Роман - Свет Жанна Леонидовна - Страница 19

• Предыдущая
• 19/22
• Следующая

Дети и собаки подскочили к ней. Псы стали вылизывать ей лицо и руки, а дети, молча плакали и обнимали сидящую на мокрой траве мать.

Кое— как она поднялась и заставила себя идти, хотя ноги подкашивались, во всем теле была слабость, а сердце было готово выпрыгнуть из груди.

Беглецы гуськом пошли вдоль дома. Впереди Алла велела идти Ральфу, за ним шли дети, а она с Рексом прикрывали тыл.

Задачей их было пройти к главным воротам, незаметно выскользнуть в них и добежать до дома, где жил участковый — майор Сорокин, — крепкий сорокалетний мужик, хитрый и языкатый, но отличный служака.

Сад был мокрым, и они изрядно вымокли, пробираясь через самые заросшие его участки. Дети дрожали и стучали зубами. Алла с тревогой подумала, что они могут простудиться.

Они уже были у ворот, когда двери дома распахнулись и из них выскочил человек. Он побежал по аллее, но вдруг упал и больше не двигался.

Ни Алла, ни дети не рассмотрели, кто это был.

Они выскочили в незапертую калитку и побежали к дому Сорокина.

Через полчаса Алла и дети сидели в теплой кухне, а жена Сорокина хлопотала над ними. Все семейство было переодето в сухую одежду: у Сорокиных было трое сыновей-подростков, и штанов-маек-свитеров в доме было достаточно. Алла блаженствовала в необъятном байковом халате хозяйки — дамы весьма дородной — который она чуть не вдвое обернула вокруг себя.

И Алла, и дети держали ноги в тазиках с горячей водой, а на столе перед ними стояли тарелки гречневой каши с молоком, вазочки с медом и малиновым вареньем и чашки с горячим чаем.

Алла была удивлена, что все пережитые события не отбили у них аппетит, и с удовольствием ела горячую кашу, ощущая, как блаженное тепло изнутри разливается по всему телу.

Собаки уже поели вчерашнего супа, получили по косточке каждый и теперь лежали возле стола, вскидывая головы при каждом появлении очередного посетителя.

Сорокин, узнав от Аллы, что произошло в доме генерала, стал ужасно серьезным и послал сыновей за соседями, которые шли теперь непрерывным потоком, имея при себе двустволки: почти все в этом поселке были охотниками.

Алла очень беспокоилась, что преступники уйдут, но Сорокин успокоил ее, сказав, что шторм еще не утих, отойти от берега невозможно ни на каком судне, что дорога к городу размыта, ни проехать, ни пройти невозможно, а других путей из этого поселка в большой мир не было.

— Вы не беспокойтесь, — рокотал он своим низким хрипловатым голосом заядлого курильщика, — некуда им деться. Мы все хорошо подготовим и возьмем их тепленькими. Вы покушайте, согрейтесь, поспать можете — времени у нас достаточно. И главное, не волнуйтесь, от вас теперь ничего не зависит, вы свое дело сделали — сами спаслись и детей спасли.

После этого он ушел в глубь дома, и приходящие мужики, заглянув в кухню и поздоровавшись, проходили туда, где уже собрался чуть не весь поселок и откуда тянуло табачным дымом, и были слышны негромкие серьезные голоса.

Поев, дети немедленно начали клевать носами: видимо, переживания были такими интенсивными, что отняли у них все силы. Хозяйка увела их, чтобы уложить спать, а в кухню пришел Сорокин и попросил Аллу рассказать всем, что случилось с ней и детьми.

— Я в таком виде, — смутилась Алла, — неловко перед мужчинами.

— Забудьте о виде, нормальный вид, что они женщин халатах никогда не видели, что ли! Не смущайтесь, вы теперь у нас героиня! А нам важно все подробности узнать, что и как произошло.

Алла пошла следом за ним в комнату, которая, видимо, считалась его кабинетом. В ней было сильно накурено, и мужики начали сконфужено разгонять дым руками, словно это могло помочь.

Хозяин открыл форточку и сказал Алле, что ее слушают.

Алла рассказывала о минувших трех днях и не могла поверить, что прошло так мало времени. Ей казалось, что собравшиеся смотрят на нее с иронией и не верят ни одному ее слову.

Она говорила негромко, часто делая паузы, и все терпеливо ждали продолжения рассказа.

Когда она рассказывала, как они спускались из окна, слушатели зашевелились и закрутили головами, кто-то тихо, но довольно внятно чертыхнулся, на него шикнули, и он смущенно замолк.

Закончив рассказ, Алла умолкла.

— Скажите, — спросил ее Сорокин, — вы хоть немного понимаете, что произошло и кто эти люди?

— Я могу только догадываться, — честно ответила Алла, — но я не знаю, верны ли мои догадки.

— И что вы думаете по этому поводу?

— Видите ли, я не все могу сказать… У меня тоже нет права знать это, просто случай такой…

— А вы намеками — мы поймем.

— Намеками… Тоже нужно придумать, как сказать намеками, — думала Алла, — выхода нет, придется им хоть что-то сказать.

— Дело в том, — начала она неуверенным голосом, что отец моего мужа придумал прибор, даже не сам прибор, а принцип действия прибора, прибор еще нужно сделать. Кто-то об этом узнал и решил украсть его изобретение. Я думаю так.

— Кто же этот «кто-то»? У вас там война целая была, жертвы есть! Чего они друг друга убивать стали?

— Мне кажется, что столкнулись интересы двух преступных групп: одна — это мотоциклисты, вторая — Николай с Анатолием.

— А девушка?

— Девушка была с Анатолием.

— Почему вы так думаете?

— Потому что их разговор в подвале доказывает, что они были знакомы раньше. Может быть, он хотел с ее помощью один украсть изобретение и сбежать.

— Может быть. Когда ничего не знаешь точно, все может быть. Как по-вашему, кто эти люди — преступники?

— Нет, я в этом уверена. У меня есть догадка, вернее, версия… Видите ли, свекор не хотел разрабатывать эту идею. Он давно уже хочет уйти на пенсию, а его не пускают.

— Понятно, ценный кадр!

— Но он устал, хочет отдохнуть. Почему-то мне кажется, что все эти воры — военные.

Мужики оживленно завозились, послышались голоса:

— Почему? Из чего вы сделали такой вывод? С чего вы взяли?

— Понимаете, какое-то смутное ощущение. Бреются каждый день, стрижены коротко, но не как братки, субординацию соблюдают: Толик Николая беспрекословно слушался, да и Зойка тоже, хоть и брыкалась. Нет, я теперь точно убеждена, что они военные.

• Предыдущая
• 19/22
• Следующая