Страна Рутамята - Сэндберг Карл Август - Страница 12

• Предыдущая
• 12/33
• Следующая

Так они стояли и смотрели, Деревянный Индеец с медным лицом и деревянными перьями и Косматый Рогатый Бизон с большой головой и могучими, опущенными низко к земле плечами.

Они глядели долго-долго, и каждый вбирал в себя высокий холм, крутой изгиб реки и лунный туман над рекой, голубой, белый и мягкий. Наглядевшись, они повернули назад и Косматый Рогатый Бизон наклонил голову и словно ветер прерий полетел назад на Главную улицу. Вот он уже перед табачной лавкой и галантерейным магазинчиком. Затем – юрк! – оба вернулись туда, где стояли раньше и замерли, как будто ничего не произошло.

История это дошла до нас благодаря ночному полицейскому Крем-Торт-тауна. На следующий день он рассказывал: «Сидел я прошлой ночью на ступенях табачной лавочки, смотрел, не появятся ли грабители. Когда я увидел, как Деревянный Индеец и Косматый Рогатый Бизон сошли со своих мест и как ветер помчались вдвоем по Главной улице, я сказал сам себе: „Вот здорово, ну просто здорово“.

Вечером, когда помыты тарелки, вечерняя прохлада сменила летнюю жару, а если дело происходит зимой, уже зажжены лампы и камины, папы и мамы страны Рутамяты рассказывают иногда молодому поколению историю о Белой Лошадке и Голубом Ветерке.

Белая Лошадка жила на западе страны Рутамяты. Еще совсем маленькой полюбила она ездить верхом и больше всего ей нравилось вскочить на белую лошадь и, отпустив поводья, мчаться среди холмов и рек страны Рутамяты.

Одна ее лошадь была белая, как снег, другая – белая, как свежевымытая овечья шерсть третья – белая, как серебро. Она никак не могла решить, какая из них нравится ей больше всего. «Мне всегда нравится снег, – говорила она, – свежевымытая овечья шерсть, серебристый свет молодого месяца или что-нибудь еще в этом роде – тоже достаточно белое. Мне нравятся белые гривы и бока, белые носы и белые ноги всех моих пони. Мне нравятся их белые челки лежащие меж белых ушей».

В той же самой степной стране с теми же черными воронами над головой жил Голубой Ветерок – ближайший сосед Белой Лошадки. Еще совсем маленьким он полюбил бродить пешком по пыли и траве и слушать, что говорит ветер Больше всего ему нравилось, надев крепкие башмаки и слушая ветер, бродить украдкой среди холмов и рек страны Рутамяты.

Каждый день, начиная с шести часов утра летом и с восьми зимой, дул голубой ветер, А ночной ветер был полон голубизны летних звезд летом и зимних звезд зимой. Был еще один голубой ветер – ветер сумерек, ветер голубых рассветов и голубых закатов. Ему нравились все три ветра и он не мог сказать, какой ему нравится больше.

«Рано утром ветер силен как прерия, и я знаю, что я ни сказал бы ему, он поверит и запомнит. Ночной ветер в темных изгибах ночного неба проникает мне в душу и вызнает все мои тайны. А голубой ветер сумерек, когда нет ни дня, ни ночи, задает мне вопросы, и обещает мне, если я подожду, принести все, что я ни пожелаю».

Конечно, что должно было случиться – случилось, Белая Лошадка и Голубой Ветерок встретились. Она скакала на одной из белых лошадей, он бродил в крепких дорожных, башмаках по пыли и траве, они встретились, как и должно было быть, среди холмов и рек на западе страны Рутамяты, где они жили по соседству друг с другом.

Конечно, она рассказала ему о снежно-белой лошади и о лошади белой, как свежевымытая овечья шерсть, и о той, что бела, как серебристый свет молодого месяца. А он рассказал ей все о голубых ветрах, которые так любил слушать, об утреннем ветре, о ветре ночного неба и о ветре сумерек, что задает вопросы и просит подождать немного.

Однажды оба исчезли. Белая Лошадка и Голубой Ветерок пропали в один и тот же день недели. Они никого не предупредили перед тем как уйти, поэтому их папы и мамы, братья и сестры, дяди и тети беспокоились о них. Никто ни тогда, ни потом так и не узнал, почему они ушли, в чем была истинная причина.

Они оставили коротенькое письмецо. Оно гласило:

Вот и все, что было известно в стране рутамяте, известно о том, куда исчезли двое любимых детей.

Прошло много лет. Однажды в стране Рутамяте появился Серый Всадник на Верховом Коне. Казалось, он прискакал издалека. Тогда они задали ему вопрос, который задавали всем всадникам, прибывающим издалека: «Не видел ли ты девочки Белой Лошадки и мальчика Голубого Ветерка?»

«Да, – ответил он, – я их видел».

«Я видел их далеко-далеко отсюда, – продолжал он. – Туда надо скакать долгие годы. Они сидели рядом и разговаривали, а иногда и пели там, где земля круто подымается, а скалы тянутся вверх. Они смотрели на воду, а голубая вода простиралась далеко-далеко, куда только достигал взгляд. И там вдали голубая вода встречалась с голубым небом.

«Смотри, – сказал мальчик, – вот где рождаются голубые ветры».

Далеко-далеко, но все-таки поближе, чем то место, где рождаются голубые ветры, в голубой воде показались белые гривы и бока, белые носы и быстрые белые ноги.

«Смотри, – сказала девочка, – вот откуда приходят белые лошади».

Все ближе к земле подходили белые лошади – тысячи в час, миллионы в день – одни белые как снег, другие – как свежевымытая овечья шерсть или как серебристый свет молодого месяца.

Я спросил их: «Чье это место?» Они ответили: «Оно принадлежит нам, ради него мы тронулись в путь, отсюда приходят белые лошади, здесь рождается голубой ветер».

Вот что поведал жителям Рутамяты Серый Всадник на Верховом Коне, уверяя, что это все, что он знает, а знал бы что еще, непременно бы рассказал.

Папы и мамы, братья и сестры, тети и дяди Белой Лошадки и Голубого Ветерка судили-рядили, не выдумал ли Серый Всадник на Верховом Коне всю эту историю из головы, или все и впрямь было так, как он рассказывает.

Вот эту-то историю и рассказывают иногда молодому поколению на западе страны Рутамяты, когда тарелки помыты, а вечерняя прохлада сменила летнюю жару, или если дело происходит зимой, уже зажжены лампы и камины.

Однажды в стране Рутамяте появился Серый Всадник на Верховом Коне. Видно было, что скакал он долго-долго. Как на родного брата был он похож на того Серого Всадника на Верховом Коне, что рассказывал о Белой Лошадке и Голубом Ветерке.

Он остановился в Крем-Торт-тауне. У него было грустное серое лицо и грустные темно-серые глаза. Говорил он коротко и решительно. Иногда казалось, что его глаза вот-вот вспыхнут, но нет – вместо огня в них появлялись тени.

Но однажды он все-таки рассмеялся. Случилось так, что запрокинув голову к небу, он разразился громким, долгим, раскатистым смехом.

Он медленно скакал на сером коне по Главной улице к Дому Большой Катушки, на которую наматывался канат, подтягивающий назад маленький городок, когда ветер относил его вдаль. И вот ему навстречу – шесть девочек, у каждой по шесть золотистых косичек и по шесть воздушных шариков. Да-да, у каждой без исключения шесть золотистых косичек, а на конце каждой косички привязан шарик. Дул легкий ветерок и шарики, привязанные к хвостикам косичек, качались то медленнее, то быстрей, смотря по тому как дул ветер – сильнее или слабее.

Глаза Серого Всадника посветлели впервые с того момента, как он попал в городок, а лицо его озарилось надеждой. Поравнявшись с девочками и плавающими над золотистыми косичками шариками, он осадил коня.

«Куда вы идете?» – спросил он.

«Кто-то-то? Кто-кто-кто?» – запищали девочки.

«Вы вшестером и все ваши шарики. Куда вы идете?»

• Предыдущая
• 12/33
• Следующая