Темное желание - Фихан Кристин - Страница 17

• Предыдущая
• 17/63
• Следующая

— Если мужчина-карпатец не находит Спутницы жизни, его вторая, светлая, половина постепенно исчезает. Мы не в состоянии вернуть себе эмоции. И тогда нас ожидает одно — верная гибель. — Джулиан вздохнул, заметив, как омрачилось лицо Дезари. — Но остается выбор. Можно встретить восход солнца и тем самым закончить свое бренное существование. Или потерять душу. Тогда мы становимся вампирами, бессмертной нечистью, которая питается человеческой кровью. И тогда нам остается лишь одно — убивать.

Дезари знала, что он говорит правду. Сейвон предпочел стать вампиром. Дарий за свою жизнь уничтожил немало таких, как он. Дезари судорожно сглотнула и подняла глаза.

— Но как определить, нашел ли мужчина свою Спутницу жизни?

Джулиан улыбнулся, и Дезари показалось, что эта улыбка коснулась ее кожи.

— Я долгие века жил без эмоций и не различал цветов. А потом встретил тебя. Теперь мир для меня снова стал прекрасен. Вокруг все переливается разными красками. А что до эмоций, то они так переполняют меня, что я пока еще не в силах совладать с ними. Когда я смотрю на тебя, мое тело оживает. Сердце готово вырваться из груди. Ты для меня и есть — единственная.

— Но что будет, если женщина не чувствует то же самое? — насторожилась Дезари.

Раньше ей не приходилось слышать ничего подобного. И только теперь она задумалась об этом всерьез.

— Для каждого из нас есть только один Спутник или Спутница жизни. И если это понял мужчина, то поймет и женщина. — Он снова улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. — Возможно, она проявит упрямство и своенравие и поначалу не захочет признать, что встретила своего Спутника. Ей может быть слишком дорога собственная свобода. Но так как наших женщин осталось очень мало и все они находятся под присмотром сородичей, каждую передают ее Спутнику жизни, как только она становится взрослой.

— Я не совсем поняла — а как же свобода? Неужели женщина должна отказаться от свободы?

Дезари забеспокоилась. Один вид мускулистого тела Джулиана заставлял ее сердце бешено колотиться. Но ей не понравилось, как хладнокровно он рассуждал о судьбе женщин-карпаток. Неужели у них нет иного выбора, как только беспрекословно подчиниться столь странной судьбе?

Джулиан усмехнулся и вдруг очутился рядом с Дезари, угрожающе наклонясь над ней как раз тогда, когда она почувствовала себя в безопасности.

— Не надо ни о чем беспокоиться, Дезари. Для меня самое главное — видеть тебя счастливой. — Он протянул ей руку. — Но сейчас ты голодна. Я чувствую твой голод, как свой собственный. Ты не должна испытывать неудобств.

Он взял ее ладонь в свою, прежде чем Дезари как-то отреагировала на его жест. И вот он уже поднял ее на ноги, обнимая за талию и отметая любые возражения. Его тело было горячим и упругим. И еще от него исходил приятный запах: когда Дезари вздохнула, этот аромат наполнил ее тело, как наркотик.

Золотистые глаза Джулиана горели желанием. Он долгим взглядом смотрел на Дезари, пока она не опустила ресницы и не почувствовала его губы на своей шее.

Дезари напряглась, Джулиан сильнее сжал ее в объятиях, но почему-то она сразу почувствовала, что этим объятием он только хотел показать, как будет ее защищать. Его губы казались мягкими и твердыми одновременно. Он нежно покусывал ее кожу.

— Ты мне не откажешь?

Она уже не могла отказать ему ни в чем. Ее тело словно перестало ей повиноваться и превратилось в его вторую половину. Дезари прижалась к Джулиану, готовая отдать ему все, чего он хотел. Места для раздумий не осталось. Она ощутила его жаркое дыхание, закрыла глаза и зарылась пальцами в его волосах. И тут ее горло опалил жар, волна удовольствия оказалась настолько сильной, что граничила с болью. Дезари услышала свой стон и поняла, что Джулиан питается ее кровью, забирая саму ее сущность и таким неведомым ей чувственным способом связывая их навеки.

Дезари питалась кровью в течение столетий и сама отдавала кровь всегда, когда это было необходимо. Но никогда не испытывала ничего подобного. Огонь бушевал в ее теле, словно наружу рвались языки пламени, требуя немедленного освобождения. Она ощущала себя живым огнем, пылающим в его объятиях.

Джулиан нежно закрыл языком раны на ее шее, одновременно расстегивая рубашку и поддерживая голову Дезари. Он невнятно бормотал что-то по-итальянски, нежное и возбуждающее. А потом опустил руки и прижал к себе ее обтянутые джинсами бедра, она сквозь ткань ощутила его возбужденную мужскую плоть.

От Джулиана исходил запах свежести и неведомой Дезари мужественности. Ее тело горело, соски воспрянули в тугом кружевном бюстгальтере. Обуреваемая любовной жаждой, она не могла сказать, где заканчивается ее тело и начинается его. Сердце Джулиана бешено колотилось. Дезари поняла, что больше не в силах терпеть ноющую боль в животе и между ног, и начала покусывать его разгоряченную кожу.

И сразу ощутила нахлынувшие на нее волны наслаждения, забившись в экстазе. Джулиан был таким горячим, таким сладким. Таким огромным и всеобъемлющим. Раньше она и представить себе не могла ничего подобного. Дезари поняла, что отныне не будет Джулиана без Дезари, Дезари без Джулиана. Она всегда будет нуждаться в его теле, его крови, его душе. До последнего дня.

Испугавшись самой себя, Дезари торопливо закрыла крошечные ранки от своих зубов на его теле, и Джулиан стал ласково поглаживать ее волосы, нежно нашептывая:

— Ничего не бойся, piccola. Я знаю, что делаю. Мне хорошо известны обычаи нашего народа. Все это для нас естественно.

Но Дезари замотала головой.

— Только не для меня. Ты не понимаешь, Джулиан. Я не могу бросить свою семью. Я знаю, что была в твоих мыслях всегда. Мне известны твои планы насчет нас. Ты одинок. Ты привык везде и во всем диктовать свои правила. Но если ты и следуешь за своим князем, то делаешь это по собственной воле.

Джулиан снова стал ласково поглаживать ее затылок, чтобы снять напряжение.

— У нас достаточно времени, чтобы лучше узнать друг друга.

— Я пою, Джулиан. Я люблю петь. И мне нравятся мои зрители, я их просто обожаю. На концертах чувствую связь с ними, и меня все устраивает. Кроме того, я очень люблю свою семью. Если у нас и есть свой князь, так это Дарий. Он посвятил нам свою жизнь, он всегда нас защищал. Ты даже представить не можешь, что он для нас сделал. Я не могу его бросить. Тем более сейчас, когда он так близок к саморазрушению.

Ночь по-прежнему обнимала их, окутывая черным бархатным плащом. Джулиан посмотрел на небо, испещренное звездами.

— Расскажи мне о нем. Как так получилось, что карпатцы ничего не знают о вашем существовании? Если вам удалось скрываться столько времени, возможно, есть и другие. Это важно для продолжения нашего рода.

Голос его звучал так нежно и убедительно, что постепенно Дезари рассказала ему все, с самого начала. И о страшном побоище, в котором погибли ее родители, и о чудесном спасении в море, и о жизни на пустой земле среди хищных зверей.

Очень скоро Джулиан понял, что Дарий и Дезари — родственники целителя Грегори Темного. Его младшие брат и сестра. Просто раньше все считали, что их убили турки. Не исключено, что и другим карпатцам удалось уцелеть. Как только Сейвидж понял это, он отправил Грегори мысленное послание.

Я нашел то, что искал так долго. Другие существуют. И по крови они принадлежат твоему роду. Им удалось выжить.

Неудивительно, что Дарий так напомнил ему Грегори. Он такой же могущественный и своенравный, как и его старший брат. Он мог бы стать безжалостным и неуязвимым врагом. Или преданным другом, даже несмотря на то, что лишен эмоций. Его слово закон, и другого он не признавал. Джулиан сразу проникся уважением к Дарию.

Вскоре от Грегори пришел ответ.

Благодарю тебя за то, что рассказал мне о Дарии и Даре, Джулиан. Я с уверенностью могу сказать, что Дезари — твоя Спутница жизни. Будь внимателен к ней, береги ее. Скажи, сейчас я тебе нужен?

Даже на таком расстоянии Джулиан ощутил радость в голосе целителя.

• Предыдущая
• 17/63
• Следующая