Выбери любимый жанр

Золотое яблоко - Уилсон Роберт Антон - Страница 32


Изменить размер шрифта:

32

– Иными словами, ты не сможешь сказать «Я люблю тебя», пока на самом деле не полюбишь? – рассмеялась Стелла. – Пожалуй, ты единственный мужчина во всей Америке с такого рода проблемой. Если бы ты побыл в женской шкуре, малыш, пусть ненадолго! Ты даже не представляешь, насколько лживы мужчины в своем большинстве.

– О, иногда я произносил эти слова. Когда они были хотя бы наполовину правдой. Но они всегда казались мне притворством, и я чувствовал, что женщина тоже это ощущает. На этот раз все получилось само собой, совершенно естественно, без усилий.

– Вот это хорошо, – улыбнулась Стелла. – И я не могу допустить, чтобы награда не нашла героя. – Ее черное тело скользнуло вниз, и он любовался им, получая эстетическое наслаждение: черное на белом, словно Инь-Ян или Священное Хао. Какой психоз представителей белой расы заставил их считать эту красоту уродством? Затем она сжала губами его пенис, и он почувствовал, что ее слова развязали узел: в одну секунду он возбудился. Он закрыл глаза, наслаждаясь своим ощущением, затем снова их открыл, глядя на ее прическу «афро», серьезное смуглое лицо, собственный член, скользивший поршнем у нее во рту. – Я люблю тебя, – повторил он более уверенно. – О Господи, О Эрида, о девочка, девочка моя, я люблю тебя! – Он вновь закрыл глаза и позволил Роботу откликнуться на ее ласки ритмичным движением таза. – О, стоп, – сказал он, – стоп, – подтягивая ее к себе и переворачивая на спину, – вместе, – сказал он, ложась на нее сверху, – вместе. – Ее глаза закрылись, когда он в нее вошел, и затем снова на мгновение открылись, встретив его взгляд, полный глубокой нежности. – Я люблю тебя, Стелла, люблю, – и с самого начала зная, что ей не мешает его вес, он вдавливался в нее всем телом, не перенося часть веса в опору на руки, а обнимая ее, прижимаясь животом к животу, грудью к груди, а ее руки в ответ обнимали его и он слышал ее голос: «Я тоже тебя люблю, о, я люблю тебя». Он покачивался в ритме ее слов, и говорил ей «милая» и «любимая», а потом не было слов, был взрыв, и все его тело, а не только пенис, снова вспыхнуло светом, прошло через шандалу на другую сторону и погрузилось в долгий сон.

На следующее утро они со Стеллой снова трахались, безумно и радостно; они так много раз говорили друг другу «я люблю тебя», что это стало для него новой мантрой, и даже за завтраком они снова шептались. Его больше не беспокоила ни проблема Мэвис, ни проблема достижения полного просветления. Он с наслаждением уплетал яйца с беконом, которые казались ему вкуснее обычного, обменивался интимными и совершенно дурацкими шутками со Стеллой и пребывал в абсолютной гармонии с самим собой.

(Но девятью часами раньше, в «это же» время, индейцы, переодетые божествами-качинами, собрались в центре Ораби, древнейшего города в Северной Америке, и начали исполнять неизвестный танец, поразивший заезжего антрополога. После опроса многочисленных стариков и старух из племени Мирных Людей – а именно так переводится индейское слово хопи, – антрополог узнал, что этот танец посвящен Той Женщине, Которая Никогда Не Меняться. Антрополог знал достаточно, чтобы не совершить ошибку и не перевести это имя по грамматическим правилам своего родного языка. Ведь оно символизировало важный аспект философии Времени индейцев хопи, имевшей много общего с философиями Времени Саймона Муна и Адама Вейсгаупта и ничего общего с тем, чему учат о времени студентов-физиков (по крайней мере, на младших курсах). Ему рассказали, что необходимость в исполнении этого танца возникала всего четыре раза, и все четыре раза опасности подвергались многие миры; а сейчас, в момент величайшей опасности, наступил пятый раз. Антрополог, индус по имени Индол Рингх, быстро записывал в своем блокноте: «Параллели: четыре юги в Упанишадах, суданская легенда о Вагаду[29] и странные фантазии Марша об Атлантиде[30]. Это может быть грандиозно». Танец продолжался, монотонно били барабаны, а где-то далеко Кармела внезапно бросило в пот…

А в Лос-Анджелесе Джон Диллинджер спокойно зарядил револьвер, кинул его в портфель и надел на аккуратно причесанные серебристо-седые волосы панамскую шляпу. Он напевал песню из далекой юности: «Под звон этих свадебных колоколов распадается моя старая банда…» Надеюсь, этот сутенер там, где сказал Хагбард, – думал он, – до объявления военного положения у меня в запасе всего восемнадцать часов… «Прощайте навсегда, – мычал он, – старые друзья…»

Я увидел фнордов в тот самый день, когда услышал о пластиковом мартини. Позвольте мне высказаться предельно ясно и точно, поскольку многие люди в этом путешествии намеренно и упорно все запутывают: я не увидел бы, не смог бы увидеть фнордов, если бы Хагбард Челине не загипнотизировал меня предыдущей ночью на летающей тарелке.

Я был дома. Прочитав служебные записки Пат Уэлш и прослушав новую запись из Музея естествознания, я пополнял мою настенную коллекцию изображений Вашингтона-Вейсгаупта несколькими новыми образцами, когда за окном зависла тарелка. Не стоит и говорить, что это не вызвало у меня особого удивления. Невзирая на инструкции ЭФО, от поездки в Чикаго я сохранил чуток АУМа. И принял его. После встречи с Дили-Ламой, не говоря уже о Малаклипсе Старшем, и наблюдения за тем, как этот безбашенный Челине действительно разговаривал с гориллами, я предположил, что АУМ открыл в моем мозгу что-то поистине оригинальное и мое сознание стало восприимчивым. Хотя, если честно, появление НЛО меня немного разочаровало; ведь их и без меня видело огромное множество людей, а я был готов к восприятию того, чего до меня никто не видел и даже не представлял.

Меня ждало еще большее разочарование, когда на меня оказали «психическое воздействие» и «заглотнули» на борт, и вместо марсиан или разумных насекомых из Крабовидной туманности я увидел Хагбарда, Стеллу Марис и еще несколько человек с «Лейфа Эриксона».

– Слава Эриде, – сказал Хагбард.

– Да здравствует Дискордия, – ответил я, дополняя, как положено, двойку тройкой, чтобы получилась пятерка. – Что-то случилось или вы просто хотите мне показать ваше последнее изобретение?

Внутри тарелки, как ни банально это звучит, было жутковато. Пространство казалось неевклидовым и полупрозрачным; меня не покидало ощущение, что я могу провалиться сквозь пол и удариться о землю. Потом мы полетели, и стало еще хуже.

– Пусть тебя не смущает архитектура, – сказал Хагбард. – Это моя реализация синергической геометрии Баки Фуллера. Здесь все меньше, и намного тверже, чем кажется. Отсюда не выпадешь, поверь мне.

– Значит, именно эта хреновина стоит за всеми сообщениями о летающих тарелках, начиная с 1947 года? – с любопытством спросил я.

– Не совсем так, – засмеялся Хагбард. – В сущности, это мистификация. Этот план разработало правительство Соединенных Штатов, причем это была одна из немногих его самостоятельных идей где-то с середины первого срока президентства Рузвельта. Все остальные идеи правительству подбрасывали иллюминаты. Это как бы запасной туз в рукаве на случай непредвиденных обстоятельств в России и Китае.

– Привет, малыш, – нежно сказал я Стелле, памятуя о Сан-Франциско. – Может быть, ты мне растолкуешь, о чем говорит Челине, без риторики и парадоксов?

– Государство существует благодаря страху перед внешней угрозой, – охотно начала Стелла. – Если людям нечего бояться, они могут понять, что им не нужна твердая государственная рука, которая все время залезает им в карманы. Поэтому, на случай, если России и Китаю придет конец по каким-то внутренним причинам, или они начнут между собой воевать и взорвут друг друга на хрен, или пострадают в результате каких-нибудь неожиданных природных катаклизмов, то есть исчезнет внешняя угроза, в народе распространили миф о летающих тарелках. Если исчезнут земные враги, которыми можно пугать американский народ, миф о летающих тарелках сразу же изменится. Появятся «свидетельства» того, что тарелки прибыли с Марса и марсиане планируют вторжение на Землю и порабощение землян. Дошло?

вернуться

29

Согласно этой легенде, город Вагаду процветал, пока правители приносили ежегодную дань (как водится, девушку) местному дракону. После того как герой нарушил соглашение, убив дракона, Вагаду пришел в упадок и жители его рассеялись по всему Судану.

вернуться

30

См. «Глаз в пирамиде».

32
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело