Искатели потерянного ковчега. Индиана Джонс и последний крестовый поход - МакГрегор Роб - Страница 22

— Ничем.

Салла кивнул.

— Понимаю.

— Но ты сможешь помочь мне в другом — прижать хвост этим ублюдкам.

— Я всегда в твоем распоряжении, ты же знаешь. — И Салла умолк. Они подъезжали к дому. Через минуту он продолжал: — Мне надо кое-что сообщить тебе о Ковчеге. Плохие новости.

— Давай, добивай.

— Позже, когда будем дома. А потом, если хочешь, мы можем пойти к Имаму, специалисту, о котором я тебе говорил, чтобы он объяснил знаки на диске.

Инди не ответил. Последствия попойки давали себя знать, в голове что-то колотилось и жужжало. Но если бы алкоголь не притупил его наблюдательности, то он бы заметил, что от самой двери бара за ними на мотоцикле следовал мужчина. Правда, узнать его он все равно бы не смог. Это был человек, занимающийся дрессировкой обезьян.

Когда всех детей водворили обратно в дом, целыми и невредимыми, Салла И Инди вышли во дворик, обнесенный со всех сторон стеной. Салла, несколько раз пройдясь взад и вперед, наконец, остановился у стены и произнес:

— У Беллока есть медальон.

— Что? — Инди сразу же засунул руку в карман, и его пальцы коснулись диска. — Ты ошибаешься.

— У него копия, такой же диск, как у тебя, в центре — хрусталик. И такие же знаки, как на твоем.

— Как же так? Я никогда не слышал, что где-то есть его изображение или копия. Ничего не понимаю.

— И еще кое-что, Инди, — продолжал Салла.

— Я слушаю.

— Сегодня утром Беллок вошел в зал, где находится макет города, а потом показал нам, где мы должны копать. Совершенно новое место, никак не связанное с предыдущими раскопками.

— Колодец душ, — произнес Инди обреченно.

— Думаю, что так. Наверное, он произвел расчеты, пользуясь картой города.

Инди в волнении начал похлопывать одной рукой о другую, потом повернулся к Салле и достал из кармана медальон.

— Ты уверен, что он выглядел именно так?

— Я видел его.

— Посмотри еще раз, Салла.

Египтянин пожал плечами и, взяв в руки диск, несколько минут внимательно его разглядывал. Наконец он сказал:

— Возможно, разница все же есть.

— Какая?

— Мне кажется, что на медальоне Беллока знаки изображены только с одной стороны.

— Ты уверен?

— Да, пожалуй, уверен.

— Теперь осталось узнать, что означают эти знаки.

— Тогда нечего медлить, идем к Имаму.

Инди не ответил. Они пересекли дворик, и вышли на улицу. Инди был полон решимости действовать. Впрочем, Ковчег был теперь не единственным стимулом. Он должен раньше Беллока найти Колодец душ ради Марион, чтобы доказать, что она погибла не зря.

Никогда он этого не докажет, тут же с горечью подумал он.

Они влезли в грузовик, и неожиданно сзади Инди опять увидел обезьянку. Он уставился на нее. Что это она снова за ним увязалась? Глядишь, скоро научится говорить и станет звать его папочкой. Сердце его сжалось, он вспомнил шутку Марион о том, что малышка похожа на него.

Обезьянка верещала что-то и потирала передние лапки. Грузовик отъехал, и тут же из темноты появился мотоцикл и двинулся за ним следом.

Имам жил на самой окраине Каира. Его дом, расположенный на небольшом пригорке, имел очень необычный вид, немного напоминая обсерваторию. И действительно, когда они с Саллой, и в сопровождении обезьянки, подходили к дому, то заметили отверстие в крыше, откуда выглядывала труба телескопа.

— У Имама очень разносторонние интересы, Инди, — сообщил Салла. — Он и священник, и ученый, и астроном. Если уж кто-то и сможет нам помочь, то только он.

Входная дверь была распахнута, а на пороге стоял мальчик и кивал им головой.

— Добрый вечер, Абу, — поприветствовал его Салла. — это— Индиана Джонс, — представил он друга. — Абу, ученик Имама.

Инди тоже кивнул и улыбнулся. Он сгорал от нетерпения увидеть знаменитого ученого, который в этот самый момент появился в конце коридора. Это был старик в поношенной одежде, руки с узловатыми пальцами покрыты коричневыми старческими пятнами, однако глаза все еще полны жизни и огня. Он склонил голову в молчаливом приветствии и подал им знак следовать за собой. Они прошли в кабинет — просторную комнату, заваленную рукописями, картами, старинными документами. Во всем здесь ощущалась увлеченность хозяина наукой, везде было заметно его преклонение перед знаниями.

Инди передал Имаму медальон. Тот молча взял его и понес к маленькому столику в конце кабинета, освященному настольной лампой. Он сел и принялся внимательно разглядывать вещицу, в то время как Инди и Салла, а так же и обезьянка, опустились на пол на подушки.

Воцарилась тишина.

Старик сделал глоток вина, потом быстро что-то набросал на клочке бумаги. Инди нетерпеливо ерзал на месте. Ему казалось, что Имама позабыл о них и о времени.

— Терпение, — произнес Салла.

Поторопись, подумал Инди.

Мужчина спрыгнул с мотоцикла и оставил его недалеко от входа в дом. Затем, бесшумно скользя вдоль стены, он обогнул дом, по пути заглядывая во все окна, пока, наконец, не добрался до кухни. Он вжался в стену и стал наблюдать за Абу— тот мыл в раковине финики. Мужчина замер. Абу сложил финики в миску и поставил на стол, потом взял графин с вином, несколько стаканов и, расположив их на подносе, вышел из кухни. Выскользнув из укрытия, мужчина достал из кармана бутылочку, открыл ее и, воровато оглядевшись, вылил немного жидкости на финики. С минуту он помешкал, а затем, услыхав звук шагов — этот возвращался Абу, — быстро и так же бесшумно, как и прежде, растаял в темноте.

Имам все еще молчал. Инди время от времени бросал взгляд на Саллу. Тот сидел с видом человека, привыкшего к долгому ожиданию, его лицо— само терпение. Открылась дверь. Вошел Абу и поставил на стол графин с вином и стаканы. Инди мучила жажда, но он не шелохнулся. В комнате царила напряженная тишина. Мальчик вышел, но скоро вернулся, неся тарелку с сыром, фрукты, миску с финиками. Салла рассеянно взял кусочек сыра и начал глубокомысленно его жевать. Финики выглядели очень аппетитно, но Инди не был голоден. Увидев еду, обезьянка покинула из и перебралась поближе к столу. Никто не проронил ни слова. Инди наклонился и взял финик. Он подбросил его в воздух и, закинув голову, попытался поймать ртом, однако промахнулся: финик ударился о подбородок и отлетел на пол. Абу как-то странно взглянул на американца — его поведение, по-видимому, казалось мальчику верхом идиотизма, — потом поднял финик и бросил в мусор.

Черт, подумал Инди. Моя координация никуда не годится.

— Подойдите поближе и посмотрите, — раздался, наконец, голос имама, хрипловатый и властный, такому голосу люди обычно подчиняются, не раздумывая.

Инди и Салла подошли и заглянули Имаму через плечо.

— Это предупреждение, — сказал он, указывая на выгравированные знаки. — Нельзя безнаказанно тревожить Ковчег завета.

— Это как раз то, что мне надо, — пробормотал Инди. Он склонился над ученым, почти касаясь его хрупких плеч.

— А вот эта надпись говорит о высоте жезла Ра, к которому сверху надо прикрепить медальон, ведь без жезла, сам по себе, он не многого стоит. — Старик облизнул пересохшие губы.

— Так значит Беллок знает о высоте жезла из этой надписи? — спросил Инди у Саллы.

Тот кивнул.

— И чему она равна?

— Здесь указана старинная мера длины — 6 кадамов.

— Около 72 дюймов, — пояснил Салла.

Инди услыхал шум и, повернувшись, увидел, как обезьянка хозяйничает на столе, отбирая себе лучшие кусочки. Он подошел поближе и быстро взял один финик, прежде чем до него добралась прожорливая малышка.

— Я не закончил, — сказал Имам, — На другой стороне медальона — еще одна надпись. Я прочту ее вам. “И пожертвуйте один кадам еврейскому Богу, которому принадлежал Ковчег.”

Инди не донес финик до рта.

— Ты уверен, что медальон Беллока имел знаки только с одной стороны? — спросил он у Саллы.