Нити судьбы - Шхиян Сергей - Страница 8

• Предыдущая
• 8/67
• Следующая

— Для нас любой гость желанен и дорог, — дипломатично, ответила горничная, — А разве собаки умеют разговаривать?

— Хорошие, слава богу, не умеют, а вот такие уроды... — показал я на Полкана.

— Сам дурак, — пророкотал пес, подумал и добавил, — и эта смердит.

— Да я тебя! — начал я, но договорить не успел. Электра побледнела, взялась за сердце и опустилась в ближайшее кресло.

— Марфа! — крикнул я. — Там на столе графин с водой, принеси, пожалуйста!

— Нет, не надо, мне нельзя, — прошептала девушка, пытаясь встать. — Простите меня, я сама не знаю, как это случилось.

Я помог ей подняться и отвел в соседнюю комнату. Там оказалась скромная обстановка, напоминающая интерьер номера двухзвездочной гостиницы. Девушка казалось такой напуганной, что я поспешил ее успокоить:

— Вы его не бойтесь, Полкан не кусается. Это его ваш охранник электрошоком шарахнул, вот он почему-то и заговорил. Атак он пес добрый, только ему запах духов почему-то не нравится.

— Я не собаки... — начала она, но, не произнесла слово: «боюсь», — ...простите, мне нужно работать, если увидят... — она движением зрачка показало куда-то в сторону, — вам лучше уйти...

Я понял и намек, и то, что ее беспокоит, согласно кивнул и быстро вышел из подсобки. Похоже, порядки в этом показательном имении царят драконовские, об этом стоило подумать.

— Я не понимаю, что ты просишь! — возмущенно заявила Марфа, лишь только я вернулся в свою спальню.

— Воду, всего лишь воду, — смиренно объяснил я. — Ты пойдешь со мной в баню или останешься здесь?

Вопрос был глупый, одна Марфа не осталась бы ни за что на свете.

Я огляделся, надеясь, что тут как в хорошей гостинице могут оказаться необходимые банные принадлежности. Звать Электру мне не хотелось, нужно было дать ей время привести нервы в порядок. Однако она вошла сама, словно почувствовала, что в ней есть нужда. Спросила, будто слышала наш разговор:

— Вы хотите помыться?

Улыбалась горничная, как и раньше лучезарно, но теперь не так яростно. Кажется, она начинала понимать, что мы не совсем обычные гости. Я давно заметил, что доброжелательное и уважительное отношение к людям, особенно подневольным, приносит хорошие дивиденды, Если ты видишь в ком-то человека, то и тебя перестают воспринимать как огородное пугало, набитое спесью и снобизмом.

— Да, хотим сходить в баньку. Здесь есть халаты, полотенца?

— Конечно есть, все внизу, если позволите, я вас провожу. Вы предпочитаете сауну или русскую баню?

— Баню, — ответил я.

Марфа вслушивалась в наш разговор, выхватывая из него отдельные, понятные слова. Когда мы пошли к выходу, спросила:

— Ты идешь топить баню?

— Она уже натоплена, — ответил я, крепко беря ее под руку. Воеводиной дочери предстояло испытать очередной культурный шок.

Стоит ли рассказывать о русской бане будущего? Не знаю, возможно, я по натуре ретроград, почвенник, пещерный человек, но белоснежные мраморные стены, десятки датчиков влажности, давления, температуры и еще бог весть чего, браслеты на руках, долженствующие предупреждать о любых негативных реакция организма, мне не понравились, Цивилизованная баня будущего — это ароматизированный пар, распыленные антисептические препараты и стерильные пластиковые веники с запахами березы, дуба, эвкалипта — кому что нравится.

Электра завела нас в предбанник, помещение, походившее на салон элитного клуба, и с рук на руки передала двум женщинам в белоснежных халатах. Сначала это меня немного напрягло, но банщицы вели себя так индифферентно, что смущение быстро прошло, и я скинул свои заскорузлые лохмотья. Марфа разделась еще свободнее. Не знаю, что думали о нас банщицы, пока мы раздевались, ни на Марфе, ни на мне не было никакого нижнего белья. Шелковые подштанники которыми я щеголял в семнадцатом веке, как-то в одночасье исчезли, будто сами собой. Разбираться, кто их подрезал, в тот момент времени не было, так что я остался только в верхнем платье, Марфа, как и все женщины ее эпохи, белье не носила, так что разоблачиться нам с ней было минутным делом.

Ну а дальше как положено: парная, бассейн, отдых за прохладительными и горячительным напитками. Всё было продуманно и пристойно. Банщицы своим вниманием нам не мешали, они, как только мы разделись, скрылись за какими-то пультами и наблюдали за приборами.

Массажистки, явившиеся с предложением профессиональных услуг, оказались более коммуникабельны и вполне приятными девушками. Возможно, строгому ценителю женской красоты их тела могли показаться излишне идеальными, в чем виделась не столько щедрость природы, сколько искусство пластического хирурга, но смотреть на них было приятно. Обе массажистки были одеты в кокетливые, полупрозрачные халатики. С их бельем я не разобрался, однако оно на них, несомненно, было. Во всяком случае, по одной маленькой ленточке на самом интимном месте я разглядел.

Марфа долго не понимала, что с ней собираются делать, в конце концов, после моих объяснений, согласилась отдаться в руки служанок и после массажа в общий зал вернулась затуманенная. Впрочем, как и я. Не знаю, как называется такой массаж, но на лечебный, он как-то не походил...

Далее, все вновь повторилось почти по той же программе: парная, бассейн, отдых. Добавился только парикмахер.

Марфе необычная баня понравилась, она взлетела на небо уже от одних только шампуней, гелей, кремов и прочих парфюмерных изысков, в назначении которых я даже не пытался разобраться. Массаж ее доконал. Я же быстро охладел к унифицированной радости гигиенического омовения и радовался только парикмахеру, сумевшему придать моей, стриженной «под скобку» шевелюре хоть какое-то подобие прически.

В какой-то момент обе банщицы незаметно исчезли и мы с Марфой остались одни в большом зале, центр которого занимал стильный ассиметричный бассейн, стилизованный под лесное озеро. Мы отдыхали в шезлонгах возле воды, под яркими лампами, имитирующими солнечный свет. Марфа лежала на спине, сушила феном и расчесывала свои роскошные волосы. Как ей удалось сразу разобраться с назначением фена, я так и не понял. Считать до ста она до сей поры не научилась, а тайну включения и работы фена на разных режимах — постигла сразу.

У нее уже наступило пресыщение от новых впечатлений, и она больше ничему не удивлялась. Я еще удивляться мог, да здесь и было чему, но расслабляющая обстановка брала свое и меня сморил сон. Сколько времени я проспал — не знаю, думаю, всего несколько минут, проснулся же, когда над нами потухли лампы. Привычка всегда быть настороже сработала и сейчас, как только поменялась обстановка, я вскочил на ноги.

— Что случилось? — спросил я Марфу, уже кончившую возиться со своей бесконечной косой.

— Почему-то потухло, — лаконично ответила она, показав на потолок.

Теперь все здесь погрузилось в полумрак. Светилась только вода в бассейне. Зрелище получилось впечатляющее: нежно-голубая чаша освещала потолок и стены каким-то неземным, космическим светом. Я невольно залюбовался необыкновенным зрелищем и пропустил момент, когда с противоположного края бассейна, два легких, неземных тела, одновременно, почти без брызг пронзили воду. Отчетливо разглядел их только тогда, когда ныряльщики доплыли до середины бассейна.

Не знаю, какой был там использован световой эффект, но нагие тела мужчины и женщины, легко и красиво извивающиеся в толще голубой воды, показались мне бронзово-золотыми.

— Ой, посмотри, что это?! — воскликнула Марфа, роняя собранные в пучок волосы, и бросилась к краю бассейна. — Это кто?

Я обернулся полотенцем, подошел к ней, встал рядом и вблизи наблюдал отточенные до совершенства, грациозные движения синхронных золотых пловцов. Вот уж действительно, «красота — это страшная сила», особенно, когда она усилена подлинным искусством. Только к концу подводного танца я понял, чьи золотые тела резвятся в лазурной невесомости.

• Предыдущая
• 8/67
• Следующая