В краю исчезнувшего тигра. Сказки - Харламов Юрий Ильич - Страница 13
- Предыдущая
- 13/43
- Следующая
— Такой красифый дэвушк могу даже дать приймерят, — великодушно молвила иностранка, ужасно коверкая слова.
Но как только одна из мастериц осторожно, двумя пальчиками взяла плащ, он вдруг на глазах у всех с шумом разлетелся, и у нее в руках осталась одна вешалка.
Таким хитроумным способом Зу-зу пронесла в город своих чапалачек, которые могли бы натворить дел, не окажись в это время поблизости Чирки с Острым клювом — они ринулись на хлопкоедок и расправились с ними прежде, чем те успели забраться в платья и ковры.
— Не успокоюсь, пока не изведу вас обоих! — погрозила им уже издалека «иностранка».
— Изводи почаще! Таких вкусных чапалачек я сроду не ел! — отвечал ей Петька, хлопая себя по животу.
На другой день у ворот царского дворца появился седой старик в чапане до пят с огромным полосатым мешком за спиной. В мешке что-то шевелилось.
— Кто такой? — остановили его стражники.
— Чабан царских отар, несу барашков для стола его величества.
— А почему ты их не гонишь своим ходом?
— Так они уже ходить не могут — такие толстые.
Молодой стражник пощупал мешок, оттуда раздалось мяуканье.
— А почему они у тебя мяукают? - спросил он.
— Блеять уже не могут такие жирные.
Чабана пропустили, но старого стражника все-таки взяло сомнение. Он догнал старика и велел ему развязать мешок. Тот обиделся, бросил мешок, повернулся и ушел, сказав: «Развязывай сам, если тебе надо!».
Развязали мешок—оттуда выскочило с полсотни голодных ободранных кошек. А старик сорвал бороду и крикнул, убегая:
— Это подарочек от меня вашим птичкам! Приятного аппетита, кошечки!
«Подарочек» разбежался по всему дворцу, и для Чирки с Петькой настали чёрные дни. Голодные кошки подстерегали их на каждом углу, карабкались за ними по деревьям, устраивали загоны и облавы.
Царь Навруз объявил премию за каждую пойманную кошку, но все люди были в поле, а среди сановников и министров бегать за ними по крышам и чердакам охотников не нашлось.
Тогда за дело взялся сам Петька. Он велел спустить на воду Чиркин «корабль», который так и валялся посреди двора, стащил у Шу-шу пузырек с валерьяновыми каплями и вылил его в корыто, а сам спрятался, держа корыто на веревочке. Все кошки, как одна, привлеченные запахом валерьянки, ринулись в корыто и принялись валяться и мяукать, как сумасшедшие. Тогда Петька отпустил корыто, и оно понеслось по волнам, словно пиратский корабль, наводя ужас на окрестные села и города. Если оно не потерпело где-нибудь корытокрушение, то, наверное, и сейчас ещё плавает по морям и океанам. Но скорей всего голодных обезумевших кошек спасли отважные моряки какой-нибудь морской державы.
ГЛАВА 3
Тартанашка нервничает
Принцесса Бойчечак решила обучать Чирку бальным танцам — «Ты все-таки живешь при дворе, надо учиться хорошим манерам». Но танцор из Чирки не получился, только все ноги ей оттоптал. После этого ей пришло в голову сделать из него своего личного пажа, который бы во время балов и приёмов носил за нею шлейф её платья. Но Серый хвост от этой милости решительно отказался.
— Ах ты, неблагодарный! — воскликнула Бойчечак. — Я тебя от смерти спасла, а ты вон как!
— За то, что спасла, кланяюсь тебе в ножки, — отвечал Серый хвост. — Может, когда-нибудь и я тебе пригожусь, а носить в клюве подол твоего платья, будь ты хоть королева вселенной, не стану. Я птица, хоть и воробей!
— А вот я крылья тебе спутаю — будешь бегать за мной, как собачонка.
— Сначала поймай!
Он отлетел — Бойчечак за ним. Чирка на дерево — Бойчечак в него спелым урюком. Промахнулась, да в глаз Шу-шу, которая подглядывала из-за дерева. Шу-шу крик подняла, прибежали Лула с Балулой. «Окружай его!». Чирка у Лулы бант на лету развязал, Балулу за бок ущипнул, Бойчечак схватила его — он у нее в один рукав залез, из другого вылез. Крику, визгу, смеху.
Такие потасовки они устраивали не в первый раз, и Пузур-Самукан, наблюдавший за ними из-за черной шторы своего пыльного кабинета, наконец не выдержал.
— О, мудрейший, — представ перед царем Наврузом, сказал он. — Наши дальние поля страдают от гусениц. Пошлем туда героя-воробья, он их живо поставит на место.
— Опоздал, — Острый клюв с майнушками давно там порядок навели.
— Но этот чумчук, ваше величество...
— Вот оно что — решил избавиться от воробья?
— Не век же ему за фрейлинами бегать, пора и делом заняться. И на принцессу он дурно влияет. Опять же сор от него кругом, семечки вечно грызет, пух летит... — Тартанашка уже не знал, что бы еще вменить в вину Чирке.
— Я как раз думал о нём, — сказал царь Навруз.— И знаешь, что я решил?
— Сослать его на скотный двор! — подсказал Пузур-Самукан. — Правильное решение, там ему место!
— Нет, мой мудрый визирь, ошибаешься. Ты ведь знаешь, Зу-зу не оставит нас в покое. А от неё всего можно ожидать. Надо усилить охрану Волшебной тюбетейки.
— Усилим. Сегодня же дам распоряжение.
— Не беспокойся. Главным хранителем тюбетейки я решил назначить воробья.
Пузур-Самукан подпрыгнул, как ужаленный.
— Светлейший! Ты хочешь открыть ему нашу тайну? Доверить ключ вору?
— Всё ещё сомневаешься в его честности? Или боишься, как бы он не занял твое место? — усмехнулся царь.
Пузур-Самукан понял, что спорить с ним бесполезно, проглотил ядовитую слюну и тихо сказал:
— Смотри, пожалеешь...
ГЛАВА 4
Тайна трех сундуков
Три стены этой маленькой потайной комнаты, куда царь Навруз привел Чирку, были украшены коврами, изображавшими времена года — лето, осень и зиму. Четвёртая представляла собой сплошное зеркало.
— А где же весна? — спросил Серый хвост.
— Собирает в горах цветы, — улыбнулся царь. — Ведь скоро навруз[3] — праздник весны.
— Так ты — царь Праздник! — воскликнул Чирка.— А Бойчечак? Это тоже что-то означает? Что?
— Похвальное любопытство, — сказал царь Навруз. Мой отец говорил: «Когда попадешь в чужую страну, первым делом спроси, как называется здесь хлеб и вода, в честь какого великого человека назван город, что означает имя твоего нового друга». О, наши имена могут рассказать о многом. Послушай, как они звучат: Рустам, Джамшед, Афросиаб! Могучий, Блистательный, Непобедимый! А как ласковы и нежны женские имена: Лола — Тюльпан, Гульнора — Гранатовый цветок, Шамсия — Солнечная, Ойбиби — Подобная луне. Есть и не такие звучные, но все они что-то да значат. Спросишь: «Как тебя зовут?» — «Джума». Все ясно — человек родился в пятницу. «А ты кто?» — «Асад». Ой-ой-ой, как страшно! Ведь Асад — это лев. А еще у нас дают имена по погоде. Родится девочка в холод — назовут Зилзила, Стужа, значит. Родится ранней весной — назовут Сабза, Молодая травка...
— Ну, а Бойчечак? — нетерпеливо спросил Чирка.
— Бойчечак означает Подснежник,— ответил царь.— Дитя Весны, первый цветок пробуждающейся природы.
— Вот почему у нее такие длинные ноги! — воскликнул Чирка. — Как у цветка! Она и капризная, как цветок.
— И так же любит солнце, — добавил царь Навруз.
Он обошёл вокруг кованого железного сундука, стоявшего посреди комнаты, внимательно осмотрел его.
— Вот этот сундучок тебе и придется охранять,— сказал он. — Форточка будет открыта. Как только услышишь или заметишь что-нибудь подозрительное — сразу поднимай тревогу.
— Здесь важные государственные бумаги? — взлетев на сундук, спросил Серый хвост. — Или золото и бриллианты? Или печать вашего величества?
— Сейчас увидишь.
Царь вытряхнул из маленькой табакерки-тыквочки, висевшей у него на поясе, три ключика на цепочке — золотой, серебряный и простой. Серебряным ключиком он открыл железный сундук и достал из него сундучок поменьше, окованный серебром. Этот сундучок он открыл золотым ключиком и достал из него третий сундучок, совсем маленький, не сундучок, а скорее шкатулку. Он открыл ее простым ключиком и достал из нее — не бриллианты, не печать и не ценные бумаги — обыкновенную тюбетейку. То есть настолько обыкновенную, даже расшитую не шелковыми, а простыми нитками, что Серый хвост не смог скрыть своего разочарования.
3
Навруз — Праздник нового года (21 марта) по астрономическому солнечному календарю у иранских и тюркских народов.
- Предыдущая
- 13/43
- Следующая