Берег черного дерева и слоновой кости (сборник) - Жаколио Луи - Страница 70

• Предыдущая
• 70/107
• Следующая

У норландцев не хватило времени даже на изумление.

Едва очутившись на палубе, Ле-Галль закричал, как сумасшедший:

— Скорее! Скорее!.. Еще одна мина в правом борту!.. Через пять минут будет поздно… Негодяй, наверно, успел поджечь фитиль.

Когда бретонца смыло с палубы и все думали, что он погиб, его подобрала разбойничья шхуна. Долго находился он без чувств, а когда пришел в сознание, притворился слабым, чтобы избежать расспросов и прежде узнать, в чьи руки он попал. Полагая, что он спит, бандиты разговаривали вокруг него не стесняясь.

Из их разговоров он узнал, что шхуна шла к «Дяде Магнусу», чтобы забрать с него человека, который должен был его взорвать.

Это не удивило Ле-Галля, так как поиски неизвестного злоумышленника начались еще при нем, но то, что он услышал дальше, повергло его в ужас.

Один из бандитов выразил опасение, что фитиль может потухнуть, не дойдя до мины.

— Этого нечего бояться, любезный, — сказал капитан. — Мины заложены с двух сторон. Если потухнет фитиль с левого борта, то взорвется мина в правом борту.

Ле-Галль знал, что на «Дяде Магнусе» не предполагали о существовании второй мины, и он решил предупредить бриг об опасности. Это ему блестяще удалось.

В сопровождении растерявшихся матросов он бросился к трапу вниз.

Один только Фредерик сохранил полное присутствие духа. Сообразив, что каждый лишний человек будет только помехой, он крикнул:

— Стой!

И, когда все послушно остановились, он вызвал корабельного и оружейного мастеров и их помощников и с ними спустился в междупалубное пространство.

Там, в каюте лейтенанта, уже работал топором бретонец, отдирая обшивку стены. Корабельный мастер поспешил прийти ему на помощь.

— Скорее, господин мастер, скорее! — торопил Ле-Галль. — Если через три минуты фитиль не будет обнаружен, все мы взлетим на воздух!

Корабельный мастер старался изо всех сил, но обшивка, сделанная из крепкого норвежского дуба, с трудом поддавалась.

С ожесточением рубил он топором и вдруг вонзил его с такой силой, что не в состоянии был вытащить.

— Мы погибли! — воскликнул Ле-Галль.

— Гуттор! Гуттор! — завопил не своим голосом мастер.

В один прыжок богатырь был около них и выдернул топор вместе с доской обшивки, ярдов до трех в длину.

Вздох облегчения вырвался из груди присутствовавших. За обшивкой находился цинковый ящик, совершенно сходный с тем, который уже был найден, и с таким же точно просмоленным канатом, выходившим из него.

Оружейный мастер немедленно повторил операцию заливания водой. Только что он кончил, как фитиль вспыхнул у самого его лица и опалил ему бороду.

Одна минута промедления могла стоить жизни всему экипажу брига.

Бледный, как мертвец, Фредерик прислонился к стене, чтобы не упасть. Но эта «минутная слабость скоро прошла, уступив место вспышке гнева, и он взбежал на палубу, чтобы отдать приказание преследовать бандитов.

Теперь шхуна оказалась среди двух огней, так как вдали появилась, наконец, «Леонора», спешившая присоединиться к «Дяде Магнусу».

Погоня началась.

Предупрежденная сигналом, «Леонора» начала маневрировать, стараясь пересечь дорогу шхуне. Но та не обратила внимания на эту угрозу. Очевидно, бандиты с минуты на минуту ожидали взрыва на бриге и только по истечении времени поняли, что вторую мину тоже постигла неудача.

Тогда шхуна быстро оделась парусами и понеслась наперерез «Леоноре», намереваясь проскользнуть между ней и бригом. Ни у кого больше не оставалось сомнений, что в этой борьбе на скорость победа останется за легоньким судном. На маленькой шхуне все нарочно было приспособлено так, чтобы сообщить ей наибольшую скорость. Она делала семнадцать узлов в час, а «Дядя Магнус» только десять или двенадцать; «Леонора» делала до четырнадцати узлов в час. При таком соотношении сил, конечно, нечего было и рассчитывать на успех погони.

Посоветовавшись с братом, герцог приказал обоим кораблям продолжать путь к северу.

Но шхуна совершенно не собиралась спасаться бегством. Выказав свою быстроту, она повернулась и с той же скоростью стала приближаться к бригу.

Уж не собиралась ли она уничтожить каждого из своих врагов порознь? Такое предположение было бы смешно. Она была слишком мала даже для того, чтобы сразиться с «Леонорой».

Вероятнее всего шхуна просто собиралась посмеяться над бригом, пользуясь превосходной быстротой своего хода.

И она тем легче могла это сделать, что пушки «Дяди Магнуса» были рассчитаны только на пробивание льда и могли стрелять на расстояние всего лишь в пятнадцать локтей вокруг корабля.

Приближение шхуны и ее дерзость вызвали глухой ропот среди экипажа брига.

Еще при первой встрече со шхуной, так предательски обманувшей их, Фредерик шутя спросил ее капитана, не собирается ли он обойти их кругом. По морским понятиям такой поступок считается оскорблением, которое никогда не прощается. И часто случалось, что корабли обменивались пушечными выстрелами из-за этой, с виду такой невинной, шутки.

— Ребята, — сказал Фредерик матросам, — стоит ли обращать внимание на моську, которая лает на слона? Будь этот корабль достойным противником, я бы, не задумываясь, принял бой, но при данных обстоятельствах самое лучшее, что мы можем сделать, это не обращать внимания на бессильную злобу ничтожного врага.

Голос герцога успокоил матросов, и шхуна обошла вокруг брига при гробовом молчании.

Ободренная успехом, она так рассчитала свой ход, чтобы пройти под ветром у брига в двух кабельтовых. В это время трое из матросов махали на палубе шапками, а двое, стоя на реях, кричали:

— Ура, «Дядя Магнус»!

Вдруг на корме шхуны показался человек с черным знаменем в руках. Потрясая им, он воскликнул дважды:

— Мщение! Мщение!

— Надод! Красноглазый! — В ужасе заметались норландцы.

То обстоятельство, что их смертельный враг жив, не очень обеспокоило Фредерика и Эдмунда.

—. Когда мы разыщем дядю Магнуса или, по крайней мере, узнаем, какая судьба его постигла, — сказал Фредерик, — мы вернемся и постараемся уничтожить Надода. До тех же пор нам поневоле придется оставить его в покое.

Братья были уверены, что Красноглазый не рискнет преследовать их среди полярных льдов.

Простояв несколько дней в Исландии и взяв на борт медика-француза по имени Леблон, который присоединился к их экспедиции, оба корабля пошли в Гренландию.

«Леонора» должна была сопровождать «Дядю Магнуса» до его зимней стоянки, чтобы ознакомиться с ней и в дальнейшем служить связующим звеном между бригом и остальным миром.

Весь план экспедиции был превосходно продуман и давал все основания надеяться, что предпринятая на этот раз попытка достичь Северного полюса не кончится неудачей, как все предшествовавшие.

Не знакомый с теми средствами, которыми располагал дядя Магнус, Фредерик Биорн был уверен, что они были вполне достаточны; Магнус Биорн почти достиг успеха и отправил Розевеля за помощью, в которой покойный герцог Гаральд ему отказал.

Эту вину Черного Герцога и хотел загладить Фредерик.

После зрелого обсуждения он пришел к заключению, что для успеха предприятия необходимо, продвигаясь вперед, оставлять позади себя пункты, снабженные жизненно необходимыми припасами: одеждой, топливом, пищей.

Таким образом, встретив на пути какое-нибудь непреодолимое препятствие, экспедиция получала возможность отступить для того, чтобы переждать неблагоприятное время или подготовить соответствующие условия.

Еще до постройки «Дяди Магнуса» «Леонора» приходила в Гренландию, и ее капитан уговорился с одним эскимосским племенем об оказании помощи экспедиции. Можно было вполне положиться на этих людей, на их выносливость и знание местности.

Вождями эскимосов были два молодых человека. Одного звали Готшальк, а другого — Рескиавик. А весь отряд эскимосов должен был состоять из пятидесяти человек.

• Предыдущая
• 70/107
• Следующая