Перстень царицы Савской - Хаггард Генри Райдер - Страница 42
- Предыдущая
- 42/48
- Следующая
Орм начал считать вслух: «Раз, два, три, четыре, пять — взрыв!» — и нажал кнопку батареи. Мощный утес над нами содрогнулся, и огромный многотонный камень, укрепленный над дверью комнаты, где мы находились, упал и наглухо загородил единственный вход.
На некотором расстоянии от нас с ужасным грохотом падали другие камни и обломки скал, а сам я каким-то образом очутился на полу, поскольку из под меня выскользнул стул. Потом издали донесся страшный глухой раскат грома, и одновременно с ним промчался вихрь. Промчался там, где воздух был всегда недвижим и спокоен с самого сотворения мира. Наши лампы погасли. Еще через минуту раздался гул, как будто что-то огромное и тяжелое упало на землю на большом расстоянии от нас.
Потом все успокоилось. Нас окружали мертвая тишина и мрак.
— Кончено, — сказал Оливер каким-то чужим голосом, звучавшим слабо и отдаленно в окружавшем нас непроглядном мраке. — Хорошо ли, плохо ли, но кончено. Хотел бы я знать, — продолжал он, говоря как бы сам с собой, — какой вред около полутора тонн этого ужасного азо-имида нанесли старому сфинксу. Ничего не поделаешь, придется подождать — узнаем, когда увидим. Чиркните спичкой, Адамс, и зажгите лампы. Что такое? Слушайте!
Речь его неожиданно прервалась доносившимися откуда-то издалека приглушенными звуками, в которых нельзя было не узнать ружейные выстрелы.
Я стал ощупью шарить в темноте, нашел телефонную трубку и приложил ее к уху. Мгновенно все стало ясно. Из ружей стреляли у другого конца провода, и выстрелы эти раздавались в телефонной трубке. Совсем глухо, но отчетливо я услышал голос Хиггса: «Эй, сержант, там еще одна группа». И Квик ответил ему: «Стреляйте спокойнее, профессор, умоляю вас, не торопитесь. Вы расстреляли всю обойму. Заряжайте, заряжайте! Вот обойма. А! Этот дьявол попал в меня, но я ему ответил тем же — больше он никогда не будет бросать копья!»
— На них напали! — воскликнул я. — Квика ранили. Теперь Македа говорит с вами. Она призывает: «Оливер, приходи! Слуги Джошуа напали на меня! Оливер, приходи!»
В трубке раздался взрыв криков, в ответ последовали еще более частые выстрелы, и в то самое мгновение, когда Оливер вырвал из моих рук телефонную трубку, голос замолк. Напрасно звал он Македу. С таким же успехом он мог призывать планету Сатурн…
— Провод оборван! — крикнул он, швыряя телефонную трубку и хватая светильник, который Яфету наконец-то удалось зажечь. — Скорее! Их там убивают! — и он бросился к двери, но тут же отступил назад, увидев огромный камень, заваливший вход.
— Мы заперты! — пробормотал он. — Как же выбраться отсюда? Как выбраться? — И он начал метаться по комнате и даже пытался вскарабкаться на стену, подобно испуганной кошке. Трижды он прыгал, пытаясь добраться до карниза, потому что комната была без потолка, и трижды срывался и падал на пол. Я ухватил его поперек туловища и силой удержал на месте, хотя он и пытался вырваться из моих рук.
— Успокойтесь, — сказал я, — вы хотите разбиться? На что вы будете годны, если поранитесь или убьете себя? Дайте мне подумать.
Тем временем Яфет, который тоже слышал звуки в телефонной трубке и понял, в чем дело, действовал на свой страх и риск. Сначала он подбежал к огромному камню, загородившему вход, и попытался его столкнуть. Это ему не удалось: и слон не сдвинул бы этот камень с места. Тогда он отступил немного назад и внимательно осмотрел его.
— Я думаю, доктор, сюда можно влезть, помоги мне. — И он указал на один из концов массивной плиты, на которой стояла электрическая батарея. Мы подтащили плиту к дверям, и Оливер, поняв намерение Яфета, вскочил на нее вместе с горцем. Потом по его указанию Орм уперся лбом в камень и сделал то, что школьники называют «козлом», а Яфет влез ему на плечи, пальцами ног и рук цепляясь за неровности камня, взобрался вверх по нему и очутился на карнизе стены в двадцати футах над полом.
Остальное уже не представляло больших трудностей. Яфет скинул свой полотняный плащ, скрутил из него веревку и спустил нам. С ее помощью меня подняли наверх, а потом мы оба втащили Оливера, который, не говоря ни слова, перебросил тело через стену, повис, уцепившись за вытянутые руки Яфета и спрыгнул вниз с другой стороны. Теперь настала моя очередь. Я долго летел вниз, и если бы Оливер не подхватил меня, я, наверное, разбился бы насмерть. Наконец Яфет соскочил со стены и мягко, как кошка, опустился на землю. Еще раньше он успел передать нам лампы, и теперь они уже горели. Мгновение спустя мы бежали по обширной пещере.
— Осторожнее! — крикнул я. — Тут могут валяться обломки скал.
В эту минуту Оливер зацепился ногой за камень и упал, сильно ударившись. Он тотчас вскочил на ноги, но мы теперь уже не могли бежать с той же скоростью, потому что кругом валялись сотни многотонных скал и камней, упавших с потолка и загородивших дорогу. Наконец мы добрались до выхода из пещеры и в ужасе остановились: взрывная волна, ударившись об угол пещеры, завалила его обломками скал, которые катила перед собой.
— Мы заперты! — воскликнул Оливер в отчаянии.
Но Яфет с лампой в руке уже прыгал с камня на камень и вскоре крикнул, чтобы мы следовали за ним.
— Здесь есть проход, хотя он очень опасен, — показал он на отверстие в стене. С трудом, подвергаясь каждое мгновение смертельной опасности из-за того, что камни еле держались, мы выбрались наконец в первую пещеру и побежали к массивной входной двери, не переставая думать о том, что снаружи она может быть закрыта. Наших слабых сил ни за что не хватит на то, чтобы открыть ее изнутри. К счастью, эти страхи не оправдались — порыв ветра сорвал дверь с петель, и она лежала на полу, разбитая в щепы.
Пробегая по безлюдному и погруженному во мрак дворцу, мы в одной из комнат натолкнулись на первые признаки разыгравшейся здесь трагедии: на полу видны были следы крови.
Внезапно из темноты выскочил какой-то человек, как козел из-за куста, и побежал от нас, прижимая рукой бок, — у него, по-видимому, была тяжелая рана. Наконец мы добрались до коридора, ведущего в собственные покои Дочери Царей, и здесь нам пришлось буквально пробираться по телам мертвых и умирающих людей. Один из них, как я заметил, — в такие минуты всегда особенно запоминаются разные мелочи — держал в руке оборванный провод нашего полевого телефона. Возможно, он оборвал его в предсмертной агонии, и в это мгновение сообщение с дворцом оказалось прерванным.
Мы вбежали в маленькую прихожую, освещенную несколькими лампами, и увидели картину, которую я никогда в жизни не забуду.
Здесь возвышалась груда убитых, и у всех у них была одежда цветов принца Джошуа. В глубине комнаты на стуле сидел сержант Квик, буквально изрешеченный стрелами, одна из которых торчала у него в плече. Македа прикладывала к его голове мокрое полотенце, но описывать эту голову и раны на ней я не стану.
Тут же, прислонившись к стене стоял Хиггс, окровавленный и почти потерявший сознание. Сзади, рядом с Македой, две или три женщины плакали и ломали руки. Увидев это ужасное зрелище, мы словно остолбенели. Никто из нас не произнес ни слова, все мы утратили дар речи.
Умирающий Квик открыл глаза, поднял руку, на которой зияла рана от удара мечом, поднес ее ко лбу, как бы желая заслонить свет, — о как памятно мне это движение! — и из-под ладони взглянул на нас. Потом поднялся со стула, дотронулся до горла, чтобы показать, что не может говорить, поклонился Орму, повернулся и указал на Македу; с торжествующей улыбкой упал — и умер.
Таков был славный конец сержанта Квика.
Что случилось дальше, я помню смутно. Помню только, что Оливер и Македа упали в объятия друг друга, потом она выпрямилась над телом Квика и сказала:
— Здесь лежит тот, кто показал нам, как нужно умирать. Он настоящий герой, о Орм, и ты должен вечно чтить его память, потому что он спас меня от худшего, чем смерть.
— Что здесь произошло? — спросил Оливер у Хиггса.
— Сначала все шло прекрасно, — ответил тот, — как я и сообщил вам по телефону. Потом вы долго беседовали с Македой, пока не прервали разговор, чтобы объяснить что-то Яфету. Ровно в десять мы услышали взрыв. А когда мы уже собрались пойти посмотреть, что же случилось, пришел Джошуа и заявил, что идол Хармака разрушен, и потребовал, чтобы Македа «из государственных соображений» последовала за ним в его замок. Она отказалась, он настаивал, и я счел нужным попросту выставить его за дверь. Больше мы его не видели, но через несколько минут из коридора тучей полетели стрелы, а за ними ворвались люди, кричавшие: «Смерть язычникам! Спасайте Дочь Царей!»
- Предыдущая
- 42/48
- Следующая
