Осел и морковка (СИ) - Стриковская Анна Артуровна - Страница 9

А капитан…

Вспомнилась старая песенка: "Мне нужна жена, все равно какая, толстая, худая, это все равно. Пусть будет она косая иль кривая, даже пусть хромая, ведь по ночам темно."

И что это он блеет? Разжалобить хочет? Мужчина, который жалуется, для меня не существует. Я таких презираю. Меня так с детства бабушка учила: тот, кто жалуется, жалости недостоин. Но даже и тот, кто достоин, все равно в мужья не годится. Можно сочувствовать больному, убогому, несчастному, но замуж за них выходить? Это чересчур.

А Лапунда по большому счету в порядке. Сам не урод, здоров, денег у него, надо думать, завались, хотел бы — десять раз женился. Может, в этой самой Симсане и впрямь на девиц неурожай, но отпуск на что? Поехал бы и нашел себе суженую. Вон, в столице, да и в нашем городе барышень — невест больше, чем женихов.

И тут на меня вылили очередное ведро признаний. Девушка ему, видите ли, нужна не абы какая. Хотелось бы с титулом. А если и незнатная, то хоть образованная. Сам он пробился из низов, дворянства не имел и на почетный брак с родовитой барышней рассчитывать не мог. Не так уж он богат, чтобы из старинного дома выкупить невесту, там дорого берут.

Ну ясно, в этом случае выпускница Академии для него — лучший вариант. Магия — практически то же дворянство, а я еще и образование получила. Такой женой можно гордиться, особенно если не знать, что она ведьма.

Это Лапунда упустил: мы, ведьмы, нелюбимых терпим, но недолго. Обычные женщины живут с постылыми мужьями и привыкают потихоньку. Деваться им некуда. Ведьма по — другому устроена. В лучшем случае сбежит, в худшем — быстренько станет вдовой. Бывает еще, что вместе с ненавистным супругом по неопытности разнесет пару кварталов и хорошо, если сама жива останется.

Я обо всем этом думала и молчала, давая капитану возможность высказаться. Он, как выяснилось, мое молчание принимал за согласие, потому что вдруг прервал свои излияния и выдал:

— Завтра с утра в храм сходим, и можно выдвигаться.

У меня глаза на лоб полезли. Что‑то я не помню, чтобы мне делали предложение, и уж точно я его не принимала. Поэтому пришлось спустить капитана с неба на землю одним простым вопросом.

— Зачем в храм?

Лапунда не ожидал такой наглости. Он аж поперхнулся.

— Как? Мы же с тобой… Ты же со мной…, — он обвел рукой размочаленную постель и меня в ней, — Ты же не сказала "нет", не отбивалась… Я думал, ты согласна… А теперь…, — растерянность на его лице сменилась гневом, — Нет, хватит глупости говорить, выйдешь за меня, и точка. А то знаю я вас, девиц. Вильнешь хвостом и поминай как звали.

Ого, так я не первая, кого Лапунда надумал осчастливить?! Неужели все отказались от высокой чести? Почему, он же не урод?

Но сейчас он и впрямь разозлился. Пока я не придумала, как сбежать, придется умиротворять агрессора. Но в храм себя отвести не дам, дурных нет!

Я надулась, как мышь на крупу.

— Не дело это, сегодня познакомились и завтра в храм. Некрасиво. А подумать? Имею я право подумать, как положено невесте? Или ты меня уже купил, как рабыню?

Мету что попало и внимательно слежу за выражением лица капитана. Кажется, действует. Нелогичный бред по его мнению для девиц типичен. Все нормально. Он начал оправдываться.

— Душечка, ну как ты не поймешь! Завтра нам уже в дорогу. Как ты будешь путешествовать среди солдат, если будешь незамужней? Тем более что расставаться с тобой даже для соблюдения приличий я не собираюсь.

Он сладострастно облизнулся и снова провел по моей груди пятерней. Плохо я в одеяло куталась. Стараясь отвлечь капитана и заодно навести его на нужные мне мысли, проныла:

— Ты не подумал, как это будет выглядеть? У меня контракт с армией, по которому я пять лет ни за кого замуж выйти не могу. Комендатура рядом, все все знают…

Он расцвел:

— Так я же нарочно время тянул, чтобы ты контракт не подписала! Пока твоя подпись не стоит, мы можем пожениться, все будет по закону. А уже в крепости подпишешь другой, если захочешь. Сможешь подрабатывать, я против не буду. Лишние деньги еще никому не помешали. Зато никто не посмеет на тебя покушаться! Ты будешь жена капитана Лапунды, а не какая‑то там ведьма общего пользования.

Ведьма?! Он сказал ведьма? Где я засыпалась?! От ужаса я аж взвизгнула.

— Я маг!

Лапунда заворковал примирительно:

— Деточка, какая разница. Маг, ведьма… Ты поняла, что я хотел сказать.

— Фу, гора с плеч. Забыла, что для простецов маг и ведьма — одно и то же. Хитрая однако лапунда. Я понять не могла, почему он не настоял на подписании контракта, а оно вон как! Ну что ж, это мне на руку. Играем дальше.

Я вытаращила на него глаза в восторженном изумлении:

— Ты ради меня предписание начальства нарушил?! Ах! А вдруг кто догадается?!

Он небрежно махнул рукой и с гордостью ответил:

— Ну, в крепости против меня никто не пойдет, тем более что мага‑то я привезу. Так что не вижу препятствий для нашего брака.

Он из маленькой крепости и ему невдомек, что в большом городе никто ни на кого внимания не обращает. Ходим с козыря.

— А не в крепости? Вдруг кто из комендатуры прознает? Их тут по городу много шляется, ты и не вспомнишь в лицо, а он тебя видел и заложит. Внешность у тебя запоминающаяся.

Мужик крепко задумался. Даже отвернулся и со стола папку с документами взял. Перелистал содержимое, погрыз ноготь…

— А ты соображаешь, девочка. Может, и впрямь я поторопился. Хорошо, давай так: через декаду мы доберемся до города Гермса, там примем еще новобранцев. Вот в Гермсе и сходим в храм. Договорились?

Я утвердительно кивнула, а он не стал настаивать на словесном ответе. Предупредил только, чтобы я в обозе вела себя тихо, с солдатами не заигрывала и его не позорила. Похоже, он до поры до времени собирается меня прятать.

Вот и отлично. Кажется, план начинает прорисовываться. Надо ли говорить, что бежать я решила в Гермсе? Это большой город, там я смогу затеряться. Надо только уговорить капитана снять с меня браслет — маяк.

Всю декаду мы ехали. Ничего тоскливее, чем езда на волах, не придумаешь. Пешком и то быстрее. Зато ноги бить не надо. Я сидела в капитанской кибитке, скрытая от людских глаз, и в очередной раз обдумывала свой побег.

Лапунда имел обыкновение нудно расписывать мне преимущества его как мужа, но к счастью его присутствие в кибитке не было постоянным. Мужику приходилось исполнять свои должностные обязанности, чему я радовалась, как дитя.

План побега я основывала на привычках Ансельмо и распорядке дня, которые успела изучить.

Капитан со мной останавливался в трактирах, а солдаты разбивали лагерь за околицей. Кроме самого Лапунды, с нами ехали еще шестеро его помощников. Двое следили за солдатами, четверо за возами. Меня подпрягли каждый вечер выставлять охранное заклинание на лагерь, причем для этого мероприятия Лапунда наряжал меня в форменную мантию армейского мага: широченную, длиннющую и с огромным капюшоном. Под ней и не разберешь кто прячется, женщина или мужчина. При желании в ней вдвоем можно ходить, никто не догадается.

Мои котомки капитан в первый же день заграбастал и спрятал в свой личный сундук. Это чтобы я от него никуда не делась. Какая я умница, что на сумку с наиболее ценными вещами наложила специальное заклинание. Теперь не надо сохранности беспокоиться. Уйду подальше, а потом позову ее, и все дела. Тряпки придется бросить, но я заранее с ними попрощалась. Будут новые. Зато брошь с личиной так и красовалась на платье. Не будучи магом, капитан не заметил двойного назначения вещицы и принял ее за обычное украшение.

Наконец волы дотащили нас до Гермса. Случилось это под вечер, так что бежать в храм было уже поздно, о чем капитан сказал мне сердито.

Вообще он с каждым днем становился все более раздражительным. Думаю, это было связано с тем, что я продолжала его терпеть, но сама с ласками не лезла и была крайне сдержанна. Он‑то небось мечтал о нежной страсти…