Влюблена и очень опасна, или Кто подставил пушистую зайку - Раевская Полина - Страница 16

• Предыдущая
• 16/62
• Следующая

Дела, к слову, оказались весьма похожи. Будучи отцами семейства, оба, умирая, оставили свою долю в принадлежащей им на двоих с супругой квартире единственному ребенку, в обход интересов законной жены. Я лично ничего странного в этом не увидела. Это могло бы стать проблемой, если бы супруга не была матерью наследника. Но тут никаких неожиданностей – жены умерших и их чада были, судя по всему, связаны кровными узами. Исходя из моего опыта, в большинстве подобных случаев женщины, как правило, не возражают против подобных сделок. Престарелые родители, доверяя детям, нередко сразу отписывают свою долю в общем имуществе, дабы оградить вторую половину от мытарств, связанных с вступлением в наследство.

Разумеется, все это следовало проверить, вдруг на поверку мать и ребенок жили как кошка с собакой, но чем больше я изучала материалы, тем больше убеждалась, что документы выкрали для отвода глаз, в то время как мотив убийства нужно искать в другом месте.

Но если здесь еще можно было найти хоть какие-то подозрительные аспекты, то кража брачного контракта и вовсе выглядела бессмысленной. Согласно моим данным, Татарский Владимир Степанович, 1963 года рождения, и Татарская Ангелина Олеговна, 1987 года рождения, заключили соглашение о том, что все принадлежащее супругам имущество, нажитое как до брака, так и после, является их общей собственностью и в случае развода подлежит разделу в равных долях.

Правда, имелась в договоре и одна весьма существенная оговорка: «Сделка расторгается в случае установленного факта совершенной одной из сторон измены». В таком случае каждый остается, что называется, «при своем».

Ознакомившись с договором, Креольский возбужденно забегал по комнате, потирая руки.

– Вот, – воскликнул он. – Вот оно! Чем не мотив! Только подумайте, престарелый супруг, не иначе как в любовном угаре, заключает кабальную для себя сделку. Одумавшись, решает ее расторгнуть и, не находя юридически значимого повода, решает уничтожить документ. Но на пути становится мой брат, и потому приходится его убить.

– Элементарно, Ватсон, – невольно воскликнула я и тут же прикусила язык – Креольский номер два не производил впечатления человека, спокойно относящегося к подобным шуткам. Как ни странно, выпад остался без внимания, – видимо, опьяненный радостью открытия, мужчина решил быть великодушным.

– Можете шутить сколько угодно, но ведь эта версия вполне жизнеспособна, не так ли?

С сомнением покачав головой, я все же сочла благоразумным промолчать.

– Ладно, – проворчал Креольский, – давайте уж, выкладывайте, что там вас смущает.

– Видите ли, – долго упрашивать меня не пришлось, – убив вашего брата, Татарский не выиграл бы ровным счетом ничего, ведь у каждой из сторон договора имеется свой личный экземпляр. У нотариуса лишь резервная копия, отсутствие которой ни на что не влияет.

– А если Татарский передумал и выкрал экземпляр своей супруги, а затем и моего брата?

– В этом случае его жене остается лишь сообщить о краже документа полиции, которая, таким образом, получает мотив для убийства нотариуса. Да и зачем так усложнять? Ваш брат, вы уж меня простите, никогда не отличался излишней щепетильностью. Пару тысяч баксов, и он сам добровольно уничтожил бы любые документы.

Тень сомнения пробежала по лицу Креольского, но, по всей видимости, этот человек не привык сдаваться легко:

– А что, если Татарский избавился от супруги, и та не может теперь заявить о пропаже брачного договора?

– Тогда зачем красть брачный договор? Извините, конечно, но как-то все это… Знаете, чем дольше я изучаю пропавшие документы, тем больше убеждаюсь в том, что дело совсем не в них. Мне кажется, преступник просто прихватил первые попавшиеся папки, чтобы пустить полицию, а заодно и нас, по ложному следу. Мне кажется, искать нужно в другом месте. Уверены, что нам не нужно присмотреться к подробностям личной жизни вашего брата? Особенно учитывая тот факт, что он, судя по всему, был хорошо знаком с убийцей?

– Почему вы так думаете?

– Ну, – протянула я, – чтобы воткнуть канцелярские ножницы в тело человека, нужно подойти к жертве достаточно близко. Ваш брат даже с нами держал дистанцию, что уж говорить о посторонних. Очевидно, он отлично знал того, кто отправил его в мир иной, раз позволил приблизиться на такое расстояние. Скажите, у вашего брата была возлюбленная?

Лицо Креольского дернулось, глаза моментально потухли, взгляд сделался жестким и колючим. Наблюдая столь стремительную метаморфозу в облике моего собеседника, я гадала, что же могло ее вызвать. Почему этот человек так старательно обходит личную жизнь брата стороной? Какую тайну пытается скрыть? Или это все мое разгулявшееся воображение? И никакого секрета не существует? Что, собственно, мне известно о покойном начальнике? Порывшись в памяти, я попыталась вытащить на свет божий те крупицы информации, которыми владела. Кажется, у шефа была девушка.

Во всяком случае, пару раз я слышала, как он обсуждал с кем-то меню предстоящего ужина. Хотя, возможно, это была его кухарка.

Увы, мое отнюдь не праздное любопытство никто, похоже, удовлетворять не собирался. Вероятно, это семейное – живой Креольский, как и покойный, не планировал пускать меня в «святая святых».

Обиженно засопев, я уставилась в монитор ноутбука. Щелкнув по кнопке мышки, открыла очередной файл с документом. Сколько их было просмотрено за этот день! А сколько еще нужно изучить в надежде, что «всплывет» что-либо интересное.

– Хм, – кажется, я произнесла это вслух.

– Что? – заинтересовался Креольский.

– Ничего особенного, просто какой-то странный документ. Незаконченный. Только «шапка» договора, и все.

– И что это значит? – мужчина снова возбудился, вновь напомнив мне гончую, взявшую след.

– Скорее всего, ничего, – задумчиво проговорила я, – наверное, просто полный экземпляр договора остался на рабочем компе.

Мужчина разочарованно вздохнул:

– Что ж, значит, будем работать с тем, что есть. Во всяком случае, нужно же с чего-то начинать.

– Ага, – ответила я рассеянно, все еще бессмысленно пялясь в монитор. Что-то не давало мне покоя, какая-то мысль вертелась в голове, пытаясь оформиться в нечто связное. Безуспешно…

Машинально стала просматривать я свойства файла: объем, количество слов, время создания… Стоп! Дата создания! Конечно! Как я могла забыть! Это же было аккурат в мой день рождения! Я как раз торопилась закончить все дела, так как Андрей пригласил меня в ресторан. Такое случалось нечасто, так что все мысли оказались заняты предстоящим походом. Но у шефа, конечно же, имелись свои планы на мой досуг. В последний момент он нагрузил меня этой работой, так что пришлось брать ее на дом. Самое обидное, что потом начальник передумал, позвонил и отменил «заказ». В ресторан мы уже не попали – настрой пропал, а я даже поныть не смогла вдоволь – Андрюша, как всегда, занял сторону своего «господина». По словам моего возлюбленного, выходило, что мне вообще следовало благодарить Креольского за то, что тот удосужился позвонить и освободить меня от поручения. Мог бы, дескать, этого и не делать. Кстати, это правда, но почему-то тогда я посчитала это слабым утешением. Впрочем, как и сейчас. Но отнюдь не это заставило мое сердце биться сильнее. Нет! Было и еще кое-что, о чем мне не терпелось рассказать Креольскому номер два.

– Вспомнила! Точно! Кажется, мы нашли то, что искали! – Я даже не пыталась скрыть охватившее меня волнение. – В общем, это договор купли-продажи квартиры, который ваш брат оформлял по поручению одного хмыря.

– Что за хмырь?

– Серега Сомов.

– И кто такой этот Серега Сомов?

– Официально риелтор, а неофициально… Разные слухи ходят. Говорят, он обрабатывал одиноких и неблагополучных людей… Ну, вы понимаете, о чем я… Одним словом, он специализировался на выкупе квартир у тех, кого легко обмануть. Ходят слухи, будто он отбирает недвижимость за бесценок.

– И вы считаете, что мой брат…

• Предыдущая
• 16/62
• Следующая