Леди и рыцарь - Сэндс Линси - Страница 26

• Предыдущая
• 26/65
• Следующая

– Какие новости? – наконец резко заговорил он, раздраженный молчаливым укором, явно читавшимся в глазах епископа Шрусбери.

– Это так вы заботитесь о дочери короля?

Эрик напрягся, услышав обвиняющие нотки в голосе епископа.

– Моя жена, – подчеркнул он нынешнее положение Розамунды, – ослушалась меня. Король сам правитель и поймет, что подобные поступки недопустимы. Если бы один из моих людей ослушался приказа, нам бы всем это могло стоить жизни.

– Леди Розамунда не воин.

– И все равно она ослушалась приказа, – мрачно упорствовал Эрик. – Ей было ведено держаться подальше от конюшни. Это не место для леди.

– Ясно.

Эрик вздрогнул, услышав скрытую угрозу в этом ответе. Он начал подозревать, что допустил ошибку. Будучи ближайшим доверенным лицом короля, епископ Шрусбери мог внушать такой же ужас, как и сам монарх. Он имеет большое влияние на короля, гораздо большее, чем молодой зять. Следующие решительные слова Шрусбери со всей очевидностью показали Эрику, что ему понадобится более убедительное объяснение.

– Значит, вы считаете, что дочери короля пристало помогать в конюшне, а вашей жене – нет?

– Нет! – нетерпеливо переступил с ноги на ногу Эрик. – Конюшня не самое безопасное место для леди, ваше преосвященство. Ей гораздо безопаснее в замке.

– Я не помню, чтобы были сомнения в ее безопасности в аббатстве, – холодно сказал епископ. – И там у них было все, что есть здесь: лошади, солома, седла. Да, у них, конечно, не было мужчин. Может, вы хотите сказать, что кто-то из ваших людей может обидеть ее?

Эрик вздрогнул при этих словах. Шрусбери всегда отличался проницательностью. Именно поэтому его так ценил король. И все равно Эрик удивился тому, что епископ почти угадал истинную причину, хотя и не совсем.

– Нет, конечно, нет, – поспешно ответил Эрик. – Мои люди дали клятву защищать свою госпожу. Но…

– Она выросла в конюшне, – тихо перебил его епископ. – Провела там большую часть своей жизни. Ей доверили эту работу в аббатстве. У нее особый дар излечивать больных животных. Господь наделил ее этим даром. Аббатиса поняла это и поручила сестре Юстасии развивать в ней эти редкие способности. Грешно зарывать в землю талант, которым тебя наградил Господь. – Он помолчал. – Если вы не разрешите ей выполнять ту работу, которую ей выбрал Господь, тогда, может, вам нужно расторгнуть брак. Верните ее в аббатство, где она станет невестой Христовой, как и собиралась.

Эрик напрягся от гнева, возмущенный уже самим этим предложением, а Шрусбери добавил:

– Она желает этого.

Эрик побелел при этих словах, а епископ продолжил:

– Она сама мне так сказала. Она несчастна здесь. Леди Розамунда не была обучена вести хозяйство. Ее готовили принять постриг. Верните ее в аббатство, – настойчиво повторил он.

Эрик с трудом совладал с гневом и сказал.

– Король…

– Мертв, – закончил Шрусбери.

Все присутствовавшие застыли.

– Мертв? – переспросил Эрик, не веря услышанному. Епископ молча кивнул; усталость и печаль отразились на его лице. Эрик повернулся, растерянно глядя на присутствующих. Ни один из них не мог показаться более потрясенным, даже если бы им сказали, что это их отцы покинули мир. Все так побледнели, что их лица казались совсем серыми. В глазах каждого можно было заметить страх. Каких потрясений теперь можно ожидать? Их король мертв, король, которого предали собственные сыновья, стремясь отобрать у него трон. Будут ли они теперь драться между собой за этот титул, породив в стране войну и вражду? Сталкивая барона с бароном, движимые алчностью? Это было вполне вероятно. Ни один из сыновей – ни старший, Ричард, ни любимец Иоанн – не проявил и капли верности своему отцу. Поэтому трудно полагать, что они будут преданы друг другу.

– А леди Розамунда знает? – озабоченно спросил лорд Спенсер.

Эрик, повернувшись к Шрусбери, увидел, как тот утвердительно кивнул:

– Да, я сказал ей, как только приехал. Поэтому она и была в конюшне – искала утешения у животных, о которых так привыкла заботиться.

Эрик сжался при этих словах, понимая, что заслужил этот упрек. Он даже не заметил ее состояния, не говоря уж о том, чтобы утешить ее, а она, должно быть, убита горем. Он же отчитал ее и отослал. Похоже, ему просто суждено делать одну ошибку за другой в отношении жены. Будь проклята его глупость! Вздохнув, он устало потер затылок:

– Когда он умер?

– Шестого июля в Шеноне.

– Его сыновья уже знают?

– Конечно. Ричарду немедленно сообщили. – Шрусбери скривился. – Когда он приехал проститься, у короля потекла из носа кровь.

– Убийство, – испуганно пробормотал слуга лорда Спенсера. – Кровь течет у мертвецов только в присутствии убийц.

Эрик нахмурился:

– Да это просто сказки. Хотя… Это убийство?

Шрусбери пожал плечами. Вид у него был совершенно обессиленный.

– Все зависит от того, что считать убийством. Он заболел незадолго до возвращения в Шенон и был слаб и страдал. Ему хотелось отдохнуть, но эти его сыновья не давали ему передышки. Он не мог позвать на помощь – мир был против него, или ему так казалось. Он умирал в одиночестве. Радом никого не было, кроме Жоффрея, меня и нескольких слуг. Мы похоронили его в аббатстве Фонтевро на следующий день, И я сразу направился сюда, потому что он попросил меня об этом перед тем, как испустить последний вздох. Он хотел, чтобы я проведал Розамунду, присмотрел за ней, убедился, что она счастлива. Он также поручил мне передать ей кое-что.

– Что?

– Я передал ей, – ответил епископ.

Эрик раздраженно переступил с ноги на ногу, но тут же попытался скрыть недовольство.

– Когда коронация Ричарда?

– Не знаю. Уверен, что скоро. Едва, ли Ричард будет долго убиваться.

Эрик мрачно кивнул при этих горьких словах. Это было действительно так, но Эрика тревожили не столько чувства Ричарда по поводу смерти отца, сколько его отношение к единокровной сестре. Знает ли он вообще о ее существовании? Если да, то будет ли его беспокоить ее благополучие или же он увидит в ней возможную соперницу в борьбе за трон? Это, конечно, сомнительно. Женщины еще никогда не правили Англией. А у незаконнорожденной дочери прав, конечно, меньше, чем у законного сына. Но все же Генрих хотел защитить Розамунду от опасности и выдал замуж, и Эрик теперь обязан был узнать, может ли исходить угроза от Ричарда.

– Совершенно очевидно, что король допустил ошибку. Слова епископа отвлекли Эрика от его мыслей, и он недовольно нахмурился:

– Что вы хотите этим сказать?

– Я говорю, что этот брак, безусловно, был ошибкой. Умоляю вас, милорд, освободите ее. Позвольте ей вернуться в аббатство и стать невестой Христовой. Ее готовили к этому с детства. Ее не учили управлять домом. Она не знает, какой должна быть настоящая жена. И она несчастна.

– Она скоро научится. И потом, король хотел этого брака.

– Король желал видеть свою дочь счастливой. Он не захотел бы, чтобы она была так несчастна.

Эрик насторожился:

– Она не несчастна. Она просто скучает по своей прежней жизни. Это пройдет.

Шрусбери возмущенно возразил:

– Всем понятно, что она несчастна, милорд. Ведь и вы, конечно, видите это сами. Ее оторвали от всего, что она знает и любит, и ничего не дали взамен.

– Она получила взамен мужа и новый дом. Она скоро привыкнет и будет счастлива.

– Как она может быть счастлива? Как…

– Король хотел этого брака, – мрачно перебил его Эрик. – И я сохраню его.

Некоторое время они гневно смотрели друг на друга, потом епископ коротко поклонился:

– Простите, я не знал, что вы так увлечены Розамундой. Я думал, у вас было желания становиться женихом не больше, чем у нее – невестой. Я лишь хотел избавить вас обоих от страданий. Но по вашим словам ясно, что вы довольны этим браком.

Эрик растерялся, лишь сейчас осознав, что он наделал. Боже милостивый! Епископ только что дал ему шанс освободиться от нежеланного брака, а он отказался даже думать об этом. Неужели он действительно хочет, чтобы Розамунда осталась его женой? Ответ возник неожиданно быстро. Да! Он хочет этого. Но прежде чем он успел спросить себя почему, епископ Шрусбери вновь заговорил.

• Предыдущая
• 26/65
• Следующая