Охота на Сезанна - Свон Томас - Страница 39

• Предыдущая
• 39/71
• Следующая

Габи натянула на голые плечи простыню. Несмотря на то что из открытых окон тянуло прохладой, ей было тепло в кровати рядом с Летоком, или Жоржем, как она называла его, хотя иногда он злился, если его называли настоящим именем. Луч солнечного света упал ему на щеку и медленно двинулся к больным глазам.

– Ты не спишь? – прошептала она, когда он повернул голову на подушке.

В соседней комнате включились радиочасы. После минуты новостей сообщили прогноз погоды, а затем время: 7.02. Потом заиграла музыка, если можно было вообще назвать музыкой смесь гитар, ударных и визгливых голосов. Легкий бриз всколыхнул занавески, и обоих залил солнечный свет. Леток очнулся от своей дремоты. Когда он повернулся к Габи, она пристроилась поближе, потирая ему спину. Ее ищущие руки гладили и ласкали его сначала медленно, потом быстрее, в такт музыке. Он возбудился, вошел в нее, и она начала двигать тазом все быстрее и быстрее, Леток вошел в нее последний раз, содрогнулся и затих. Все кончилось слишком быстро для Габи, и она продолжала извиваться, но он отодвинулся и шлепнул ее по ягодицам. Она встала перед ним на колени, коснувшись его своими маленькими, крепкими грудями.

– Ты трахаешься слишком быстро, – надулась она.

– А ты трахаешься слишком много, – ответил Леток, выполз из кровати и пошел в ванную. – Приготовь что-нибудь поесть, – крикнул он оттуда.

Кулинарные таланты Габи ограничивались растворимым кофе и подогретой булочкой, но Леток был занят другим. Краснота вокруг глаз уменьшилась, хотя на правом глазу все еще была желтая корка, глаз то чесался, то ныл. После его стычки с Аукрустом прошло пять дней; сегодня у него была возможность сравнять счет.

Перед маленьким домом Летока остановилась машина. Из нее вышли двое. Водитель, мужчина лет пятидесяти, был среднего роста, носил очки в черной оправе и был Одет в рубашку, галстук и кожаный пиджак на молнии. Другому не было и тридцати.– Смуглый, с рыжеватыми, небрежно зачесанными за уши волосами, он был сложен как тяжелоатлет – превосходная V-образная фигура, мощные грудная клетка и шея, тонкая талия и сильные руки.

Габи сделала кофе, и мужчины собрались за столом в маленькой кухне. Леток набросал карту улиц, окружающих дом Аукруста, а также план салона, основываясь на тех сведениях, которые сообщил ему Вейзборд после своего единственного визита.

– В заднем помещении у дальней стены стоит большой сейф, – сказал Леток старшему, которого звали Морис. – Вейзборд думает, что он довольно старый, вроде тех, в которых хранят бумаги и документы.

– Чем старее, тем лучше, – ответил Морис, слегка заикаясь.

– Аукруст сильный и хитрый.

Леток уже был наслышан о схватке Пьоли с норвежцем. Он повернулся к мускулистому парню, который был слишком велик для кресла, в котором сидел.

Это был Кот, нанятый Морисом: свежие порезы на обеих руках, на лице шрам от правого глаза до левого уха. Леток обратился к Коту:

– Делай свое дело, только без трупов.

– Тогда еще денег, – сказал Кот неожиданно тонким голосом.

– Это не к Летоку, – перебил его Морис. – Тебе плачу я, и ты согласился на пять тысяч франков.

– Недостаточно.

– А сколько достаточно? – спросил Леток.

– Семь тысяч.

Леток посмотрел на Мориса и кивнул. Морис начал торговаться.

– Получишь шесть. Если все пройдет успешно, – сказал он, – но не больше.

– Это работа, Морис, – произнес Кот. – Если делаешь ее хорошо, все идет успешно. Кто-то напортачит… и все проваливается. Я получаю шесть тысяч в любом случае.

Леток согласился с примитивной, но точной философией Кота.

– Встречаемся с Вейзбордом в час, – сказал он.

Встреча проходила в Каннах, в шумном ресторане рядом с железнодорожным вокзалом. Вейзборд, прибывший первым, зарезервировал отдельный зал и почти сразу встретил нужного человека, того самого чиновника, невыразительного мужчину в деловом костюме. Появился Леток со своей компанией, и Вейзборд указал каждому его место, Летоку слева от себя. Последним подошел молодой человек в сандалиях и свитере, он занял оставшийся стул. Габи была одета в джинсы и свободный свитер, что было для нее нетипично. Она сидела рядом с Летоком и крепко держала его за руку.

Они собрались, чтобы обсудить предстоящее дело. Вейзборд огласил свой план, а потом медленно повторил его еще раз. Чиновника звали Фольц; молодой человек в сандалиях был актером, его звали Клод; надев полицейскую форму, он будет сопровождать Фольца. Фольц предъявит Аукрусту ордер на обыск, который не был действителен с точки зрения закона, потому что Вейзборд не подавал никакого заявления и ордер не выдавался. Предполагалось, что Аукруст скорее всего не откроет сейф, сославшись на то, что не может открыть, или на то, что сейф якобы сломан. Вейзборд продолжил:

– Когда Аукруст откроет дверь в заднюю комнату, Клод подойдет к входной двери и выглянет наружу. Это будет сигналом остальным, чтобы они входили.

Фольцу и Клоду были переданы планы салона и улиц вокруг него, которые набросал Леток, заданы все вопросы и получены все ответы, затем подали вино и еду. Когда они закончили, Вейзборд поднял свой бокал.

– Bonne chance![15]

Через двадцать пять минут Фольц припарковал голубой «рено» в двух домах от салона Аукруста. Клод возился со своей формой и поправлял фуражку. Народу на улице было немного – об этом можно было только мечтать. В 3.20 они подошли к салону Аукруста.

– Я закрываюсь, – сказал Аукруст. Он удивился, увидев такую странную пару. – Чем могу помочь?

Фольц вытащил большой конверт и произнес:

– Я представляю муниципалитет города Канны и должен предъявить вам ордер на законный обыск данного здания с целью найти картину Поля Сезанна, а именно портрет художника, который предположительно находится в вашем салоне и который недавно был изъят из дома его владелицы, мадам Гастон Девильё, в тот момент, когда вы, как известно, находились в ее доме. Дальнейшие детали содержатся в ордере. Вы можете позвонить адвокату; однако я должен вам сообщить, что данный ордер не может быть признан недействительным или обжалован.

Аукруст взял конверт и открыл его. Внутри он нашел официального вида бланки с подписями и печатями.

– Как видите, картины Сезанна здесь нет, – сказал Аукруст, бумагами указывая в сторону акварелей с изображением пляжа и сельской местности. – Я был бы ненормальным, если бы принес сюда такую ценную картину – даже если бы мне посчастливилось обладать ею.

Фольц, очевидно, имел мало общего с миром искусства, и слова Аукруста ни о чем ему не сказали. Его волновало только то, как проникнуть за запертую заднюю дверь.

– В комнате за той дверью, – твердо сказал он. – Это также часть здания.

– Там нет ничего, кроме запаса рам, моих инструментов и большого стола, на котором я работаю. – Аукруст, изображая безразличие, прислонился к прилавку.

– Откройте дверь, месье Аукруст. Мы готовы использовать все средства, чтобы осмотреть помещение.

Клод вышел из-за Фольца и сделал вид, что хочет достать пистолет из кобуры. Он изобразил это профессионально, как будто действительно собирался воспользоваться оружием в случае чего.

– Езжай медленно, – предупредил Леток. Морис подчинился, и, когда они проезжали мимо салона, Леток посмотрел в окно. – Хорошо! Тормози, – приказал он.

Морис подъехал к тротуару. Вейзборд предоставил им «БМВ», небольшую, но быструю машину. Как только Клод выглянул, Леток вышел из машины и побежал, за ним двинулись Морис и Кот. Габи была последней, она встала в дверях, чтобы говорить случайным посетителям, что салон закрыт.

Аукруст заговорил спокойным голосом, обращаясь к Фольцу:

– Это старый сейф, и замок сломан; на самом деле, я договорился об установке нового.

Клод порылся в холстах без рам, которые были сложены у стены, потом в шкафчиках.

• Предыдущая
• 39/71
• Следующая