Влюблена и очень опасна, или Кто подставил пушистую зайку - Раевская Полина - Страница 35
- Предыдущая
- 35/62
- Следующая
– Я встречался с Семавасом, – пояснил Олег, аккуратно присаживаясь рядом со мной на диван. От этой близости меня бросило в жар, а щеки окрасило багрянцем. О чем я только думаю? О чем угодно, только не о предмете нашего разговора. Собрав всю волю в кулак, а глаза на переносице, я попыталась сосредоточиться на том, что говорил Креольский. Не сиди он так близко, его рассказ заинтересовал бы меня куда больше. Сейчас же мне приходилось предпринимать по-настоящему героические усилия, чтобы унять разыгравшееся воображение, которое то забрасывало нас двоих на необитаемый остров, то отправляло в романтический круиз по Средиземному морю.
– Так рано? – с другой стороны, откуда мне знать, во сколько начинается рабочий день у бандитов.
Усталая усмешка озарила лицо моего собеседника:
– Скорее уж поздно. О своем намерении встретиться с авторитетом я сообщил сразу после встречи с Сомовым, а вчера мне позвонили и вызвали на рандеву. Семавас живет активной ночной жизнью.
– Что ты выяснил? – азарт охотника погнал кровь быстрее по моим жилам. Я сделала стойку, ожидая услышать сенсационное известие, но чуда, разумеется, не произошло.
– Ты знаешь, все и почти ничего. Как я и предполагал, к убийству Юры братва не имеет никакого отношения. Не их это почерк. Но вот что интересно. Оказывается, у Семаваса и повода убивать моего брата не было. Тот с ним полностью расплатился.
– Вот как? Значит, Сомов все наврал? Зачем ему это?
– Да нет, в том-то и дело, что не наврал. Вот это-то и есть самое интересное. Бандит требовал с Юрки весьма солидную сумму денег. В то же время со счетов брат деньги выгреб еще раньше. Это точно – я проверял. Квартира не в залоге, контора тоже, и все же Юрка где-то отыскал наличные. Вот что удивительно!
– Ну, может, у шефа была заначка на черный день.
– Откуда? Юрка никогда не умел копить деньги. Жил на широкую ногу, да и ты сама знаешь, контора не приносила таких уж солидных доходов. Деньги от их с Сомовым незаконной деятельности он отдал раньше. Да и сам Семавас признался, что был сильно удивлен, ведь поначалу Юрка платить отказался, заявив, что платить нечем, а потом вдруг неожиданно сам позвонил и назначил ему встречу.
– А ты не спрашивал у этого бандита, может, он что знает?
В брошенном на меня взгляде сквозило сожаление. Примерно так смотрят умудренные жизнью старцы на неразумных юнцов, задающих банальные вопросы о смысле бытия.
– Конечно, я поинтересовался, в отличие от Семаваса. В его кругах любопытство – не просто порок, а качество, которое может стоить жизни. Так что лишних вопросов он Юрке не задавал. Просто забрал то, что, как он полагал, ему причитается, и все.
– По крайней мере, шеф ушел в мир иной без долгов, – улыбнувшись, произнесла я. Эта фраза слетела с моего языка задолго до того, как я ее обдумала. Услышав же произнесенное, пришла в ужас от собственной бестактности. Креольский тоже, видимо, испытал нечто подобное, так как резко встал, буркнув что-то нечленораздельное, и, не говоря ни слова, отправился в свою комнату.
В который уже раз за утро обозвав себя дурой, я тоже уныло побрела к себе. День, начавшийся столь «удачно», явно не предвещал ничего хорошего.
– Знаешь, а ведь я здесь никогда не была, – мелькавшие за окном дома поражали своим великолепием и роскошью. Вглядываясь в их окна, я пыталась представить себе людей, живущих в подобных сооружениях. Никогда не преклоняясь перед богатством, я тем не менее не могла не любопытствовать, каково это – жить окруженной подобной роскошью. О чем думают субъекты, обитающие в этих дворцах? Что их заботит, радует, печалит, веселит? В то, что богатых интересуют только деньги, я не верила, впрочем, как и в то, что их существование похоже на прекрасную сказку. И все же страсти, кипевшие за высокими заборами элитных особняков, были от меня столь же далеки, как беспроводная телефония от затерянных в пустыне африканских племен, – где-то она существует, но никакого отношения к этим людям не имеет.
Хотя сейчас у меня, кажется, появился шанс «совершить звонок» – мы ехали на встречу с Татарским – человеком, сообщения о котором регулярно мелькали в местных печатных изданиях. Если верить прессе, этот народный избранник радел за благо своих избирателей, аки отец родной. Перед поездкой Креольский, сменивший гнев на милость, заставил меня ознакомиться с соответствующими публикациями. Во время чтения я пару раз едва не прослезилась от умиления и дала себе зарок непременно проверить наличие нимба над головой будущего визави – после прочитанного поверить в его отсутствие было просто невозможно.
Вот мы едем по территории дорогого элитного коттеджного поселка, дома которого явно соревнуются между собой на звание самых больших и помпезных. Хоть бы одна «хибара» на два этажа. Какой там! Местные жители явно не знают таких слов, как «умеренность», «сдержанность» и «скромность». Очень странно, ведь, согласно газетным публикациям, выходец из народа Татарский В. С. не утратил с ним связи, по-прежнему оставаясь простым и, что называется, «своим рубаха-парнем». Хотя, может, зря я наговариваю на человека? В конце концов, мы ведь еще не приехали. Как знать, возможно, среди этих шикарных особняков затесался где-то скромный домишко, больше похожий на флигелек станционного смотрителя? Смахнув невидимую слезу и усмехнувшись собственным мыслям, я повернула голову к Креольскому, решив, что уже достаточно наказана за свою бестактность и наконец-то могу нарушить обет молчания, который мы, похоже, дали друг другу.
– Олег, а ты уже думал, как мы выстроим беседу? Может, стоит разработать какую-то тактику и стратегию, ведь если Татарский и имеет отношение к убийству, очень сомневаюсь, что он вот так нам это сразу и выложит. Судя по всему, он тертый калач, стреляный воробей, которого на мякине не проведешь.
Сурово вцепившись в руль, Креольский вглядывался в дорогу.
– Там, на месте, разберемся, – лаконично ответил он, и я поняла, что все еще не прощена за утреннюю выходку.
Подумаешь! Тоже мне! В конце концов, что я такого сказала? Ну да, шутка неудачная и неуместная, согласна, но не дуться же теперь из-за этого вечно. Нет, все-таки я погорячилась, решив, будто характеры у братьев столь уж разные. Судя по всему, эти два яблочка с одного деревца, как и положено, имеют одинаковый вкус. Вспомнив, как утром Олег обошелся с Ольгой, я только еще больше укрепилась в этом мнении.
Ну, надо же, так встрять! И что мне теперь со всем этим делать? Я-то уже втрескалась в этого мужика по уши, и каким-то там суровым взглядом и игрой в молчанку ему эту ситуацию не изменить. Сердито насупившись, я прибавила звук в проигрывателе в попытке возвести между нами еще и звуковой барьер, если уж ему так хочется устанавливать границы. Как назло, радиостанция в этот момент транслировала слезливую любовную балладу, что не очень способствовало достижению поставленной цели. Сердито хмыкнув, я уставилась в окно – в конце концов, обижаться может не только он!
Правда, уже очень скоро мне довелось испытать совсем другие эмоции: удивление, граничащее с недоумением, а также растерянность на грани потерянности.
По дороге к дому Татарского нам попадались самые разные постройки – большие и очень большие, великолепные и еще великолепнее, но увиденное в пункте прибытия трудно описать обычными словами. В какой-то момент у меня даже возникла шальная мысль, что Креольский решил сыграть шутку и зачем-то притащил меня на съемочную площадку какого-то исторического фильма. Ну, трудно мне представить, что кто-то всерьез захочет возвести подобное «дворянское гнездо» для собственного проживания. Огромный забор, украшенный витиеватой лепниной, скрывал усыпанную гравием дорожку, ведущую к небывалому по своим размерам особняку с колоннами и фронтонами. Белоснежные статуи, игривые фонтаны, кованые скамейки – в последний раз я видела нечто подобное еще в школе, когда нас всем классом возили на экскурсию в летнюю резиденцию царей в Питере. Допускаю, что монарший дом был все же богаче, но зато этот однозначно произвел на меня куда большее впечатление, ведь в нем жили обычные люди! Реальные люди из крови и плоти, наши с вами современники. Те самые, с которыми нам сейчас предстояло разговаривать. А как прикажете это делать, если я даже не могу представить, что в голове у человека, возводящего подобные архитектурные шедевры? Уверена, где-то тут наверняка есть конюшня и псарня с русскими борзыми.
- Предыдущая
- 35/62
- Следующая
