Волшебникам не рекомендуется - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 57

• Предыдущая
• 57/105
• Следующая

– Расскажите мне кто-нибудь про Керат, – попросила я.

Тесей растянулся на траве напротив и задумчиво смотрел в огонь.

– Город как город, почти ничего особенного. Но есть там одна мерзопакостная достопримечательность. Попросту – монстр. Минотавр!

– Брешешь! – не поверила я.

– Если бы! Ты понимаешь, лет тридцать назад дело было. С кем там трахалась их царица – теперь не разберешь, дело темное, говорят, что с Зеурасом в обличье быка.

Я понимающе кивнула. Зеурас – это был один из местных богов. Их тут вообще до хрена, и у каждого свое поле деятельности. У Зеураса, кажется, погода, грозы там, громы, молнии, ну и вообще он там самый крутой. Точнее не знаю. Лично я местный пантеон даже не изучала. Я надеялась зайти, взять яблочко и выйти по-тихому. Ага, счаз-з-з! Размечталась, наивная!

– В общем, бог там был или не бог, но родила царица в ночь…

– Не то сына, не то дочь, – продолжила я.

– Ну, примерно так, – согласился Тесей. – Родила она мальчика с бычьей головой. Да тут же и померла от разрыва сердца. А царь от горя чуть умом не тронулся. Хотел мерзкого урода за ногу в окно выкинуть, но тут уж сам Зеурас за сына вступился. Приказал царю возвести Лабиринт – это такое здание, в котором ходов до хрена. А в центре то ли комната, то ли стойло. Там этот Минотавр и живет. И каждые десять дней для него выбирают новую жертву. Из всех, кто на тот момент в городе окажется. Говорят, что делается это так. Берут белую телку, к кому она подойдет и замычит – тот и должен идти. И хорошо, если к мужчине.

– А к женщине?

Тесей на минуту замялся, а потом махнул рукой.

– Тина, дело в том, что голова у него бычья, а тело – мужское. И потребности, говорят, тоже мужские. Сперва поиметь, а потом сожрать.

Я покривилась:

– А что – до сих пор никто не проверил этого бычару на божественное происхождение?

– В смысле? – не понял Тесей.

– Ну, боги же неуязвимы? А их дети?

– А, вот ты о чем? Находились герои! А потом их останки находились. Всех поубивал и пережрал, сволочь.

– Блин, как печально. Но это не запрещено?

– Конечно, нет!

– Я бы хоть мышьяка с собой взяла! Чтоб он потравился, зараза такая!

– Будем надеяться, что нам с ним встретиться не придется.

– Будем. А просто сбежать из города люди не могут?

– Зеурас, когда поселил в Лабиринте своего сыночка, щелкнул пальцами – и на площади открылся чудодейственный источник. Вода из него исцеляет многие болезни. Но ее надо пить ровно двенадцать дней.

– А продавать? В бутылках?

– Выдыхается. А надежда – вещь жестокая. Люди и едут за последней надеждой.

– Понятно.

Костер догорал, рассыпаясь алыми искрами. Я задумчиво смотрела на звезды. Где-то там, за ними, ждут меня несколько людей, часть из которых любит меня, а часть – ненавидит. И я обязательно к ним вернусь. Что бы там ни было по дороге.

Утром мы отправились в город. Ребята пытались меня отговорить, но я только рукой махнула. Чему быть, того не миновать. И вообще, кто сказал, что жертву будут выбирать именно сегодня? Я искренне надеялась, что мы быстро въедем, быстро выедем и отправимся по своим делам. Тем более мне очень хотелось искупаться в бане и вообще ненадолго ощутить себя собой, а не новобранцем. Пройтись по городу, чувствуя на себе восхищенные взгляды мужчин и завистливые – женщин, выпить сока со льдом, может быть, посмотреть комедию или уличное представление.

Стражники у ворот пропустили нас без разговора, даже не потребовав въездную пошлину, пошлину на починку дорог и на штопку дырявых карманов их бабушки. Это было странно, но я только пожала плечами в ответ на удивленный взгляд Геракла. Может, у них месячник по борьбе с коррупцией. Хотя вряд ли они знают это слово. Вот за что мне нравятся эти времена – здесь взяточнику, если он получил меньше двух серебряных монет, рубят руку, а если больше – голову. Нам бы такой закон! Лихо бы решили проблему перенаселения планеты!

Город оказался похож на все остальные увиденные мной здешние города. В самый раз для неприхотливой кошки. Я бы тут и недели не прожила. Пыли по колено, грязи по уши. А еще говорят, что раньше все такие культурные были! Да ни фига подобного! Историков бы сюда, и в особенности нашу культурологиню, которая мне три раза зачет не ставила! Чтобы ей особо культурный древний элемент едва на башку ночной горшок не выплеснул! Хорошо мы посреди улицы ехали. Но что там той улицы – два метра в ширину и ощущение, что пьяный ленточный червь пытался найти свой хвост. То бишь все улицы очень длинные, узкие и извилистые. А до табличек эти умники не додумались, только до рисунков на домах. Пришлось отстегнуть медяк какому-то сопливому мальчишке, чтобы он проводил нас на рынок. И спасибо, что хотя бы этого пацана нашли. Город вообще казался на редкость тихим. Словно вымершим. Единственное отличие его от всех остальных городов.

– Слышь, пацан, что тут происходит? – наконец спросила я. – Куда все попрятались?

– А все на центральной площади, – спокойно разъяснил малолетка. – Сегодня как раз жертву минотавру выбирают!

– Упс. Кажется, мы не по адресу и не ко времени, – высказалась я. – Поворачиваем?

Ребята не возражали. Вот оно в чем собака порылась! Просто жертву для Минотавра здесь выбирали из кого угодно, мало ли кто в городе окажется. Потому нас и пропустили без разбирательства: откуда – куда – зачем и без взятки! А то еще передумали бы ехать.

– А где все это происходит? – спросила я у мальчишки.

– А вот!

И этот сопливый мерзавец показал рукой вперед. Прямо на нас двигалась толпа народа, а впереди всех пилила большая такая белая корова.

Сопляк спрыгнул и пустился наутек.

– Что это? – тихо спросила я.

– Это священная телка, – тихо объяснил мне Тесей. – Если она на кого-то замычит, значит, этот тип и есть та самая жертва для Минотавра.

– Мне кажется, что у нас большие неприятности. И лучше с этими придурками не встречаться, – предложил Гера.

– Сваливаем отсюда! – скомандовала я.

И попыталась развернуть коня. Не успела.

Заметив нас, эта белая скотина рванулась вперед с такой скоростью, словно ей под хвост красного перца насыпали! И мчалась она именно ко мне. За коровой на поводке (во, блин, нашли себе собачку!) летели трое придурков, все из себя такие парадные и торжественные. Ну, наполовину парадные. Бег по грязи на третьей коровьей скорости никого не красит. Мы расступились в надежде, что эта мерзопакостная скотина проскочит мимо, но не тут-то было! Буренка остановилась точно напротив меня и злорадно, даже зловредно замычала в мою сторону.

– Му-у-у-у-уу!!!

Я спрыгнула с лошади. Все. Убегать не имеет смысла. С приплыздом вас, юная леди. Наши с коровой глаза оказались почти на одном уровне. И померещилось мне в них что-то такое до истерики знакомое, что я видела еще в одних голубых глазах.

– Орланда! Ах ты, сучка драная!

– Му-у-у-у!!!

На этот раз корова уперлась в меня мордой, да еще и подтолкнула, чтобы никто не перепутал. В ее глазах горел злой голубой огонек. Я очаровательно улыбнулась. И сказала на языке эльфов:

– Бедный Ники. Если ему с тобой трахаться придется, он же импотентом станет!

Представляю, как ей хотелось меня обматерить. Но – увы! Коровы могут только мычать.

– Му-у-у-у-у-у!!!

Трое типов уже окружили меня.

– Кто вы такая?

– Тина. Путешественница.

Гера и Тесей придвинулись поближе, но я остановила их одним жестом руки и начала разглядывать жрецов. Вот интересно, почему во всех мирах они на одно лицо? Толстые такие, рыхлые, головы бритые, вместо одежды – белые балахоны, ладони и ступни ног выкрашены черной краской. Черты лица разные, но что-то в них есть такое, одинаковое… Религиозный фанатизм, что ли?! Не знаю. Вряд ли. Обычно им страдает паства, а не священники. А что тогда? Я сдвинула брови. Ну конечно же! Это тоска! Такая тоска, которая появляется от осознания своей беспомощности! Им самим это не нравится, но изменить они ничего не могут. Жрец внимательно посмотрел на меня и выдал:

• Предыдущая
• 57/105
• Следующая