Тропы - Мишарина Галина - Страница 7

– Ты забыл приведений, – сказал Лар серьёзно. – К тому же ты тоже веришь в волшебников.

– Это да, – кивнул Маир. – Я и сам в некотором роде владетель магии.

– Как это? – сквозь смех спросила я.

– Сейчас продемонстрирую! – И он поднялся и отошёл к стеллажу с книгами, порылся там и вытащил колоду карт.

– Опять… – простонал Лар.

– А что? – спросила я.

– Не понимаю, как он это делает! – ответил младший. – Ты специально меня дразнишь?

– Обязательно, – улыбнулся Маир во весь рот.

Он присел за столик, и мы уставились на его руки. Карты порхали и подлетали, как шаловливые птицы, а потом ловко укладывались на стол красивыми узорами.

– Загадай карту, Фрэйа, – попросил Маир. – Только хорошенько представь её, ладно? Пропусти через себя.

Я хмыкнула и подумала о червовом короле.

– Ага-а-а! – радостно протянул Маир. – Сейчас, сейчас… Где у нас прячется этот господин?

И он вытащил откуда-то из-за пазухи червового короля!

– Ах! – вырвалось у меня. – Как так?..

Маир довольно расхохотался, и Лар вслед за ним.

– Теперь ты тоже будешь ломать голову над тем, как этот лис вынимает карты у нас из мыслей! – сказал он.

Маир довольно хрустел красивыми лаковыми картинками.

– Конечно, я вам ничегошеньки не скажу, – хмыкнул он. – Я сегодня вредный и заносчивый. Сундук, покажи, что ты умеешь! Фрэйе понравится.

Я против воли рассмеялась над таким нелепым прозвищем. Лар встал, слегка поклонился нам и вдруг мяукнул, словно самый настоящий кот. А потом прощебетал таким голосом, которого в нём и заподозрить было нельзя…

– Сцена называется «Как кот за птицею гонялся», – прокомментировал Маир.

Лар оказался замечательным артистом. Он делал всё так вдохновенно, серьёзно и искусно, что я замерла на месте. Он умудрялся изображать и кота, и птицу, и не только голосом, но и движениями тела, и даже выражением лица. Конец сценки был плачевен: кот достал-таки птичку и скушал её с потрохами. Я усиленно хлопала в ладоши.

– Ничего себе! Здорово! Вы, ребят, меня поразили…

Лар радостно улыбнулся, довольный похвалой, а Маир смешно погрозил мне пальцем.

– Ты меня тоже поразила, Фрэйа.

– Чем же? – удивилась я. – Во мне не скрыто никаких особых талантов.

– Ты не похожа на остальных, – ответил он, откашлявшись. – И этим поражаешь.

– Ну… – смущенно улыбнулась я. – Мы все очень разные…

– Нет, – протянул парень, – я не о том. То, что делаю я, это внешняя магия, а в тебе есть магия внутренняя. Трудно объяснить.

Лар кивнул, соглашаясь с братом, и я уже готова была покраснеть, но всё-таки ответила им с улыбкой:

– Наверное, всё дело в моей внутренней жизни духа. И в вашей, кстати, тоже.

– Возможно, – задумчиво кивнул старший.

– Фрэйа, а ты замужем? – вдруг спросил Лар, и Маир кинул на него недовольный взгляд.

– Нет, – ответила я, – но есть человек, который мне дорог.

– И он среди тех, кого ты потеряла? – спросил Маир.

– Да, и я уверена – он тоже меня ищет.

– А кто он? – снова спросил Лар. В его словах не было ни намека на грубость, только чисто мальчишеское любопытство. Маир, однако, посчитал, что это чересчур, и пихнул брата локтем в бок, но я только улыбнулась.

– Все в порядке. Мне приятно говорить об этом.

– Мне просто интересно, – начал оправдываться младший. – А тебе нет?

– Если мне интересно, это не значит, что я буду приставать к человеку с расспросами, – ответил Маир. – Но раз Фрэйа не против…

– Я не против! – уверила его я. – Ты спросил «кто он?», но на этот вопрос нет однозначного ответа. Он человек сильный и отважный, никогда ни перед чем не отступит. Он добрый и понимающий, всегда готов выслушать и поверить в самое невероятное. Он спокоен и сдержан, я не слышала, чтобы он на кого-то повышал голос, ругался или кричал. У него пытливый ум и огненное сердце. Он хороший человек…

– Мы тебя опечалили этими расспросами, – сказал Маир. – Вон ты как погрустнела.

– Нет, все путём. Просто я скучаю. И по нему и по остальным. По брату, например.

– И много вас было, Фрэйа?

– Восемнадцать человек вместе со мной.

– Ух ты! – восхитился Лар. – У тебя так много друзей!

– Не всех ребят я знаю настолько хорошо, чтобы называть своими друзьями. Так что поверь, Лар, друзей у меня немного. Я малообщительный человек, привыкла к одиночеству.

– Мы тоже, – сказал Маир. – Наверное, поэтому так легко и непринужденно разговариваем. Дело в похожести ритмов наших сердец.

Я кивнула, улыбнувшись. Этот мир уже не казался мне безрадостным. Великое счастье встретить друзей и чувствовать, что они действительно станут тебе близки. Хотя, вполне возможно, я преувеличивала свои чувства.

Но все-таки ребята помогли мне обрести уверенность. Одно дело сидеть в одиночестве на Земле, в своей усадьбе, где знакома каждая травинка и лепесток цветка, и другое – одиночество посреди несчетного количества других миров, зачастую отнюдь не дружелюбных… Куда как приятнее чувствовать, что ты знаешь хотя бы кого-то, пусть это и недолгое пока знакомство.

В этот день мы снова отправились на ярмарку. Лар был в восторге от своего коня, и горячо благодарил брата. Я ехала на Грозном, уже смелее глядя по сторонам и надеясь на чудо: вдруг увижу знакомые лица?

Меня привлекла полукруглая площадка, расположенная несколько в стороне, и я спросила у старшего, для чего она.

– Вечером там будут выступать бродячие артисты, – ответил Маир. – Они приезжают каждый год. Мы обязательно посмотрим! – пообещал нам с Ларом парень. – А пока что нужно найти подарок для мамы.

– О, я знаю! – сразу отозвался Лар. – Давай купим ей тот редкий цветок – она просила, помнишь?

– Я уже искал его, Сундук. Нету. Торговцы о нем и понятия не имеют.

– Тогда украшение, ожерелье, например.

– Это можно, – согласился тот.

Они стали забирать правее, и я направила Грозного вслед. Потом почувствовала чей-то взгляд и повернула голову. Это был Грай. Он ехал на высоком верховом жеребце саврасой масти.

– Фрэйа, – поклонился он мне, – здравствуй еще раз.

– Здравствуй, Грай. Что-то ищешь?

– Вроде того. Разобрался с делами, теперь вот присматриваюсь к товарам. А ты?

– А я здесь с братьями, – и я кивнула на ребят, успевших отъехать на пару десятков шагов вперед. – Они ищут подарок для мамы, а я просто гляжу по сторонам.

– И уже успела приобрести аратского жеребца.

– Он сам меня приобрёл.

Грай усмехнулся.

– Конь великолепный, и ты отлично держишься на нём без седла. Друзей пока не разыскала?

– Нет, – ответила я.

Маир оглянулся, махнул нам рукой. Я быстро спешилась, опередив Грая, и зашла внутрь лавки. Вокруг лежало несметное множество разных украшений: браслетов и цепочек, и великолепных диадем, ожерелий, жемчужных бус и подвесок, колец… И все это – насколько я могла судить – из золота, серебра и с драгоценными камнями. Я равнодушно окинула взглядом мерцающее великолепие и уставилась в окно: ни одно из этих произведений искусства не могло заменить того маленького амулета, что я носила у сердца. Кажется, от Грая не укрылось безразличие, сквозившее в моем взгляде. Однако он промолчал и отошел к братьям, оживленно что-то высматривающим.

Я ждала минут пятнадцать, пока они выбирали. Смотрела в окно, на начавшие темнеть улицы. Загоралось множество огней – наверное, торговцы будут сидеть с товарами допоздна. Небо заполнялось звездами, но я не увидела ни одной знакомой. Хотя луна была, и вполне земная, но крупнее и ослепительно белая. Я обернулась – Маир тронул меня за плечо.

– Погляди, как красиво! – Он держал серебряное ожерелье с темно-синими камнями. Оно действительно было прекрасным, но я не ощутила желания обладать им.

– Да, оно великолепное. Думаю, вашей маме понравится.

– Понравится, это точно. Это Лар его выбрал.

– У нее глаза такого же цвета! – заявил младший. – Жалко, что нам с братом они не достались. У нас у обоих папины, карие.