Чаушеску и «золотая эра» Румынии - Шевелев Владимир Николаевич - Страница 11
- Предыдущая
- 11/15
- Следующая
Суд был недолгим. После вынесения приговора осужденных вывели во двор и подвели к стене солдатской уборной. Николае Чаушеску, поняв, что это конец, неожиданно запел “Интернационал”, а потом чуть слышно сказал: “Долой предателей”. Раздалась автоматная очередь. Чаушеску погиб мгновенно. Его жена, упав, несколько секунд билась в агонии. Произошло это в 14 часов 50 минут 25 декабря. Когда кадры видеозаписи позднее показывали по телевидению, диктор произнес: “Антихрист был убит в Рождество!"
Пытаясь хоть как-то сгладить неприятный осадок от скороспелого суда и поспешной казни супругов Чаушеску, газета “Адевэрул” 27 декабря писала: “Диктаторы – он и она – зловещая чета, установившая самую дьявольскую машину насилия и порабощения народа, получили справедливое наказание, вытекающее из тяжкой и горькой обиды всей нации”. Спустя некоторое время обвинитель Джеку Попа покончил с собой. А в 1994 году организатор судебного процесса Войкан Войкулеску в соавторстве с генералом Стэнкулеску издал книгу “Как это было”, где признался: “Расстрел четы Чаушеску – это преступление, и этот грех – на мне”.
Поразительная быстрота свержения и казни диктатора вызывала много вопросов. Главный среди них – стали ли эти события следствием заговора или же все развивалось стихийно? Эдвард Бэр пишет: “Декабрьские события в Румынии с течением времени приобрели некий мифический ореол. В Восточной Европе, где тоталитарной марксистско-ленинской тирании уже был нанесен сокрушительный удар, падение последнего сталиниста вызвало живейший интерес и бурную радость. Каково же было негодование, когда вдруг выяснилось, что не только количество жертв сильно преувеличено, но и само восстание оказалось не вполне той спонтанной романтической революцией, какой оно вначале представлялось многим”.
Лидеры Фронта национального спасения всячески отвергали любую мысль о заговоре, что уже само по себе вызывало настороженность. Заместитель председателя Совета ФНС Казимир Ионеску в интервью газете “Известия” говорил: “Наше движение было совершенно стихийным, оно не было организовано”. Но тут же сам опровергает свои слова, рассказывая о том, как он с друзьями готовился сорвать выступление Чаушеску 21 декабря на митинге на Дворцовой площади: “Мы знали, что будет публичное выступление Чаушеску” будет площадь, заполненная марионетками, плакаты, выкрики из толпы “Да здравствует!” Мы отдавали себе отчет, что, если эта демонстрация “единства” диктатора с массами станет успешной, он завтра же, используя “полученный от народа мандат”, сотрет с лица земли Тимишоару, и на всех нас обрушатся самые бешеные фашистские репрессии”. Они с другом решили сорвать подготовленный митинг, но не сумели пробраться на площадь. “Однако нескольким нашим людям – это были девушки – удалось осуществить задуманное. Они прорвались сквозь кордоны и первыми закричали “Долой диктатора!”.
Впрочем, объяснить позицию руководителей ФНС можно было и тем, что они постоянно апеллировали к румынскому народу, всячески превознося его. Заместитель председателя Совета ФНС профессор Думитру Мазилу говорил: “Румынский народ, который считали слишком смиренным и слишком спокойным, не только доказал, что он заслуживает себе место под солнцем, а не в бездне, но и что в нем есть необходимая сила и он быстро справится со сложной ситуацией, в которой находился целые десятилетия”.
Российский историк Алла Язькова уверенно констатирует, что события 17 – 22 декабря 1989 года явили собой нечастый в современной истории пример массового народного взрыва, не подготовленного заранее и не имевшего лидеров. Правда, она сама же пишет о том, что заговор против диктатора готовился еще с середины 80-х годов высшими военными чинами во главе с генералом армии Ионом Ионицэ, который в 1966 – 1976 годах был министром обороны, но затем его отправили в отставку. В группу заговорщиков входили генерал-майор Штефан Костял и генерал Николае Милитару. Свергнуть диктатора планировалось с октября 1984 года, что было приурочено к его визиту в ФРГ. Но до этого дело не дошло, поскольку Костял был арестован. Впрочем, генерал Милитару продолжил свою конспиративную деятельность в армии.
В статье Марку леску в газете “Ромыния либерэ” говорилось, что приход к власти ФНС – это результат заговора. Подготовка к нему началась еще в 1971 году. При этом большую роль играли генералы Милитару, Костял, Ионицэ, а также гражданские лица, в том числе Ион Илиеску. Однако особый интерес вызвали откровения генерала Милитару и профессора Сильвиу Брукану в газете “Адевэрул”, которые заявили, что оппозиция Чаушеску существовала еще с момента избрания его на пост генсека в 1965 году. Носители ее – это прежде всего Ионицэ, Милитару и Костял. Однако заговорщики возлагали надежды не на военный переворот, а на всенародную революцию, что и случилось в декабре 1989 года.
Существует немало версий, обыгрывающих сюжет, что свержение Чаушеску было организовано Москвой. Об этом немало писали во французской печати. Российский историк Николай Зенькович приводит в одной из своих работ выдержки из доклада Румынской службы информации о событиях 1989 года, где подтверждается причастность к ним КГБ. Любопытные сведения в отношении роли КГБ в румынских событиях приводятся и в статье Николая Морозова “Загадки румынской революции”. Однако прямых доказательств пока что не найдено Вполне возможно допустить, что заговор существовал, но взрыв недовольства оказался неожиданным для заговорщиков и им с трудом удалось взять развитие событий под свой контроль. Причем “ядра” заговора как такового не существовало, поскольку он развивался как бы двумя параллельными потоками, не связанными между собой до поры до времени. Одна оппозиционная группировка – это генералы Костял, Милитару, Ионицэ, а также Илиеску, Мазилу, Брукан и другие “обиженные” диктатором. Это – основа будущего ФНС. По этому поводу любопытное свидетельство есть у Эдварда Бэра, который пишет, что магнитофонная запись заседания руководящего ядра ФНС 22 декабря в здании бывшего ЦК партии зафиксировала слова генерала Милитару о том, что ФНС существует уже 6 месяцев.
Вторая оппозиционная группировка – это действующие “силовики” – генерал Миля, генерал Постелнику, полковник Секуритате Вирджил Мэгуряну, но прежде всего генерал Юлиан Влад. Противоречия между этими двумя группировками удалось преодолеть далеко не сразу, чем и объясняется, возможно, кровавая бойня 23 – 28 декабря 1989 года. Все эти дни шла борьба за власть внутри ФНС.
В пользу предположения, что перестрелки были во многом инспирированы ФНС, говорят два факта. Во-первых, когда в ходе митинга на Дворцовой площади после бегства диктатора 22 декабря на балконе здания ЦК партии появились представители только что сформированного ФНС, то никакие “террористы” по ним не стреляли. Во-вторых, ФНС тщательно скрывал, кто же они такие, эти “террористы”. И ни один из них, насколько известно, ни живым ни мертвым так и не был предъявлен общественности и журналистам.
В конце декабря, когда происходили бои, настоящую “психологическую диверсию” осуществляли средства массовой информации, уже в основном контролируемые новой властью. Непрерывно поступали сообщения о том, что “террористы” атакуют тот или иной объект, что отравлена вода в столичном водопроводе (не надо забывать, что все события разворачивались в Бухаресте, остальная Румыния была спокойна), что взорван атомный реактор в Питешти и т.п. Похоже, все было рассчитано на то, чтобы посеять панику.
Румынская “народная революция” (или, если угодно, “декабрьские события”) оказалась самой кровопролитной из всех, что произошли в странах Восточной Европы в ходе ликвидации социализма.
Ликование по поводу свержения диктатора смешивалось с болью и ужасом, когда по телевидению показывали страшные кадры, на которых были видны почерневшие трупы истерзанных людей, лежащие на краю разрытых ям. А голос за кадром говорил, что это – “братские могилы, куда Секуритате зарыла мучеников революции”. Правда, вскоре после этого жуткого показа один из врачей в Тимишоаре объяснил, что трупы, которые демонстрировали по телевидению, это вовсе не жертвы секуристов. Все эти люди умерли еще до декабрьских событий. Но это уже не имело значения, как и то, что число жертв Чаушеску “скостили” с 60 тысяч до 1030 человек. Смерть есть смерть, и кровь – это кровь.
- Предыдущая
- 11/15
- Следующая
