Можно ли защитить Западную Европу? - Гудериан Гейнц - Страница 7

Говорят только об обороне. И это понятно, так как Западная Европа в стратегическом отношении находится в обороне против Востока. В таком же положении стратегической обороны против Востока, в каком сейчас оказалась вся Западная Европа, в течение столетий находилась Германия. Западная Европа, независимо от того, хочет она этого или нет, должна взять на себя ту роль защитника, которую играла по отношению к Востоку Германия и бывшая Дунайская монархия. Здесь как будто все в порядке. Однако дело состоит в том, как понимать эту стратегическую оборону и как ее организовать. То, что доносится из Фонтенбло, отнюдь не обнадеживает.

Там, особенно во французских кругах, говорят, что хотят сперва сделать самое важное, а самое важное – это оборона. Поэтому стремятся найти такую форму организации армии, которая больше всего подходит для обороны. Следовательно, становятся на точку зрения организации обороны путем создания оборонительных рубежей, как это было у французов перед 1939 г. с их «Линией Мажино». Новая «линия» должна проходить по Рейну. Хотят защищать пространство между Альпами и Северным морем протяженностью в тысячу километров. Для выполнения этой задач» имеются двенадцать дивизий, число которых со временем можно будет увеличить в лучшем случае до двадцати. Нет никакого сомнения, что с наличными силами или с теми, которые надеются создать, эта задача невыполнима, даже если войска, как предполагают французы, будут хорошо оснащены противотанковым оружием, зенитной артиллерией и транспортными средствами повышенной проходимости. Положение ничуть не улучшится, если «линия» будет перенесена на Эльбу или в Пиренеи. Эльба на всем протяжении, кроме маленького отрезка в нижнем течении, находится у Советов, а не у западных держав; она течет не с юга на север, как это необходимо для организации обороны, а с юго-востока на северо-запад. Агрессору с Востока нет необходимости форсировать ее для достижения своих целей; он может наступать вдоль реки. Что же касается Пиренеев, то для обороны на этой линии пришлось бы пожертвовать всей Западной Европой, за исключением Испании и Португалии.

Такую стратегию обороны нельзя назвать иначе как стратегией слабости. Она заранее обречена на неудачу.

Пусть западноевропейцы довольствуются такой филантропической мозговой акробатикой. Мы, немцы, во всяком случае не придаем никакой ценности подобному способу нашей «защиты».

Впрочем, до сих пор еще ничего не сделано, чтобы эти рубежи, хотя бы один из них, стали обороноспособными, если не считать смехотворных и вызвавших беспокойство населения случаев подготовки к взрыву мостов. Приготовления, которые проведены до сих пор, можно назвать скорее мерами для того, чтобы замедлить продвижение преследователя, чем серьезными оборонными мероприятиями. Они не отражают непоколебимой решимости устоять и разбить врага.

Стратегия, которую избрали для обороны Европы, нам не нравится. Разумеется, эта стратегия зависит от инструмента, который она получит в свое распоряжение.

Учитывая наводящее на размышления соотношение сил, несколько западноевропейских государств объединились в Европейский союз. Западная Германия вошла в этот союз в качестве «присоединившегося члена» летом этого года.

Равноправие, необходимое для успеха этого дела, по формальным соображениям на Германию не распространилось. Она имеет право только выслушивать решения, от которых зависит ее судьба. Упомянутые выше нейтральные государства не все входят в этот союз.

Военная мощь Европейского союза пока еще ничтожна. Бельгия, вероятно, могла бы в большей степени содействовать усилению этой мощи, чем это было до сих пор. Силы Голландии напряжены до предела в связи с ее конфликтом в Индонезии.

Б. Г. Лиддл Гарт, из превосходной статьи которого «Можем ли мы оборонять Запад?» («Джон Буль», от 26 августа 1950 г.) взяты главным образом цифровые данные о силах западных держав, пишет о «бумажных ширмах», которые выставил Запад против «железного занавеса». Он указывает, что нельзя рассчитывать на их прочность в случае вторжения с востока.

Континентальные государства Европейского союза одни не в состоянии оборонять Западную Европу, если не будет значительно увеличено участие морских держав в этой обороне. Правда, эти последние декларируют теперь свою готовность увеличить участие в обороне, но дело пока еще ограничивается одними словами. Это также наводит на серьезные размышления.

Англичане смотрят на мир через очки своего содружества наций. Иначе и быть не может. Поэтому мистер Бевин изрек: «Австралия расположена ближе к нам, чем Европа». Нравится ли нам, находящимся в центре европейского континента и в передовой траншее против Востока, эта мысль или нет, но с высказываниями таких величин нужно считаться. Англичане всегда будут думать о своем содружестве и притом – в первую очередь! Они будут делать для Западной Европы только то, что совместимо с общими интересами их империи. В настоящее время это – немного! Поэтому Англия отказывается и от присоединения к плану Шумана и даже смотрит на него с некоторой подозрительностью.

Интересы США также распространяются на весь мир, особенно на район Тихого океана и нефтяные центры Ближнего Востока. Когда начался корейский конфликт, армия США насчитывала одиннадцать с половиной дивизий, из которых теперь семь с половиной действуют в Корее, а две, как уже было сказано, входят в состав оккупационных войск в американской зоне оккупации Германии. В Штатах создается несколько новых формирований, но они еще не боеспособны. Отсюда можно понять, почему США хотят соблюдать осторожность в вопросе об отправке новых войск за океан. Поэтому обещание президента Трумэна послать войска в Западную Европу служит только моральным утешением для перепуганной Западной Европы. Однако для достижения действительного эффекта нужно, чтобы это обещание было выполнено.

В случае внезапного возникновения конфликта Европейскому союзу следует рассчитывать на наличные силы и не полагаться на подкрепления, которые могут прибыть только через несколько недель, если не месяцев.

Атлантический пакт охватывает еще целый ряд стран, в том числе Соединенные Штаты Америки и Канаду. Тем самым Европейский союз получает значительное усиление, хотя в части наземных войск это дело далекого будущего. Подкрепления в военно-воздушных силах могут прибыть быстро, однако, принимая во внимание мобильность и быстроту действий предполагаемого противника, все же недостаточно скоро, чтобы помешать первым успехам противника в странах, где начнется война. Неприятное воздействие первоначальных успехов в таких странах мы видели на примере Кореи так ясно, что дальнейшие разъяснения следует признать излишними.

Атлантический пакт в конечном счете обеспечит, вероятно, западным державам превосходство на море и в воздухе в районе Атлантического океана. На этом основании западные державы надеются в конечном счете на победу. Они мало думают о том, что произойдет на западноевропейском континенте до того, как будет одержана окончательная победа. Зато мы знаем это хорошо. Центральная Европа столь слабо защищена от вторжения с востока, что по всем расчетам агрессор успеет дойти до берегов Атлантики, прежде чем из-за океана прибудет действенная помощь. Последствия вторжения для захваченных им областей и для их населения будут такими же, как в Корее. Последующее отвоевание этих областей у противника не смягчит, а только усугубит последствия вторжения, потому что война, несущая населению ужасы и страдания, еще раз прокатится по несчастной стране, и этой страной будет наша родина!

Объединенные нации и их важнейший коллективный орган – Совет безопасности в течение четырех месяцев прилагают все усилия, чтобы покончить с корейским конфликтом. Они приказали северокорейцам немедленно отойти за 38-ю параллель. Северокорейцы и не подумали сделать это. Их пришлось отбросить, пустив в ход значительные силы, главным образом американские. Право вето, при котором достаточно одного голоса, чтобы сорвать принятие любого решения, парализует принятие каждого решения. Советский Союз широко пользовался им, он применил вето 45 раз. Последние изменения в процедуре весьма незначительно улучшили принятый порядок.