Шейн - Шефер Джек - Страница 26

• Предыдущая
• 26/32
• Следующая

Старк Уилсон, несмотря на свой хлыщеватый вид, о котором упоминал Фрэнк Торри, казался сухощавым и подтянутым. Он лениво сидел в седле, но его поза никого бы не обманула. Пиджака на нем не было, и оба револьвера торчали на виду. Выглядел он самоуверенным, безмятежным и смертельно опасным. Губы под усами чуть кривились, выражая одновременно убежденность в своих силах и презрение к нам.

Флетчер сиял приветливой улыбкой. Он явно считал, что держит колоду в руках и сдаст карты, как захочет.

— Простите, что беспокою вас, Старрет, так скоро после вчерашнего прискорбного случая. Я предпочел бы, чтоб этого удалось избежать. Совершенно искренне. В деловых вопросах можно отлично обойтись без стрельбы, если только люди проявляют здравый смысл. Но Райту не следовало называть мистера Уилсона лжецом. Это была ошибка с его стороны.

— Была, — коротко сказал отец. — Но Эрни всегда считал, что надо говорить правду. — Я видел, как Уилсон напрягся и губы у него сжались. Отец на него не глядел. — Говорите, что хотите, Флетчер, и убирайтесь с моей земли.

Флетчер все еще улыбался.

— Нам нет смысла ссориться, Старрет. Что сделано, то сделано. Будем надеяться, что не потребуется снова совершать что-нибудь подобное… Так вот, вы работали со скотом на большом ранчо и можете понять мое положение. Мне немедленно требуются все пастбища, которые я смогу получить. Но даже если бы не это, не могу я допустить, чтобы орды птенчиков 19 продолжали слетаться сюда и своими гнездами отрезали меня от моей законной воды.

— Мы об этом уже разговаривали раньше, — сказал отец. — Вы мою позицию знаете. Если у вас есть еще что сказать, говорите — и на том покончим.

— Ладно, Старрет. Вот что я предлагаю. Мне нравится, как вы ведете дело. У вас есть какие-то диковинные представления о скотоводческом бизнесе, но если уж вы беретесь за дело, то вцепляетесь в него и делаете как следует. Вы с вашим работником — это то сочетание, которое мне могло бы пригодиться. Я хочу, чтобы вы оказались с моей стороны забора. Я выгоняю Моргана и предлагаю вам занять место старшего объездчика. И, судя по тому, что мне говорили, из вашего работника вышел бы чертовски грамотный старший гуртовщик. Это место — его. Когда вы получите полное право собственности на эту землю, я ее у вас выкуплю. Если захотите и дальше жить здесь, это можно будет уладить. Если хотите по-прежнему играться со своим маленьким стадом, и это можно будет уладить. Но мне нужно, чтоб вы работали на меня.

Отец был удивлен. Он не ожидал ничего подобного. Он негромко обратился к Шейну, стоящему сзади. Он не повернулся, не отвел глаз от Флетчера, но голос его доносился четко.

— Могу я отвечать и за тебя, Шейн?

— Да, Джо. — Шейн тоже говорил негромко, но его голос звучал отчетливо, и в нем слышалась нотка гордости.

Отец чуть выпрямился там, на краю крыльца. Он по-прежнему смотрел прямо на Флетчера.

— А как с другими? — медленно спросил он. — Джонсон, Шипстед и все остальные. Как насчет них?

— Им придется уехать.

Отец не колебался ни секунды.

— Нет.

— Я дам вам тысячу долларов за эту ферму как она есть сейчас — и это моя наивысшая цена.

— Нет.

Ярость, сжигающая Флетчера изнутри, прорвалась на лицо, и он начал поворачиваться в седле к Уилсону. Но сумел сдержать себя и снова выдавил свою всезнающую язвительную улыбку.

— Поспешность не приносит прибыли, Старрет. Я увеличиваю ставку до тысячи двухсот долларов. Это куда лучше того, что может произойти, если вы будете упорствовать. Я не приму вашего ответа сию минуту. Я даю вам время до вечера обдумать его. Я буду ждать у Графтона и надеюсь услышать от вас разумные слова.

Он крутнул коня и поехал прочь. Два ковбоя повернули тоже и догнали его у дороги. Но Уилсон не последовал за ним сразу. Он наклонился вперед, не слезая с седла, и бросил на отца насмешливый взгляд.

— Да, Старрет. Ты уж подумай как следует. Вряд ли тебе пришлось бы по вкусу, чтобы кто-то другой жил в свое удовольствие, пользуясь этой твоей фермой — и этой женщиной, что вон там, в окне.

Он поднял одной рукой поводья, чтобы повернуть лошадь, — и вдруг выпустил их и настороженно замер. Должно быть, из-за того, что разглядел у отца в лице. Нам этого видно не было, матери и мне, потому что отец стоял к нам спиной. Но мы видели, как стиснулись пальцы на винтовке, которую он держал сбоку от себя.

— Не надо, Джо!

Шейн оказался рядом с отцом. Проскользнул мимо, двигаясь плавно и ровно, вниз по ступенькам и чуть в сторону и остановился возле Уилсона, по правую руку от него, не дальше чем в шести футах. Уилсон был озадачен, у него дернулась правая рука — и замерла, когда Шейн остановился и он увидел, что Шейн не вооружен.

Шейн посмотрел на него снизу вверх, и презрительный голос Шейна прозвучал, как удар бича.

— Ты разговариваешь как мужчина, потому что нацепил на себя эти блестящие железки. Сними их — и тут же съежишься, как нашкодивший мальчишка.

Дерзость этих слов на мгновение ошеломила Уилсона, и тут прозвучал голос отца:

— Шейн! Прекрати!

Мрачное выражение исчезло с Лица Уилсона. Он криво усмехнулся Шейну.

— Это уж точно, и впрямь надо, чтоб за тобой кто-то присматривал.

Крутнул своего коня и бросил его в галоп, чтобы присоединиться к Флетчеру и остальным, ожидающим на дороге.

Только тут я заметил, что мать стискивает мое плечо, да так, что просто больно. Теперь она опустилась на стул и прижала меня к себе. Нам было слышно, как отец с Шейном разговаривают на веранде.

— Он бы продырявил тебя, Джо, раньше, чем ты успел поднять винтовку и дослать патрон.

— Ну а ты, ты, дурак сумасшедший! — Отец пытался скрыть свои чувства за показным гневом. — Ты-то отвлек его на себя, так что я как раз успел бы до него добраться.

Мать вскочила на ноги. Она оттолкнула меня в сторону. Она окинула их пылающим взглядом, остановившись в дверях.

— И оба вы поступали как идиоты только потому, что он сказал какую-то гадость обо мне. Так вот, чтоб вы оба знали, — когда нужно, я умею сносить оскорбления ничуть не хуже, чем любой из вас!

Я выглянул у матери из-за спины и увидел, как они оба изумленно уставились на нее.

— Но, Мэриан, — мягко возразил отец, подходя к ней. — Какая же еще причина может быть серьезнее для мужчины?

— Да, — так же мягко сказал Шейн. — Какая еще причина?..

Он смотрел не просто на мать. Он смотрел на них обоих.

Не знаю, сколько еще они бы стояли там на веранде, охваченные теплыми чувствами. Но я разрушил это настроение, задав вопрос, который сперва показался мне совсем простым, и только когда я договорил, до меня дошло все его значение:

— Отец, и что ты собираешься сказать Флетчеру вечером?

Ответа не было. Да он и не нужен был. Полагаю, именно в этот момент я начал взрослеть. Я знал, что он скажет Флетчеру. Я знал, что он должен сказать. И еще я знал, что именно потому, что это мой отец, он пойдет к Графтону и скажет. И я понял, почему они больше не могут смотреть друг на друга и почему ветерок, веющий с нагретых солнцем полей, вдруг стал таким холодным и безрадостным.

Они не смотрели друг на друга. Они не сказали друг другу ни слова. Но как-то я догадался, что даже в этом молчании они были друг Другу ближе, чем когда-либо раньше. Они знали себя и друг друга, и каждый из них знал, что другой понимает ситуацию всю целиком, до конца. Они знали, что Флетчер сдал себе выигрышную карту и вовлек отца в единственную игру, от которой ему не отвертеться, потому что он не мог позволить себе уйти от такой игры. Они знали, что слова не имеют значения, когда и так все понятно. Молчание связало их крепче, чем любые слова. f

Отец сел на верхнюю ступеньку крыльца. Он вытащил трубку, чиркнул спичкой, затянулся, и глаза его застыли на горизонте, на горах далеко за рекой. Шейн взял стул, на котором я сидел, когда играл с матерью. Поставил к стене дома, опустился на сиденье знакомым машинальным движением и тоже уставился в даль. Мать вернулась на кухню и принялась убирать со стола, кажется, не особенно сознавая, что делает. Я помогал ей мыть посуду, хотя обычное удовольствие от того, что я разделяю с ней работу, исчезло, и в кухне не раздавалось ни звука, только капала вода да брякала тарелка о тарелку.

• Предыдущая
• 26/32
• Следующая