Виски со льдом (СИ) - "Marlu" - Страница 7

• Предыдущая
• 7/32
• Следующая

- Не обращай внимания, он перед выступлением всегда такой, - шепнула мне тихонько Санта, успокаивающе погладив по руке, помогло, правда, мне это слабо. Все равно внутри я дрожал как заячий хвост и надеялся если уж не на конец света, то хотя бы на отключение электричества.

Мне не повезло – заведение сияло огнями, и внутри была масса празднично одетого народа. Рейнис тихо испарился, наказав сестре не обделять меня вниманием, и мы с ней оказались втянуты в шумный водоворот пестрой толпы. Все время подходили какие-то люди, меня с ними знакомили, я отвечал дежурными фразами, так же дежурно улыбался и мечтал, чтобы эта пытка поскорее закончилась. Это продолжалось ровно до того момента, как на сцене появилась группа.

Несколько приветственных фраз, Санта взялась было переводить, но я просто отмахнулся – и так было понятно, о чем речь. А потом Рейнис запел… Черт побери! Меня, человека далекого от музыки, пробрало до дрожи. Я не знал таких слов и определений, которые могли бы выразить хотя бы десятую часть тех эмоций и чувств, что он будил во мне.

- Это потрясающе, - хрипло пробормотал я, с трудом оторвав взгляд от сцены и переводя на Санту.

- Да, - без улыбки согласилась она. – Он безумно талантлив. Пойдем за столик, ты вряд ли захочешь сейчас танцевать.

Я совсем потерялся во времени и пространстве, не видел и не слышал ничего, кроме того, что происходило на сцене, где Рейнис, выкладываясь по полной, заводил зал, доводя до экстаза особенно впечатлительных личностей.

- Пойдем, - потянула меня за руку Санта, - скоро полночь, надо Рейниса поздравить.

Перед тем, как скрыться за дверью в служебное помещение, я оглянулся – на сцене уже никого не было, вернее, был совершенно посторонний чувак, который настраивал микрофон под себя.

- Хозяин клуба, - пояснила Санта, - будет поздравлять.

Я кивнул и последовал за ней в хитросплетенья коридоров.

- Ми-ша, - девушка остановилась в освещенном тусклым светом ответвлении. – Мне нужно у тебя спросить. Только обещай, что ответишь правду, ладно?

Я, заинтригованный, кивнул.

- Тебе нравится мой брат? – огорошила она меня вопросом.

- Да, - честно ответил я, - и ты тоже очень нравишься, - совершенно искренне добавил я.

- Ми-ша, - нетерпеливо перебила она. – Кто тебе нравится: я или брат?!

Если бы не выпитое перед этим шампанское, если бы не вопрос, заданный с такой категоричностью и прямо в лоб, я бы не растерялся и не ляпнул от неожиданности:

- Брат, - и только поняв, что именно я сказал и кому, прикусил язык и оглянулся в поисках убежища.

- Слава Богу, - выдохнула девушка и неожиданно шмыгнула носом, - ты мне тоже нравишься, но как брат! А вы, мужчины, такие, - она задумалась, кусая накрашенные перламутровой помадой губы, - овцы!

- Бараны, - поправил я, - мы бараны, - и почувствовал, что в носу защипало.

- Ты ему тоже нравишься, - сообщила Санта и потащила меня дальше.

Рейнис нашелся в гримёрке, причем в полном одиночестве. Он стоял спиной к двери и собирался сменить мокрую насквозь белую футболку на нечто подобное же, лежащее перед ним на стуле.

- Es jautaju, tu vinam patik! – голос девушки прозвучал излишне громко.

- Санта, - почти простонал Рейнис.

- Ты ба-ар-ан! – она подняла указательный палец вверх и вышла, хлопнув дверью.

- Она очень… - он стоял с голым торсом, прижимая кусок светлой ткани к груди и мучительно – я видел по глазам – подбирал слова.

- Да, очень, - согласился я, пребывая в каком-то странном состоянии нереальности происходящего.

Из коридора послышался многоголосый шум.

- О, черт! – воскликнул Рейнис, с лихорадочной поспешностью напяливая футболку через голову, - мы обязательно поговорим, позже.

Я сидел с бокалом шампанского, пребывая в какой-то совершеннейшей эйфории, едва сознавая, где нахожусь, и рассеянно обводил глазами собравшихся. Да, мне представили всех, но господи боже мой, я был не в том состоянии, чтобы различать череду незнакомых лиц, которые норовили пообщаться со мной. Я отвечал и отвечал на бездну вопросов, которые сыпались со всех сторон, мечтая, чтобы они прекратились; наконец, пробило полночь и все радостно загомонили, открывая шампанское и наполняя бокалы.

Рейнис произнёс прочувствованный тост, желая всем исполнения желаний и что-то насчет того, чтобы поймать удачу за хвост, и посмотрел на меня долгим и обещающим взглядом. Я внезапно успокоился. Как будто тот кран, из которого на меня лилось волнение и неуверенность в себе, внезапно перекрыли, и оно схлынуло, оставляя в сухом остатке умиротворение и чистую радость предвкушения.

Остаток ночи потонул в каком-то тумане: глаза и уши отказывались замечать кого-то, кроме человека, стоящего на сцене, и было полное понимание того, что сейчас он поет только для меня.

Мы сбежали с этого мероприятия около пяти утра. Вернее, меня коварно умыкнули при содействии все той же Санты, которая и помогла все организовать, причем ее все это явно веселило, в отличие от нас – ускользнуть от поклонников, оказывается, не так просто.

Рейнис гнал машину по загородному шоссе с рекордной скоростью, кусая и облизывая губы и напряженно всматриваясь в дорогу. А я теперь мог не сдерживаться и потому не отводил глаз от его профиля, от легких завитков отросших волос на висках, от шеи, которая виднелась над воротом куртки…

- Ми-ша, не надо так смотреть, - вымученно сказал он, - не надо. Я и так едва держусь.

Оставшуюся часть пути я молча пялился в темное окно, разглядывая его силуэт в отражении.

Он бросил машину посреди двора и за руку потащил меня в дом, резко остановившись, едва за нами захлопнулась дверь.

- Значит, нравлюсь? – прижал он меня к двери, пристально вглядываясь в лицо.

Что сказать в ответ на такой вопрос, я не знал: слишком уж далека была гамма испытываемых мной чувств от этого индифферентного «нравлюсь», поэтому ограничился наклоном головы, не уверенный, что порыв объяснения в любви будет оценен.

- Хорошо, - выдохнул он, отступая, - мне надо в душ.

- Нет! – вцепился я в него мертвой хваткой, вдыхая пряно-острый запах разгоряченного мужского тела, даже мысль о том, чтобы лишиться такого возбуждающего и, черт возьми, практически родного запаха, приводила в ужас. – Не надо!

Несколько ударов сердца спустя я обнаружил себя лежащим на диване в гостиной, где мы самозабвенно целовались. Рука Рейниса уже пробралась сквозь все преграды и вовсю гуляла по моему стояку.

- Сейчас, сейчас, - лихорадочно шептал он, помогая избавить нас обоих от лишней одежды.

Меня пробрала дрожь не то от прохладного воздуха в комнате, не то от соприкосновения наших обнаженных тел. Рейнис совершенно немыслимым образом потерся об меня, вызвав полузадушенный хрип – стояло так, что было больно.

- Я хочу сосать твой член, - он приподнялся слегка на руках и заглянул в глаза с высоты.

Я едва не кончил от его хриплого, срывающегося голоса… Приняв мое ошеломленное молчание за согласие, Рейнис скользнул вниз и прошелся влажным языком по стволу. Кажется, я говорил, что сильнее стоять уже не может? Я ошибался…

Как же я ошибался… Тело жило своей жизнью, повинуясь умелым рукам и сводящему с ума языку. Оно изгибалось навстречу, тянулось вновь за лаской.

- Ты такой отзывчивый, - шептал он в те краткие мгновения, когда отрывался от исследования моих эрогенных зон.

Я кончил уже пару раз, а он все не останавливался, продолжая ласкать и вызывая ответную реакцию.

- Как же я тебя хочу, - простонал он, обхватив оба наших члена ладонью и скользя по ним в размеренном темпе.

- Ну я же не против, - прошептал я.

- Я знаю, - ответил он, - только ты завтра сидеть не сможешь. И вообще у меня резинок нет. Ну что ты смеешься? – обиженно воскликнул он, когда меня пробило на хи-хи.

- Я не смеюсь, что ты, - заверил я его и получил чувствительный укус в плечо, - ой! Ладно, ладно, но ты меня довел до разрядки, а сам?

• Предыдущая
• 7/32
• Следующая