Небесные сферы - Шеффилд Чарльз - Страница 57

• Предыдущая
• 57/96
• Следующая

— Это «переводчик»?

— Да. У вас тоже есть такие?

— У нас есть... другие способы. Лучшие. Они не допускают ошибок при переводе. Думаю, что мы общаемся, хотя я не уверен. А что касается того, кто привел тебя сюда, от него не стоит ожидать многого.

— Он говорит на другом языке?

— Он вообще не говорит на нормальном языке. Он не вождь. Он ниже. Третий уровень.

— То есть он слабоумный?

— Третий уровень. Патрульный, охранник, рабочий.

— А, понял. На моем корабле такие же проблемы: рабочие ничего не понимают. Я тоже вождь.

Индиго уже забыл о других туземцах и решил, что именно сейчас и происходит первый контакт с инопланетным разумом.

— Позвольте объяснить, кто я такой и почему я здесь. Меня зовут Фрайди Индиго, и я прибыл сюда из другой звездной системы. Я капитан космического корабля «Настроение Индиго». Он сидит на мели недалеко отсюда. Я являюсь представителем людей и других разумных существ, входящих в Звездную группу. Я хотел бы сравнить вашу цивилизацию с нашей и, если возможно, обменяться технологиями.

Индиго говорил, но в душе его терзали сомнения. Переводчик работал, и это не подлежало сомнению. То, что он допускал ошибки раньше, не удивительно, ведь Индиго разговаривал со слабоумным охранником. Однако не много ли надежды он возлагал на аппарат? Справится ли тот с возложенной на него задачей?

Индиго на мгновение представил, что он оказался прав и его речь слишком сложна для переводчика. Его охватила паника. Туземец впереди него — забавная смесь земной креветки и краба — возбужденно вращал глазами и громко свистел. Переводчик тоже засвистел, а потом произнес:

— Я переспрошу кое-что. Повтори, кто ты.

— Конечно. Я постараюсь выражаться проще. Мое имя — Фрайди Индиго. Я прилетел с другой звезды. Я хочу изучить вашу технологию и предоставить что-нибудь взамен.

Выразиться яснее было невозможно, но туземец по-прежнему выглядел крайне озадаченным.

— Ты не с этой планеты? Разве ты не доминирующая форма жизни и разума этой планеты?

— Конечно, я доминирую и я разумен. Но вы правы, я не с этой планеты. Я с планеты, которая вращается вокруг другой звезды.

Только теперь Индиго понял, насколько странный вопрос ему задали. Почему этот представитель считает его представителем доминирующей формы жизни? Разве сам он таковым не является?

— Вы пытаетесь мне сказать, что вы не высшая форма жизни на вашей планете?

— Не отсюда. Ты не отсюда. Откуда тогда? — туземец встал со стола. Было видно, что он крайне взволнован. — Ты скажешь все или умрешь, как и они. Ты скажешь все или присоединишься к ним.

В клешне он держал уже знакомое Фрайди оружие, но не оно заставило Индиго похолодеть. Трубка была направлена не на него. Туземец указывал на панели, стоявшие вдоль стен.

Индиго удивился тому, что он не заметил их раньше; очевидно, все его внимание было направлено на маленького туземца. Если бы он обратил внимание на эти панели раньше, то наверняка бросился бы прочь без оглядки.

На панелях висело четыре предмета. Они казались плоскими, но лишь потому, что были высушены, вскрыты и выпотрошены.

Взору Фрайди предстали останки четырех подводных жителей.

Когда ввели карантин, Бони был еще очень молод и широко распространенное предвзятое отношение к остальным представителям Звездной группы передалось и ему. Пайп-риллы были неисправимыми трусами, а тинкеры — слишком нестабильными. Энджелы обладали сверхъестественным разумом, но вместе с тем были склонны к упрямству и жалобам и слыли непредсказуемыми. Возмущал тот факт, что эти низшие по развитию, обладающие многочисленными недостатками существа смогли взять в свои руки контроль над доступом к звездам, запрещая его высшим существам — людям.

Может, это и было так. Но, оказавшись на дне океана на неизвестной планете, с ограниченным запасом воздуха и не имея представления, что делать дальше, начинаешь ценить некоторые качества и возможности инопланетян.

Обет Молчания, согнувшись, сидела на дне. На ее передних конечностях примостился энджел, а аморфная масса тинкера прилепилась сбоку. Когда Бони и Лидди подошли к ней, пайп-рилла повернула к ним голову и сказала:

— Возникла небольшая проблема. Несмотря на то, что «Искатель» находится всего в двух-трех километрах отсюда, мы не можем продвигаться дальше. Вода стала такой мутной, что мы не можем сориентироваться. Кроме того, близится ночь. Мы не знаем, в какой стороне наш корабль. А вы?

Несмотря на всю свою трусость, пайп-рилла казалась довольно спокойной. Гораздо более спокойной, чем Бони. Он посмотрел на Лидди. Девушка пожала плечами и сказала:

— Боюсь, мы тоже не сможем помочь.

Бони чувствовал себя полным идиотом. Даже ребенку пришла бы в голову мысль оставить опознавательные знаки. Энджел произнес:

— В нескольких морских саженях лежит «Искатель». Однако это не помогло.

— Очень хорошо, — сказала Обет Молчания. — Рьяный Исследователь, извини, что я тревожу тебя. Ты не возражаешь?

Рьяный Исследователь ничего не ответил, однако весь составляющий его рой рассредоточился, поднялся и закружился, словно подводный вихрь. Затем компоненты тинкера разлетелись в различных направлениях.

Бони открыл было рот, чтобы спросить, что происходит, но Лидди не позволила ему сделать эту глупость. Спустя пять минут составные тинкера вернулись. Они образовали некое подобие колонны и пребывали в таком состоянии несколько секунд. После этого они вытянулись в горизонтальную линию и исчезли во мгле.

— Спасибо, Рьяный Исследователь, — сказала Обет Молчания и махнула одной из передних конечностей Бони и Лидди, — только после вас.

— Как это у тинкера получилось? — спросила Лидди у Бони, когда они двинулись за вытянувшимися в линию компонентами тинкера. — Я думала, что по отдельности они не обладают разумом.

Она говорила очень тихо, но Обет Молчания услышала.

— Так оно и есть. Мои слова благодарности были чистой формальностью и не более того, — объяснила Обет Молчания. — Я повторю это еще раз, когда мы достигнем корабля, и компоненты образуют единое целое, обладающее разумом.

Энджел слушал, не говоря ни слова. Только его сине-зеленая бахрома трепетала, что, по мнению Бони, делало его еще больше похожим на громадный овощ.

Пока процессия медленно двигалась по морскому дну, сумерки сгустились. Отдаленные вспышки света лишь изредка освещали колонну компонентов тинкера, двигавшуюся первой. Наконец впереди забрезжили очертания «Искателя».

Бони ужасно устал. Из последних сил он забрался внутрь корабля, содрал скафандр и растянулся на полу, роль которого временно выполняла стена. Через пару секунд к нему присоединилась Лидди, свернулась рядом, не говоря ни слова. Все происходящее казалось Бони сном. Рядом с ним лежала женщина, которая обучалась в Академии Лии Рейнбоу и знала сотню способов доставить мужчине удовольствие. Более того, Бони казалось, что он нравится Лидди, ведь она назвала его привлекательным.

Бони вздохнул. Но если Лидди знала сто способов достичь удовольствия, то жизнь знала тысячу способов разочарования. Этой ночью ничего не могло произойти.

Бони обнял девушку одной рукой. Прежде чем заснуть, он подумал, что люди ошибались насчет инопланетян. Пайп-риллы вовсе не трусливы, а танкеры не нестабильны — наоборот, очень надежны. Последнее, что он помнил, был синтетический голос, доносившийся из темного угла:

— Остаться без соприкосновения с землей, лишенным света. До чего мы докатились!

Бони проснулся от голода. Лежа в темноте, он старался вспомнить, когда ел в последний раз. Его пустой желудок урчал, как разъяренный зверь.

Бони протянул руку и понял, что Лидди ушла. Он открыл глаза и обнаружил, что угол, в котором располагался энджел, пуст. Сквозь иллюминатор проникал первый слабый свет наступающего утра. Откуда-то слева лился более яркий свет, там слышались голоса.

• Предыдущая
• 57/96
• Следующая