Имитация - Печорин Виктор - Страница 8

В индуистских священных текстах, таких как «Линга-пурана» и «Шива-пурана» лингам определяется как проявленный образ Вечного Непроявленного Шивы, пребывающего вне времени, пространства, качеств, формы и т. д. Согласно шиваистским Пуранам лингам является причиной существования материальной Вселенной. В образе лингама надлежало поклоняться не фаллосу и не мужскому началу, а безначальному Богу-Абсолюту.

Согласно «Линга-пуране» лингам – высший объект познания, он отождествляется с Брахманом, являет собой «удивительное выражение величия» божества.

Являясь по природе своей бесформенным, Шри Шива никогда полностью не воплощается. Согласно легенде, Шри Шива принял форму Линги, когда Шри Вишну и Шри Брахма хотели поклониться Ему. Они попросили Шри Шиву принять какую-либо форму, потому что поклоняться бесформенному очень трудно, и Шри Шива принял форму Лингама.

Некоторые источники утверждают, что лингам – это проекция Сердца Шри Шивы в нашем материальном мире. В легендах о демоне Раване говорится, что Шри Шива достает лингам из своего сердца.

Очевидно, толкование лингама в священных текстах не даёт никаких оснований для отождествления его с половым органом. Но и религиозное толкование не раскрывает подлинной сущности этого артефакта.

Обратим внимание: наряду с лингамами, сделанными людьми, некоторые лингамы считаются нерукотворными – обычно их чудесным образом обнаруживают в лесу, под землей или там, где укажет Шри Шива, явившийся во сне к какому-нибудь праведнику. Сохранившиеся в некоторых местах древнейшие образцы лингамов действительно представляют собой необработанные камни цилиндрической формы, по-видимому природного происхождения. Такие камни, поставленные вертикально, наилучшим образом подходят для того, чтобы отмечать «священное место» – место явления божества.

Из сотен тысяч символических лингамов, установленных в шиваистских храмах Индии, выделяют двенадцать главных или подлинных, называемых джотирлинга (санскр. джотир – «свет», «огонь»). Джотирлинги фиксируют места, где бог Шива являл себя людям. Эти места считаются священными и привлекают многочисленных паломников.

Таким образом, индуистский лингам в своей исторической основе – это памятный камень, устанавливаемый в месте, где человек испытал мистический опыт, имел общение с Богом, то есть подобие того камня, который был установлен Иаковом на дороге в Харран.

Наша догадка имеет и этимологическое подтверждение: санскритское слово «лингам» означает «знак, метка». А в «Шива-пуране» сказано: «Линга – это отличительный знак, с помощью которого можно узнать природу кого-нибудь».

Какова же природа ощущений, испытываемых людьми в «месте силы»? Чем объясняются переживаемые там необычные ощущения?

Существует гипотеза о наличии на земной поверхности «хороших» и «плохих» пятен (последние называют также «биопатогенными», то есть болезнетворными), соответственно положительно или негативно воздействующих на самочувствие и здоровье человека. Такие представления, в частности, лежат в основе искусства геомантии, известного в Китае как «фэн-шуй».

Согласно этой гипотезе в «биоположительных» местах человек ощущает прилив сил, положительных эмоций, видит положительные образы, вдохновляющие сны, – и потому называет такие места священными, строит в здесь святилища, храмы.

Хотя существование «биоактивных зон» научно не доказано, у нас нет оснований отрицать это явление, поскольку оно не противоречит известным нам законам природы. То есть в принципе такие зоны могут существовать. Но являются ли они сами по себе причиной изменений в сознании человека? Если бы это было так, они бы оказывали примерно одинаковое воздействие на всех людей. Тогда каждый из нас за свою жизнь «открыл» бы хотя бы одну такую зону, в которой он бы чувствовал себя необыкновенно хорошо или, наоборот, необыкновенно плохо. Этого, однако, не происходит. «Священные места» обнаруживают далеко не все люди и достаточно редко. Большинство из нас прошли бы мимо того же библейского Бейт-Эля, и ничего не ощутили. Не ощутили бы, даже если пришлось бы там заночевать. По дороге из Вирсавии в Харран прошло множество людей и до и после Иакова, однако только ему здесь явился Бог. Очевидно, что дело здесь не в свойствах местности, а в самом человеке, в том, что происходит в его душе. Даже если бы место оказывало какое-то влияние, оно бы либо способствовало, либо препятствовало обретению мистического опыта, но не являлось его причиной, не порождало его.

Эти соображения приводят нас к следующему выводу. Если «священные места» и являются некими физическими аномалиями, то оказываемое ими влияние на человека крайне слабо, трудноуловимо. Вспомните, как Кастанеда всю ночь катался по пыльной террасе индейского шамана в попытках что-то уловить – он так ничего и не почувствовал. В физическом смысле «священное» место – не лучше и не хуже любого другого. Его «священность» определяется тем, что кто-то из людей имел здесь мистический опыт, получил откровение.

Когда мистический опыт включает в себя ощущение присутствия Бога, это может явиться основанием для субъективного установления корреляции между Богом и местом, в котором он явился. Таким образом, место прозрения может превратиться в место Божественного присутствия, а затем эта корреляция закрепляется в общественном сознании, становится элементом религиозной доктрины.

Таким образом, не само по себе место имеет значение, а внутреннее состояние человека, его готовность получить откровение.

В евангельские времена уже были люди, понимающие это.

Когда Иисус испытал свой первый мистический опыт, совершая омовение в водах реки Иордан, он не провозгласил реку священной, не объявил это место вратами небес, не стал учреждать здесь культа. Он совершенно верно оценил происшедшее с ним как установление отношений между ним и Богом, река же здесь – элемент случайный, она лишь место действия14.

Савл, будущий апостол Павел, которому Бог явился по дороге в Дамаск, и чьё видение было не менее впечатляющим, чем видение Иакова, не стал устанавливать в этом месте жертвенника и возливать елей; он понял, что дело тут вовсе не в географии или геомантии. Да и как можно оценить место, где это с ним произошло, согласно фэн-шую или теории благоприятных и неблагоприятных зон? ведь Савл здесь ослеп! (по счастью, временно).

Для Будды таким местом было подножие дерева пиппала15, сидя под которым он испытал просветление. Означает ли это, что дерево или участок земли, на котором оно росло, принимало участие в просветлении Будды? Нелепое предположение! Если бы Будда избрал для медитации другое дерево или даже другой лес, или другую страну – он бы всё равно мог стать просветлённым, а дерево бодхи («дерево просветления») называлось бы не пиппала, а, скажем betula16. И если бы Иаков узрел Бога не близ Луза, а, например, возле Галгала или Массифы, то название «Бейт-Эль» мог получить один из этих городов.

Священное место, священный предмет (изображение), священное здание (храм) – все это зримые, материализовавшиеся отражения того, что человек видел в своем мистическом опыте. Это проекция на материю реальности духовного мира, окно в мир иной.

Видя иной мир в своих мистических видениях, люди пытались реконструировать его зримую, осязаемую модель при помощи доступных им средств. При этом они вполне верили тому, что созданная ими модель «горнего мира» и есть сам этот мир, по крайней мере, некая часть его. Они создавали внутри окружающей их грубоматериальной среды новую искусственную среду, имитирующую сокровенный образ иного мира.

Своё наиболее полное воплощение этот образ нашел в идее храма. Возведение и украшение храма – не что иное, как попытка передать мир мистических видений, попытка тщетная, ибо ни одно из человеческих творений не способно передать реалий духовного мира, но в то же время полная надежды, ибо стремление к «горнему миру» никогда не умирало в человеке. Храм – это символ и изображение виртуальной реальности духовного мира. А скульптуры, стенные росписи, картины, иконы – суть образы духовных существ, населяющих тот мир.