Явление тайны - Баркер Клайв - Страница 58
- Предыдущая
- 58/127
- Следующая
Но сегодня они его не заводили. Как наркоман, жаждущий дозы, которую ему никто не может дать, он метался от фильма к фильму, пока у телевизора не выстроилась целая гора видеокассет. Секс вдвоем, втроем, оральный, анальный, «золотой дождь», бандаж, садо-мазо, лесбиянки и дилдо, сцены насилия и романтические сцены; он пересмотрел все, но ничто не принесло ему желанного облегчения. Этот поиск превратился в поиск себя самого. «Что меня возбуждает, то я и есть», – промелькнула не вполне оформившаяся мысль.
Ситуация была отчаянная. Впервые в жизни, не считая давнего случая у озера, он не возбуждался от того, что смотрит. Впервые ему захотелось, чтобы его любимые герои проникли в его реальность, как он проникал в их мир. Раньше он радовался, что может убрать их простым нажатием кнопки сразу после того, как кончит. Он даже чувствовал презрение к ним, едва они теряли свою притягательность. Теперь же он тосковал по ним, точно по ушедшим любовницам, которых не сумел познать до конца; он видел все подробности их тел, но близость оказалась для него недоступна.
Вскоре после рассвета ему в голову вдруг пришла странная мысль: а нельзя ли вызвать их к жизни жаром желания? Ведь мечту можно осуществить. Художники постоянно делают это, а ведь в каждом из нас живет немного искусства. Эта смутная мысль и удерживала его у экрана, заставляя снова и снова просматривать «Последнюю ночь Помпеи», «Рожденную трахаться» и «Секреты женской тюрьмы» – фильмы, знакомые ему не хуже собственной истории. Но, в отличие от его истории, они могли ожить в настоящем времени.
Не только Уильяма посетили подобные мысли, хотя у остальных они не были зациклены на сексе. Некий желанный образ или образы можно вызвать к жизни силой воображения – эта идея пришла в голову всем, кто накануне побывал у мола. Звезды мыльных опер, ведущие телевизионных шоу, умершие родственники, разведенные супруги, пропавшие дети, герои комиксов – образов было столько же, сколько людей, жаждавших увидеть их воочию.
Для некоторых, как для Уильяма, желание воплотить свои мечты оказалось столь сильным (в одних случаях это было вызвано страстью, в других – навязчивой идеей или завистью), что к рассвету следующего дня воздух в их комнатах загустел, а они сидели, скорчившись в углах и готовясь увидеть чудо.
В спальне Шаны, дочери Ларри и Кристины Мелкин, вдруг послышалась тихая мелодия. Ее можно было принять за пение ветра под крышей, но Шана знала: это пришла легендарная рок-принцесса, ее обожаемый идол, умершая несколько лет назад от передозировки.
На чердаке Осси Лартона послышался цокот когтей, и Осси мысленно улыбнулся. Это явился оборотень, с которым Лартон водил тайную дружбу с тех пор, как впервые узнал о существовании подобных существ. Оборотня звали Юджин. Когда Осси было шесть лет, он придумал себе друга, и ему казалось, что такое имя вполне подходит для человека, в полнолуние обрастающего шерстью.
Карен Конрой почувствовала в своей комнате тонкий запах французских духов. Это явились три главные героини ее любимого фильма «Любовь знает твое имя», над которым она проплакала когда-то целых шесть дней – всю свою поездку в Париж.
И так далее, и так далее.
К полудню почти у всех очевидцев ночных событий появились нежданные гости. Конечно, многие не обратили внимания на пришельцев либо отвергли возможность их существования. Численность населения Паломо-Гроува, уже пополнившегося чудовищами Яффа, еще более возросла.
– Ты ведь уже признала, что неправильно поняла случившееся…
– Это не вопрос признания, Грилло.
– Ладно. Давай не будем злить друг друга. Почему мы вечно доходим до крика?
– Мы не кричим.
– Хорошо. Не кричим. Только попытайся понять, что эта командировка, в которую он тебя послал…
– «Командировка»?!
– Вот теперь ты кричишь. Я просто прошу тебя, подумай. Это может стать последней поездкой в твоей жизни.
– Признаю такую возможность.
– Тогда позволь мне отправиться с тобой. Ты никогда не ездила на юг дальше Тихуаны.
– Можно подумать, ты ездил…
– Это грубо.
– Послушай, я знаю, что такое грубость. Если хочешь быть полезным, оставайся в Гроуве и поправляйся.
– Я уже здоров. Никогда не чувствовал себя лучше.
– Ты нужен мне здесь, Грилло. Наблюдай. Пока ничего не кончилось.
– И за чем же мне наблюдать? – спросил Грилло. Он понял, что спорить бессмысленно.
– У тебя отличный глаз. Ты заметишь, когда Яфф сделает следующий ход, как бы он ни старался это скрыть. Кстати, ты видел Эллен ночью? Она была там, вместе с сыном. Для начала сходи к ней и узнай, как она себя чувствует…
Конечно, ей было приятно, что Грилло за нее беспокоится, и мысль о совместной поездке не вызывала у нее отвращения. Но по причинам, которые она не могла, да и не пыталась объяснить даже самой себе, Тесла знала, что его присутствие нежелательно и способно повредить и ему самому, и выполнению задания. Перед своим концом Флетчер решил отправить ее в миссию. Он сказал, что это предопределено. Еще недавно она бы посмеялась над подобным мистицизмом, но после минувшей ночи стала шире смотреть на вещи. В своих фантазиях и сценариях она пыталась разоблачить мир чудес, но его оказалось не так легко высмеять. Он нашел ее и пришел за ней. Тесла, со всем ее цинизмом, оказалась между раем и адом. На стороне ада был Яфф и его армия, на стороне рая – Флетчер и его трансформация: плоть превратилась в свет.
Став земным агентом мертвеца, она, как ни странно, расслабилась, несмотря на поджидавшую впереди опасность. Больше не нужно было оттачивать свой цинизм, не нужно делить воображаемые образы на реальные (твердые, осязаемые) и фантастические (туманные и не имеющие ценности). Когда она снова сядет за стол (если это случится) и вернется к своим сценариям, она будет верить в сказки. И не потому, что ее фантазии осуществились в реальности, а потому, что реальности вообще нет.
В середине утра она покинула Гроув по дороге, проходящей мимо молла, где уже шли восстановительные работы. Она ехала быстро, чтобы успеть к сумеркам пересечь границу, а, к наступлению темноты, добраться до миссии Санта-Катрина или, как предполагал Флетчер, до ее развалин.
Той же ночью, когда толпа рассосалась, Яфф велел Томми-Рэю пробраться в молл и отыскать терату, которую тот собственноручно прицепил на спину Катцу. На улице оставались полицейские, но трудностей у Томми-Рэя не возникло. У Яффа были причины не дать полиции найти эту терату. Тварь вернулась к своему создателю и извергла все, что видела и слышала. Подобно целителю, Яфф возложил на животное руки и выкачал информацию.
Потом он убил терату.
– Ну что ж, – сказал он Томми-Рэю, – похоже, тебе придется отправиться в поездку чуть раньше, чем я планировал.
– А что насчет Джо-Бет? Этот ублюдок Катц забрал ее.
– Мы потратили немало усилий, чтобы убедить ее присоединиться к нам. Она отвергла нас. Больше времени тратить не будем. Пусть сама решает, что ей нужно в этой жизни.
– Но…
– Хватит об этом, – сказал Яфф. – Твоя одержимость нелепа. И хватит дуться. Ты слишком избалован. Думаешь, что своей улыбкой добьешься чего угодно? Что ж, ее ты не добился.
– Ты ошибаешься. Я докажу тебе.
– Не сейчас. Сейчас ты должен ехать.
– Сначала Джо-Бет, – упрямо повторил Томми-Рэй, отходя от отца.
Прежде чем он успел сделать шаг, рука Яффа оказалась у него на плече. От этого прикосновения Томми-Рэй взвизгнул.
– Заткнись!
– Мне больно!
– Я знаю.
– Мне на самом деле больно! Хватит.
– Ты ведь тот, кто любит смерть, да, сынок? Томми-Рэй почувствовал, как у него подгибаются ноги.
Из его члена, носа и глаз потекло.
– Ты ведь даже не половина того человека, каким себя считаешь, – сказал Яфф. – Ведь так?
– Прости меня… не делай мне больно!
– Мне кажется, люди не обнюхивают своих сестер. Они находят себе других женщин. И они не будут сначала говорить о смерти, будто это плевое дело, а потом хныкать, когда им чуть-чуть сделают больно.
- Предыдущая
- 58/127
- Следующая
