Черные сны - Корнев Павел Николаевич - Страница 45

• Предыдущая
• 45/112
• Следующая

— Вы это сейчас к чему сказали? — Как и Мстиславу, мне было совершенно непонятно, что в этой ситуации пытается выторговать Владимир. — Вариантов всего два: либо да, либо нет.

— Ну допустим, вариантов на самом деле гораздо больше… — затянул старую песню Генералов, но его оборвал легонько хлопнувший ладонью по столу Доминик.

— Мы согласны, но, сам понимаешь, не стоит рассчитывать, что за эти бумаги ты сможешь доить нас всю оставшуюся жизнь, — прямо заявил он.

— Почему нет? — вновь не смог промолчать расплывшийся в улыбке Мстислав и пригладил взъерошенные русые волосы. — Просто не факт, что тогда ему останется много…

— Где бумаги? — взял быка за рога Генералов, видимо, вполне согласный в этом вопросе с помощником Доминика.

— Так все-таки — да? — Не то, чтобы у меня возникло желание над ним поиздеваться, просто в таких случаях лучше обойтись без каких-либо недомолвок.

— Да!

— Забирайте, — вытащив из стоявшего у стула рюкзака плоскую стальную коробочку, я отправил ее по столу к Доминику.

— Это они? — тут же уточнил у проповедника Владимир.

— Смотреть надо, — перекинул пенал Мстиславу сектант. — У тебя к нам все?

— Оружие верните, — попросил я.

— Зачем тебе? Все равно у нас останешься, — встал из-за стола потерявший ко мне интерес Доминик. Зависший над столешницей хрустальный шарик тут же перестал переливаться золотисто-зеленым сиянием и вновь стал прозрачным.

— Э, нет! Мы так не договаривались! — отказался я. Оставаться во власти сектантов мне вовсе не улыбалось. Еще промоют мозги или какую другую гадость учудят.

— Мстислав?

— Пусть идет, надо будет, всегда найдем, — пожал плечами вертевший в руках стальную коробочку помощник Доминика. — Нашим легче — кормить дармоеда не надо.

— Тогда проводи его и оружие верни, — распорядился проповедник, и я, подхватив рюкзак, пошел на выход.

— Ты где этот пистолет, кстати, взял? — вспомнил про «Гюрзу» Генералов.

— Места знать надо, — воздержался я от ответа по существу и вышел в коридор.

Пистолет и ружье Мстислав вернул мне уже на улице. Я начал внимательно осматривать якобы опломбированные спусковые крючки и потому не сразу заметил вышедшего откуда-то из-за дома в сопровождении двух сектантов Шурика Ермолова.

— А ты здесь что делаешь? — Мне ничего не оставалось, как разыграть удивление.

— А это, блин, у тебя спросить надо, — зло глянул на меня Шурик.

— Мы его погостить оставляли, мало ли что, — объяснил Мстислав.

— Ну пошли тогда. — Закинув на плечо ремень ружья, я пошел к воротам. — Автомат-то хоть у тебя не забрали?

— В арсенал сдал, — буркнул Ермолов, выскочил на улицу и зашагал по направлению к Южному бульвару.

— Счастливо оставаться, — бросил я на прощание Мстиславу и догнал Шурика. — Да погоди! Куда впилил?

— Иди ты! — выругался тот в ответ и даже не подумал замедлить шаг. — «Сходи, весточку передай…»

— Блин, да кто знал, что так получится? — попытался я оправдаться. Компания Ермолова мне сейчас была крайне необходима для одного весьма неотложного дела. Требовалось срочно пропустить соточку-другую сорокаградусной. А то мандраж этот уже достал, до сих пор поджилки трясутся. Хотя напиваться однозначно не стоит: чуть-чуть промочить горло, чтобы отпустило, и — в завязку. А там уже и ночлегом озаботиться можно будет. — Да хорош ты, пойдем по стаканчику тяпнем.

— По стаканчику? — остановился Шурик. — Где?

— Сейчас решим, — потянул я его от неодобрительно посмотревших на нас дружинников, выставленных в оцепление вокруг дома, в подвале которого нашли убитого урода. К этому времени вокруг места преступления уже собралась порядочная толпа местных жителей и набежавших с Южного бульвара зевак. — Пошли, отойдем, не фиг здесь светиться.

— Че случилось-то?

— Про Повара слышал?

— А!

— Говорят, его работа.

— Тогда пошли, сейчас уроды опять крик до небес подымут.

— Не подымут, — успокоил Шурика парень в новехонькой форме инженера Гарнизона. — Карантин у них со вчерашнего дня.

— Нашим легче.

— Куда пойдем-то? — остановился я, когда мы отошли от толпы зевак. Интересно, где здесь поблизости можно отыскать питейное заведение из тех, что поприличней? На Южный бульвар можно даже не соваться — там все втридорога, не по нашим доходам. Да и дружинников слишком до хрена.

— Ты предложил, ты и решай, — не облегчил мне выбор все еще продолжавший злиться Ермолов.

— Чего такой кислый? — толкнул я его в плечо. — Они тебя там в свою веру обратить пытались, что ли?

— Иди ты в жопу со своими шуточками, — обиделся Шурик. — Чтоб я еще хоть раз помочь согласился…

— Ладно, успокойся уже. Скажи лучше — есть здесь что-нибудь новое поблизости?

— Ты меня об этом спрашиваешь? — заржал Шурик. — Я даже не помню, когда последний раз в Форте по кабакам ходил!

— И что делать? — завертел я головой по сторонам. Нет, ничего даже отдаленно напоминавшего распивочную здесь так и не появилось, а наугад искать приличный кабак в этом застроенном двух— и трехэтажными домами районе можно и до утра. Нас и так время поджимает — темнеет уже. Разве что у дружинников спросить…

— Пойдем до Красного? — предложил Шурик, вслед за мной пробежавшись взглядом по унылым домам с обвалившейся штукатуркой фасадов. Ладно, хоть окон, досками забитых, почти не видно — все же близость Южного бульвара сказывается и заброшенных зданий здесь куда меньше, чем в других частях Форта. — Сейчас напрямик срежем…

— А там что? — Плутать по дворам как-то особого желания не было.

— До «Кишки» дойдем.

— Ближний свет! — Идея эта меня совсем не воодушевила. — Слушай, на рынке же у Лукова хинкальная была, может, туда завалимся?

— Давай дойдем, — согласился Ермолов. — Потом по бульвару спокойно до пропускного пункта доберусь.

— В часть сегодня собрался? — удивился я, перелезая через высокий завал счищенного с проезжей части снега.

— Ага, — остановился рядом с продуктовым магазинчиком Шурик. — Возьмем на разогрев?

— Почему нет? — не стал отказываться я и начал выгребать из карманов монеты. — Только давай суррогат брать не будем.

— Да перестань ты, — остановил меня Ермолов. — Угощаю.

В магазинчике оказалось весьма тесно — для покупателей оставался доступным только маленький пятачок рядом с дверью и закуток у выходившего на улицу окна. Все остальное помещение было отгорожено прилавком и решеткой, в которую вварили узенькую «форточку» для выдачи продуктов. Но надо признать, внутри было и на редкость чисто: мало того, что пол явно недавно вымыт, так еще застелен листом упаковочного картона. Кроме товаров, выставленных на тянувшихся вдоль стен полках, — в основном разных круп, консервов и прочих предметов первой съестной необходимости, — прилавок и решетка пестрели прилепленными кусочками лейкопластыря ценниками. Под потолком тускло светила, помаргивая из-за перепадов напряжения, сорокаваттная лампочка.

— А есть чем отравиться? — подмигнул Шурик толстой тетке в относительно белом переднике, надетом прямо поверх драпового пальто. — Только чтоб не насовсем.

— Ценники смотрите, — лениво посоветовала ему та и принялась без особого интереса нас разглядывать.

— Так, так… Ага, это за сто грамм… — наклонился к мелко исписанным бумажкам Ермолов, в тусклом свете лампочки пытаясь разобрать выцветшие каракули. — «Пшеничная» нормальная у вас?

— Не хуже, чем у других, — невозмутимо ответила продавщица.

— Тогда давайте ноль-пять, — Ермолов вытащил из кармана червонец.

— «Пшеничной»?

— Ну да.

— Что еще?

— Буханку черного хлеба и грамм триста «Штейнберговской особой».

— Хлеб и колбасу порезать? — продавщица выложила на прилавок ржаную булку.

— А может, вы и водку разольете? — усмехнулся Шурик, оглянувшись на широкий подоконник.

— Десять копеек стаканчик.

— Давайте два.

Ермолов передал мне бутылку водки и остался дожидаться закуски. Я выставил пузырь на подоконник, выкрашенный давно облупившейся белой краской, и посмотрел в забранное решеткой окно. Совсем уже стемнело. Не, поздно по кабакам шляться, сейчас флян раздавим и по норам.

• Предыдущая
• 45/112
• Следующая