Ладно, такую трату я как-нибудь потяну, – сказал я, – только деньги смогу отдать в деревне Павлу, у меня с собой нет.

– О чем ты говоришь, отдашь, когда сможешь!

Было заметно, что брать выкуп со «своего» атаману стыдно, потому он постарался быстрее переменить тему разговора.

– У нас тут свои заморочки, – продолжил он, – в ватаге много желающих сесть на мое место, сам понимаешь, естественный отбор. Потому нельзя слабину показывать...

– А как тебя угораздило разбойником стать? – задал я напрашивающийся вопрос.

• Предыдущая
• 37/92
• Следующая