Я захватываю замок - Баканов Владимир Игоревич - Страница 66

• Предыдущая
• 66/81
• Следующая

Топаз смотрела на меня широко раскрытыми глазами; речь явно ее впечатлила. К счастью, она не успела сообразить, что без новых шедевров до биографии дело не дойдет.

— Видишь, как неверно станут судить о тебе потомки? — гнула я. — А вот если ты пройдешь с ним путь до конца, то тебя назовут «ангелом с полотна Блейка, красавицей, которая ради Мортмейна пожертвовала своими неисчислимыми дарованиями — лишь бы вновь ожил его талант»!

Я замолчала. Не перегнула ли палку? Однако мачеха проглотила и это.

— Кассандра… милая… — взволнованно запинаясь, начала она. — Ты должна сама, сама написать его биографию!

— Непременно, обещаю, — заверила я ее. Вдруг Топаз задержится, хотя бы для того, чтобы вдохновлять меня? Впрочем, наверняка она считает себя мужской музой.

Тревожилась я напрасно. Низким, словно контрабас, голосом мачеха с чувством проговорила:

— Ты спасла меня от роковой ошибки. Спасибо, Кассандра, спасибо! — И, кинувшись меня обнимать, всем весом обрушилась мне на плечи. Чуть на пол не опрокинула.

Ох уж наша дорогая Топаз!.. Обвиняет миссис Коттон в коллекционировании знаменитостей, не замечая, что ее желание исполнять роль музы суть то же самое, только в иной форме. Причем первый вариант мне кажется честнее. У миссис Коттон интерес интеллектуальный (ладно, светско-интеллектуальный), а интеллектуализм любимой красавицы мачехи — сплошное притворство. Подлинная натура Топаз — жена-хозяйка, которая нас кормит, обшивает, моет-чистит-драит… До чего же в людях всего намешано! До чего они многогранны и прекрасны!

По пути вниз мачеха сказала, что домой поедет дней через десять, а может, через две недели — как только Макморрис закончит портрет. Я выразила радость и горячо ее поддержала в этом намерении. Правда, при ней мне будет трудно скрывать следы своих переживаний.

За разговором я совсем позабыла о грусти, но стоило спуститься в квартиру — и вот она! Словно меня и ждала.

Все уже разошлись по спальням. Под дверью Саймона золотилась тонкая полоска света. Целую ночь он будет спать так близко от меня… И на сердце почему-то стало еще тоскливее. Мысль о предстоящей утренней встрече меня не утешила. В сверкающей комнате за бальным залом я поняла: соседство с Саймоном еще болезненнее, чем разлука с ним.

Роуз сидела на кровати, ждала меня. До чего прелестно смотрелись ее яркие волосы на фоне белого бархатного изголовья!

— Я достала тебе ночную сорочку, — сказала она. — Из моего приданого.

Я поблагодарила ее и выразила надежду, что не порву столь воздушную на вид вещицу.

— Не страшно. У меня их много, — беспечно ответила сестра.

— Теперь можем и поговорить, — сказала я, недвусмысленно подразумевая: начинай!

У меня пропала всякая охота расспрашивать ее о чувствах к Саймону. Разумеется, она его любит, свадьбу не предотвратить, мой приезд в Лондон — просто глупость.

— Знаешь, мне сегодня не хочется разговаривать, — пробормотала она.

Странно! Совсем недавно ей как будто не терпелось что-то рассказать.

— Ладно, — кивнула я, — у нас еще завтра уйма времени.

Без тени энтузиазма она ответила, что подумала о том же, а затем попросила меня отнести розы на ночь в ванную. Ее взгляд упал на подписанную Саймоном карточку.

— А это выбрось в корзину для бумаг, — пренебрежительно и несколько раздраженно добавила она.

Мои мысли совершили новый вираж: а поговорить все-таки следует!

— Роуз, ты его не любишь!

Губы сестры изогнулись в ироничной усмешке.

— Не люблю, — коротко обронила она. — Досадно, правда?

Вот оно! То, на что я так надеялась! Однако мое сердце не возликовало, не забилось ускоренно от восторга. И радость меня не обуяла — меня обуял безудержный гнев. Какие страшные слова трепетали на кончике языка! Испугавшись саму себя, я просто стояла и смотрела на Роуз.

— Ну, скажи что-нибудь, — усмехнулась она.

— Почему ты солгала мне тем вечером, в день помолвки? — Спросить удалось спокойно, не повышая голоса.

— Я не лгала. Я и правда думала, будто люблю его. Когда он меня поцеловал… Ах, тебе не понять, ты слишком юна.

И все же я поняла. Если бы я не влюбилась в Саймона, то поцелуй Стивена, наверное, тоже сбил бы меня с толку. Тем более если бы я сама страстно желала влюбиться — как Роуз. Однако мой гнев не улегся.

— И давно ты разобралась в чувствах?

— Несколько недель назад. Вскоре после переезда в Лондон. Тут мы с Саймоном проводим вместе намного больше времени. Ну почему он так меня любит! Понимаешь, о чем я? Он не просто любит — он ждет ответной любви. Всякий раз, когда мы с ним рядом, я буквально кожей ощущаю эту безмолвную мольбу. Он умудряется увязывать любовь со всем: с погожим днем, с красивыми предметами, пейзажами, с музыкой… Мне порой хочется завизжать! Господи… я не собиралась тебе рассказывать. Нет, собиралась… Я знала, станет легче. Но несколько минут назад передумала, потому что это эгоистично. Прости… Ты просто вытянула из меня. Вижу, ты ужасно расстроена…

— Ничего, — пробормотала я. — Хочешь, я сама ему все объясню?

— Объяснишь ему? — Роуз ошеломленно подняла на меня глаза. — Ах, вот почему ты так расстроилась! Кассандра, милая, не волнуйся… Свадьбу отменять я не собираюсь.

— Нет, свадьбу ты отменишь, — твердо ответила я. — Нельзя совершать такую подлость.

— Почему вдруг «подлость»? Я не скрывала, что выйду за него в любом случае, независимо от чувств. И ты мне помогла, хотя и не знала, люблю я Саймона или нет.

— Я не понимала! Мне казалось это увлекательным… как эпизод из романа. Все было не по-настоящему!

И сказала я неправду. Меня всегда терзал червячок сомнений, но я старалась его не замечать. Да, мое горе послано мне в наказание…

— А результат твоей уловки вполне настоящий, — отрезала Роуз.

Осознание собственной вины немного смягчило злость на сестру. Усевшись на постель, я попыталась спокойно обосновать свою точку зрения.

— Роуз, ты же понимаешь, так нельзя… ради одежды, ванной, драгоценностей…

— Ты рассуждаешь, словно я действовала в своих интересах! — перебила она меня. — Знаешь, о чем я думала по ночам, лежа в этой кровати? «Зато сегодня они в замке сытно ели». Смотри, даже Элоиза прибавила в весе! А больше, чем о других, я думала о тебе. Представляла, что смогу для тебя сделать после замужества…

— Так можешь теперь не думать! Мне ничего от тебя не нужно! — Меня снова захлестнул гнев; молчать я не могла — слова сами срывались с губ. — И не надо притворяться, будто жертвуешь собой ради нас! Ты выходишь замуж для своего удовольствия, потому что страшишься бедности. Из-за жадности и трусости ты готова сломать Саймону жизнь!..

Я кричала, кричала шепотом, и не могла остановиться. Меня могли услышать, поэтому я контролировала голос, но не понимала, что говорю. Почти все слова, брошенные сестре в лицо, я забыла.

Роуз не пыталась спорить, только, не отрываясь, смотрела на меня. Внезапно в ее глазах вспыхнул понимающий огонек. Я умолкла на полуслове.

— Вот оно что… Ты сама в него влюблена… — медленно произнесла Роуз. — Только этого не хватало! — И, зарывшись лицом в подушку, глухо разрыдалась.

— Да брось ты! — раздраженно выпалила я.

Поревев минуту или две, она угомонилась и начала искать носовой платок. Даже очень сердитый человек в подобной ситуации, естественно, поможет — я подала платок сестре, но он упал на пол.

Немного приведя себя в порядок, Роуз наконец заговорила:

— Кассандра, клянусь всем, что мне дорого, я бы мгновенно бросила Саймона, если б он после разрыва помолвки женился на тебе. Бог свидетель, я бы с радостью ухватилась за такой шанс… И деньги достались бы семье, и замуж за нелюбимого выходить не пришлось бы. Мне не нужен особняк в Скоутни, мне не нужна чрезмерная роскошь. Просто не хочется скатываться обратно в ужасающую нищету — и я не вернусь к той жизни никогда. Никогда! Но если я расстанусь с Саймоном… придется. Потому что тебя он не полюбит. Ты для него лишь маленькая девочка.

• Предыдущая
• 66/81
• Следующая