Трудный ребенок 2 - Томпсон Джон - Страница 12

Малыш больше не сомневался в том, что Маленький Бен делает очевидную ошибку, и в последний раз попытался его образумить:

— Пап, ну останься со мной. Поиграем.

— Ты будешь играть с Рудой. Тебе с ней будет очень хорошо. Она знает много забавных игр. Тебе понравится. Пока.

Дверь хлопнула, и в доме остались двое. Руда, не обращая внимания на малыша, довольно потирала руки. Джуниор пристально изучал новую воспитательницу и, не находя в ней ничего общего с монашками из «Трех сестер», пока не мог понять свое отношение к ней.

— Я надеюсь, малыш, что ты проголодался и охотно бы слопал целого поросенка?

— Нет, я не хочу есть. А в какие игры мы будем с тобой играть?

— Не спеши, как тебя… Джуниор. Всему свое время. Кто же играет на голодный желудок? Хочешь, я тебе приготовлю ужин?

Видно было, что Руда имела большой опыт педагогической работы. — Я сделаю все сама, а ты иди в свою комнату, можешь даже заняться уроками. Об этом я не расскажу твоему папе.

Руда, довольная собственной шуткой, отправилась на кухню. Малыш побежал в свою комнату, повозился с машинами. Но проводить весь вечер в одиночестве ему совершенно не хотелось.

Не выдержав, он заглянул на кухню. Няня с полным ртом возилась у плиты, мурлыча какой-то мотив. Джуниор вернулся в детскую, включил телевизор и, не найдя мультфильмов, стал равнодушно смотреть рекламу.

Вскоре в комнату вошла Руда с подносом. Она поставила кушанья на журнальный столик, удобно уселась в любимое кресло отца, по-турецки скрестив ноги, и уставилась в телевизор, не переставая жевать.

Реклама закончилась, и на экране появились непонятно по какому поводу огромные лопоухие свиньи с раскачивающимися при каждом их движении складками жира. Животных снимали в узком загоне на ферме. Они толкали друг друга, рыли и без того черными пятачками грязь и удовлетворенно похрюкивали.

Руда оживилась. Быстро взглянула на малыша и нежно бросила:

— Так ты серьезно не будешь есть? Ну, как хочешь…

Нянечка с очевидным интересом уставилась на экран. Внимательно следя за происходящим на ферме, она автоматически обмакивала палец в варенье, сочно облизывала его и причмокивала.

На экране действовали все те же герои. Наконец загремел голос диктора за кадром: «Добро пожаловать в чудесный мир свиней! Грязными, голодными, всегда возбужденными — такими их сделала матушка-природа Взгляните на эти очаровательные существа, копошащиеся в грязи. Трудно себе представить, однако их интеллект равен интеллекту многих людей».

Малышу надоело слушать эту чепуху и он переключил канал, но тут же услышал искренне обиженный голос Руды:

— Ты чего? Я же смотрю…

Джуниор решил, что несправедливо просто так лишать человека удовольствия и возвратился на ферму. Девица благодарно заулыбалась и снова погрузилась в созерцание парнокопытных млекопитающих.

Тоска охватила юного Хилли, и он вышел в гостиную, абсолютно убежденный, что эта сиделка ни к черту не годится. Страшно захотелось вернуть домой папу. Но как это сделать?

— Интересно, а что случилось с этим несчастным мистером Клокински? — новая проблема помогла малышу вновь обрести бодрость духа.

Он зашуршал страницами телефонного справочника, ища нужную фамилию.

Заканчивалась третья и, как всегда, самая трудная, неделя очередного запоя. Мистер Клокински чувствовал себя отвратительно. Вместе с последними деньгами бесследно исчезли и собутыльники, теперь абсолютно не было кому поплакаться и пожаловаться на свою проклятую Деби. Она ушла две с половиной недели назад, и за все это время даже ни разу не позвонила. Впрочем, если бы она даже и отважилась набрать его номер телефона, он бы принципиально не стал разговаривать с этой дурой. Возможно, и сказал бы пару слов, но только таких, которые показали бы всю мерзкую сущность гнусной потаскухи.

Если бы кто-нибудь захотел узнать о семейном положении Сержа Клокински, то вряд ли смог бы получить исчерпывающий ответ. Серж и сам не знал, женат он в данный момент или разведен. Семья распадалась и собиралась вновь столько раз, что непросто было определить, в каком из двух положений он находился. Печальная действительность и пьяные кошмары смешались в одно информационное пространство, абсолютно недифференцированное.

Многозначительно покачивая головой и время от времени утирая слезу, Серж в одних трусах сидел за столом и с неплохим аппетитом отправлял в свою прожженную утробу «Педи грипал». Породистая собака, изображенная на банке, была в такой отличной форме, что Серж и сам был не прочь выглядеть столь ухоженным.

Зазвонил телефон. Мистер Клокински с трепетом в груди снял трубку.

— Слушаю.

— Алло. Это вы тот самый, который когда-то был женат на Деби Клокински?

— Да. Но потом она меня бросила и забрала себе мой дом, все мои деньги. Лишила меня гордости… — Сержа нисколько не обеспокоило то обстоятельство, что на другом конце провода с ним разговаривали звонким детским голосом, главное, что появился заинтересованный слушатель. Он с азартом продолжал выкладывать семейные тайны: — Она лишила меня душевного спокойствия, она сделала из меня алкоголика.

— Но я думаю, вам будет интересно узнать, что она нашла себе нового мужика, и они сейчас в клубе «Сант-Пьер». Веселятся и жрут за ваш счет.

— А это кто?

— Не важно, считайте, что я просто ваш друг.

Таинственный собеседник положил трубку. Лицо мистера Клокински скривилось, как будто он собирался раскатисто чихнуть или по-детски заплакать. Слезы умиления пытались прорваться наружу из заплывших глаз. Оказывается, есть еще честные люди, не перевелись еще настоящие джентльмены.

Через минуту Серж был уже совершенно в другом настроении. Нужно немедленно расправиться с проклятой потаскухой и ее новым хахалем, которые веселятся и жрут за его счет. Взбешенный супруг — а теперь он абсолютно уверен, что именно он — единственный законный супруг Деби Клокински — решительно надел майку, шустро впрыгнул в растоптанные ботинки, набросил на плечи теплое добротное пальто — единственную хорошую вещь, которую умудрился не пропить, — и выскочил на улицу.

Через десять минут он был в «Сант-Пьере».

— Извините, сэр, мы не пускаем сюда в таком виде, — швейцар попытался остановить настойчивого посетителя в распахнутом пальто и в не совсем свежих трусах и майке.

— Не трогай меня!

Голос посетителя был настолько суров, что блюститель порядка предпочел робко посторониться, надеясь все-таки сзади схватить и остановить ненормального. Серж, почувствовав, что кто-то держит его за пальто, оглянулся и резким ударом увесистой трости устранил препятствие. Тело швейцара бесшумно и мягко осело вниз.

Деби Клокински пришла в восторг от происходящего. Ей казалось, что она настоящая леди из общества. Ее новый кавалер, галантный и внимательный, вел светскую беседу, рассказывал забавные истории из своей жизни и, что самое главное, не скупился на угощение. В зале звучала легкая приятная музыка, настроение было замечательным.

— Ах, Бен, этот вечер просто волшебный! Теперь я знаю, почему нортвильская газета дала этому ресторану три с половиной звездочки.

Мистер Хилли наполнил бокалы. Деби восторженно проговорила:

— За вас, за сегодняшний вечер!

За спиной у Деби остановился мужчина в пальто, трусах и майке.

Еще ничего не подозревая, Бен оценил неплохое телосложение странно одетого для данного случая человека. Тот сокрушенно покачал головой и неожиданно громко заорал на весь зал:

— Ага, Деби, ты! Шлюха. Ты чего тут делаешь?!

Спутница мистера Хилли вздрогнула, чуть не поперхнулась, пролила вино себе на юбку. Потом привстала и гордо ответила:

— Я свободная женщина! Делаю, что хочу.

— Да? Посмотрим!

С этими словами мистер Клокински перетянул тростью по обнаженным белоснежным плечам мисс Клокински Та, ко всеобщему удивлению, не залилась слезами, не бросилась бежать, а привычно встала в защитную стойку, готовясь к новому нападению.