Дальний умысел - Шарп Том - Страница 41

• Предыдущая
• 41/59
• Следующая

В четыре без пяти Френсик с экземпляром «Девства» сидел в приемной, поглядывая сквозь мутные очки и косясь на свои сандалии. Тут было чем гордиться. Если что его и отличало по-настоящему от литературного агента Френсика, то прежде всего эти жуткие сандалии.

– Пройдите к мистеру Взвесли, – сказала секретарша. Френсик встал, проследовал к двери с табличкой «Мистер Взвесли» и отворил ее. В комнате стоял надежный, спертый дух беспощадного крючкотворства. Мистер Взвесли, казалось, явился откуда-то со стороны. Он был маловат, черноват и вертляв не по обстановке. Френсик пожал ему руку и уселся. Мистер Взвесли выжидательно посмотрел на него.

– Кажется, вас встревожил какой-то пассаж в неком романе? – вопросительно сказал он.

Френсик выложил «Девство» на стол.

– Да, вот видите ли, – сказал он с некоторым сомнением. – Понимаете… мои коллеги, которые читают романы – я-то сам, знаете, их не очень читаю, – но они указали… тут, видимо, какое-то совпадение… конечно, забавно, однако…

– Некий персонаж романа чем-то напоминает вас? – спросил мистер Взвесли, прерывая колебания Френсика.

– Ну, не то чтобы напоминает… но его поступки – чтобы не сказать преступления…

– Преступления? – спросил мистер Взвесли, хватая наживку. – Персонаж, напоминающий вас, совершает преступления? В этом романе?

– Поглядите сами. Меня зовут Фацит, – сказал Френсик и, подавшись вперед, раскрыл «Девство» на заложенной странице. – Вот тут прочтете – вам все станет ясно.

Мистер Взвесли прочел три страницы и с восторгом поднял озабоченный взор.

– Н-да, – сказал он. – Я вас понимаю. Чрезвычайно неприятные намеки.

– Вот именно, правда? – воскликнул Френсик. – А мое назначение заведующим кафедрой этики в Уобаше должно быть утверждено и, откровенно говоря, если кому-нибудь на мгновение покажется…

– Все понятно, – сказал мистер Взвесли. – Ваша карьера под угрозой.

– Под угрозой? Кончена! – сказал Френсик.

Мистер Взвесли радостно выбрал сигару.

– И я полагаю, что вы никогда… что эти намеки совершенно безосновательны? Студентов вы, например, не соблазняли?

– Мистер Взвесли! – возмущенно сказал Френсик.

– Ну да, нет, конечно. И вы не совокуплялись с четырнадцатилетней девочкой, подбавив ей в лимонад снотворного?

– Никогда. Самая мысль об этом мне глубоко омерзительна. А кроме того, у меня бы это просто не получилось.

Мистер Взвесли задумчиво оглядел его.

– Нет, пожалуй, не получилось бы, – сказал он наконец. – И вас понапрасну обвиняют, что вы проваливаете студентов, которые не идут вам навстречу?

– Я к студентам не пристаю, мистер Взвесли. Кстати говоря, я не в экзаменационной комиссии и практических занятий не веду. Я вообще в годичном отпуске и занимаюсь здесь научной работой.

– Н-да, – протянул мистер Взвесли, делая пометку в блокноте.

– Однако особенно неприятно, – сказал Френсик, – что я действительно одно время снимал комнату на Де Фритвилль авеню.

Мистер Взвесли сделал еще одну пометку в блокноте.

– Поразительно, – сказал он, – совершенно поразительно. Сходство, знаете ли, почти что… да. Я полагаю, профессор Фацит, то есть, собственно говоря, я уверен… поскольку вы, конечно, не совершали этих противоестественных поступков… У вас, вероятно, никогда не было китайского мопса? Нет, не было. Ну, что ж, поскольку не совершали, а даже если и совершали – у вас имеются все основания подать в суд на автора и издателей этого постыдного романа. Предположительная сумма возмещения… знаете, по правде сказать, я не удивлюсь, если это будет самая большая сумма в истории процессов о клевете.

– О боже мой, – сказал Френсик, изображая колебания между трусостью и жадностью. – Я, вы знаете, надеялся избежать суда. Огласка, понимаете…

Мистер Взвесли отлично понимал.

– Поглядим на реакцию издателей, – сказал он, – Коркадилы – не бог весть какая состоятельная фирма, но на случай клеветы у них наверняка страховка.

– Надеюсь, это не значит, что автор избежит…

– О нет, профессор Фацит, не избежит. Выплатит все до гроша, единовременно или по мере возможности. Страховая компания за этим присмотрит.

– Мне говорили, что автор, мистер Пипер, нажил в Америке состояние на этой книге, – сказал Френсик.

– В таком случае придется ему расстаться с состоянием, – заметил мистер Взвесли.

– И очень хотелось бы форсировать это дело, – подвел черту Френсик. – Мое утверждение в Уобаше…

Мистер Взвесли заверил его, что делом займутся тотчас же, и Френсик, оставив адрес Рандолф-отеля в Оксфорде, удалился обнадеженный. Мистер Кэдволладайн света белого невзвидит.

Но сначала невзвидел Джефри Коркадил. Френсик едва возвратился на Ланьярд-Лейн, снял отвратительные сандалии и стягивал джинсовый костюм, когда зазвонил телефон. Джефри был чуть ли не в истерике. Френсик отвел трубку от уха и послушал, как он ругается.

– Джефри, милый, – сказал он, когда издатель истощил запас эпитетов. – Я-то чем все это заслужил?

– Заслужил? – взревел Джефри. – Заслужил? Да чтобы я еще когда-нибудь связался с вами или с вашим пакостным Пипером.

– De mortuis nil nisi…[14] – начал было Френсик.

– А о живых, значит, можно? – кричал Джефри. – Профессора Фацита, значит, можно поливать грязью только потому, что эта скотина жива и здорова?..

– Какая скотина? – спросил Френсик.

– Профессор Фацит. Тот самый, из романа!

– Тот развратник, у которого был…

– Да не был, а есть!

– Что значит – есть?

– То и значит! Есть – и затевает против нас процесс о клевете!

– Ай-ай-ай. Как это, право, неудачно.

– Неудачно? Катастрофа! Он сунулся к Дратли, Скрытни, Взвесли и…

– Не может быть, – сказал Френсик, – это же ужасные негодяи.

– Ну да, негодяи! Кровопийцы! Пиявки! Они из камня кровь высосут, а с профессором Фацитом у них дело верное. Накроют нас на миллионы. Нам конец. Мы никогда…

– Поговорите-ка вы с мистером Кэдволладайном, – сказал Френсик. – Пипер – его подопечный. Я дам вам номер его телефона.

– Зачем это надо? Явный случай преднамеренной…

Но Френсик уже диктовал телефон мистера Кэдволладайна и, сославшись на клиента в соседней комнате, положил трубку, прервав излияния Джефри. Он переодел джинсовый костюм, заказал по телефону в Рандолф-отеле номер на имя профессора Фацита и стал, во всеоружии злорадства, ждать, когда позвонит мистер Кэдволладайн. Подогревая себя, он изучал телеграмму Пипера: «Переводите аванс последующие отчисления счет номер 476994». Вот гад, он же умер. Что, ей-богу, творится? И что он скажет Соне? Вообще, не хатчмейеровские ли это козни? Соня сказала, что его допрашивали несколько часов, он вышел с допроса сам не свой и даже угрожал привлечь к суду полицию. Нет, непохоже, что он… Френсик не стал даже представлять, как Хатчмейер похищает Пипера и требует через него деньги назад – это уж полный вздор. Если бы Хатчмейер узнал, что Пипер – не автор, он бы подал в суд. Но Пипер – автор. Вот он, черновик, прямое доказательство. Значит, надо поприжать мистера Кэдволладайна: на шее у него сидит мистер Взвесли и требует миллионной компенсации, так что придется ему, голубчику, выкладывать все начистоту. Он выложил.

– Я не знаю, кто автор этой ужасной книги, – упавшим голосом признался он, позвонив через полчаса.

– Не знаете? – спросил Френсик, сам немного опешив. – А надо знать. Вы же мне эту книгу прислали. Вы согласились, чтобы Пипер поехал в Штаты. Если вы не знали, то не имели права… – Мистер Кэдволладайн отрицательно замычал. – Но у меня же ваше письмо, в котором…

– Знаю, что у вас, – слабо отозвался мистер Кэдволладайн. – Автор выразил согласие, и я…

– Да вы же только что сказали, что автор вам неизвестен, – прокричал Френсик, – а теперь говорите, что он выразил согласие! Письменное согласие?

– Да, – сказал мистер Кэдволладайн.

– В таком случае вы должны знать, кто он такой.

• Предыдущая
• 41/59
• Следующая