Рифматист (ЛП) - Сандерсон Брэндон - Страница 44

• Предыдущая
• 44/67
• Следующая

Согласно этому автору наибольшего доверия заслуживал отчет Эстевеса, несмотря на свой в целом настораживающий характер. В нем были тщательно перечислены все случаи встреч европейцев с меловиками в ранние годы.

Джоэл захлопнул книгу и, откинув голову к стене, потер глаза пальцами одной руки. Он слышал об отчете Эстевеса, только что прочитал о нем в другой книге. В нем шла речь о группе эспанских золотоискателей, которые наткнулись на странный узкий каньон на одном из юго-западных островов — то ли на Бонневилле, то ли на Зоне-Ариде, то ли еще где-то в тех краях.

На стенах каньона эти исследователи, чьим лидером как раз и был Мануэль Эстевес, обнаружили несколько маленьких изображений человеческих фигурок — примитивных, похожих на те, что рисовали в древности.

Исследователи встали там лагерем на ночь, соблазнившись защитой от ветра и спокойным ручьем. Однако, судя по их записям, спустя некоторое время после заката рисунки на стенах ожили и начали танцевать.

Сам Эстевес очень подробно их описал. Что еще более важно, он настаивал на том, что фигурки были не нацарапаны или высечены в камне, а нарисованы каким-то беловатым, похожим на мел материалом. Он даже скопировал их в свой дневник, сохранившийся до сегодняшнего дня.

— Джоэл, сынок, — произнес Фитч, — да ты совсем замучился.

Моргнув, Джоэл поднял голову. Фитч сидел за столом, и, судя по темным кругам под глазами, чувствовал себя самое малое вдвое более усталым, чем Джоэл.

— Вовсе нет. — Джоэл подавил зевок.

Похоже, Фитча его слова не убедили. Всю последнюю неделю они оба просматривали том за томом. Фитч в основном поручал Джоэлу изучение исторических хроник, так как сложные теоретические тексты были студенту не по зубам. Джоэл твердо настроился учиться до тех пор, пока не сможет в них разобраться, но на текущий момент стоило сосредоточиться на другом.

Инспектор Хардинг занимался расследованием и пытался поймать похитителя. Джоэл и Фитч в этом не участвовали, они были учеными. Вернее, им был Фитч. Насчет себя Джоэл до сих пор не знал, что и думать. Ясно было только одно: он действительно устал.

— Нашел что-нибудь в этой книге? — с надеждой спросил профессор.

Джоэл отрицательно покачал головой.

— В ней в основном упоминаются другие отчеты и обсуждается их достоверность. Читается довольно легко. Я продолжу, вдруг обнаружится что-то полезное.

Фитч не сомневался, что, если существовали другие рифматические линии, о них должны найтись упоминания в подобных записях. Рисунки, схожие с теми, что скопировал Эстевес, — со временем забытые, но неожиданно ставшие важными.

— Эй, — сказал Джоэл, увидев, что читает Фитч, — это не мои заметки по данным переписи?

— Хм-м? Ах, да. Мне так и не удалось ими заняться.

— Теперь, наверное, про них можно забыть. Вряд ли эта информация поможет.

— Не знаю, не знаю, — ответил Фитч, просматривая страницы. — Возможно, подобные события происходят не впервые. Что, если были другие исчезновения, но единичные, и их никогда так и не связали друг с другом? Нам просто…

Он осекся, подняв одну из страниц.

— Что? — спросил Джоэл. — Вы что-то нашли?

— Хм-м? О, нет, ничего. — Фитч торопливо опустил листок. — Нужно вернуться к тому, что я читал до этого…

Джоэл решил, что профессор совсем не умеет лгать. Наверное, это из-за его неспособности давать отпор в конфликтных ситуациях. Так что же увидел Фитч на странице, привлекшей его внимание? И почему он не захотел рассказать об этом Джоэлу?

Пока Джоэл пытался найти способ незаметно, хотя бы одним глазком взглянуть на стопку страниц на столе Фитча, дверь на другом конце узкого кабинета распахнулась, и на пороге появилась Мелоди. Ее занятия с Фитчем закончились полчаса назад. Зачем ей возвращаться?

— Мелоди? — позвал Фитч. — Ты что-то забыла?

— Это вряд ли, — ответила она, прислонившись к дверному косяку. — Я здесь по официальному поручению.

— Официальному?

— Ага. — Она протянула листок бумаги. — Знаете ли, Нализар по-прежнему заставляет меня бегать с записками после занятий. Кстати, я поняла, что в моем бедственном положении виноват только ты, Джоэл.

— Я?

— Конечно. Если бы ты не вляпался в неприятности из-за того, что ходил на занятия к рифматистам, мне бы не пришлось каждый день бегать по всему кампусу как какой-нибудь заводной игрушке. Вот ваша записка, профессор. В ней говорится, что ректор хочет видеть Джоэла в офисе.

— Меня? — удивился Джоэл. — Но почему?

— Что-то насчет твоих оценок, — пожала плечами Мелоди. — В любом случае у меня еще куча скучной, неприятной, бесполезной работы. Увидимся за ужином?

Джоэл кивнул, и она убежала прочь. Он подошел и взял записку, которую Мелоди заткнула между двумя книгами. Оценки. По идее, нужно было заволноваться, но теперь нечто настолько обыденное, как оценки, казалось чем-то ужасно далеким.

Конечно, записка была запечатана, но Джоэл без труда заметил, где именно сбоку Мелоди вскрыла ее, чтобы заглянуть внутрь. Он вернулся за сумкой для книг.

— Ну, я пойду.

— Хм-м? — отозвался Фитч, успевший с головой погрузиться в очередной том. — Да, хорошо. До завтра.

По пути к двери Джоэл прошел мимо стола и бросил взгляд на то, что читал Фитч. Это был один из списков выпускников Армедиуса. Джоэл отметил в нем тех, кто умер при подозрительных обстоятельствах. Таких выпускников было двое, но ни одно из имен не показалось ему значимым. Почему же тогда…

Он почти упустил это из виду, как и в прошлый раз. В верхней части списка, среди обычных выпускников того года стояло имя Экстона. Не его ли заметил Фитч? Или это просто совпадение?

Выйдя на свежий воздух, Джоэл пересек лужайку и направился в офис. За последнюю неделю Армедиус изменился. Полицейских прибавилось, и они проверяли всех на воротах и на станции пружинной дороги. Студентам-рифматистам не разрешалось покидать кампус без сопровождения. Джоэл миновал нескольких из них: студенты ворчали, что Армедиус становится все больше похожим на тюрьму.

По дороге ему попались и обычные студенты, играющие на поле в футбол. Игра шла вяло, и желающих покатать мяч было намного меньше, чем в прошлый раз. Большинство родителей обычных студентов забрали детей из академии на лето, а остальные могли поступить так же и в будущем. Погибли простые люди, но было ясно, что под угрозой по-прежнему рифматисты. Обычным студентам было безопаснее находиться за пределами кампуса.

С тех пор как исчез Чарльз Кэллоуэй, похищения прекратились. Прошла неделя, и казалось, что все замерли в ожидании. Что дальше? Кто под угрозой, а кто нет?

На подходе к главным воротам Джоэл прибавил шагу. Снаружи поджидало еще одно новшество.

Протестующие.

Они держали плакаты: «Скажите нам правду», «Пыльники опасны! Отправьте их на Небраск!».

Многочисленные журналисты со всех Островов решили, что смерть четырех слуг Кэллоуэев на совести рифматистов, и углядели что-то вроде скрытой войны между разными сектами рифматистов. Некоторые называли это заговором. Были даже такие, кто считал, что и существование рифматистов, и церемония инициации, и сражения на Небраске, и все остальное — лишь грандиозная мистификация, цель которой — поддерживать власть Монархической Церкви.

Поэтому маленькая, но очень шумная группа активистов, настроенных против рифматистов, и устроила пикет перед входом в Армедиус. Джоэл не знал, что и думать обо всей этой ерунде. Однако он точно знал, что ночью несколько домов студентов-рифматистов подверглись нападению вандалов. Все эти студенты постоянно находились на территории школы. К счастью, полицейским у ворот удавалось держать нарушителей спокойствия на расстоянии. По крайней мере, большинство из них. Две ночи назад кто-то забросил на территорию кампуса несколько кирпичей, исписанных оскорблениями.

Джоэл не остановился, чтобы послушать, что кричали протестующие, но их скандирование словно преследовало его:

— Мы хотим правду! Нет привилегиям рифматистов! Мы хотим правду!

• Предыдущая
• 44/67
• Следующая