Портрет смерти (Посмертный портрет) - Робертс Нора - Страница 5

• Предыдущая
• 5/76
• Следующая

Добравшись до управления, Ева мечтала только об одном: принять душ. Но душ мог подождать. Она устремилась прямо в «гостиную». Так в управлении называли зал ожидания для тех, кто ждал допроса, и потенциальных свидетелей, которые не горели желанием помогать следствию.

Тут были стулья, столы, торговые автоматы и пара телевизоров для развлечения ожидавших. Сегодня единственными обитателями здесь были Надин, ее группа и какой-то хорошо одетый мужчина – очевидно, адвокат.

При виде Евы Надин тут же вскочила:

– Ну, сейчас ты у меня получишь!

Адвокат – высокий, стройный, с волнистыми русыми волосами и холодными голубыми глазами – потрепал ее по руке:

– Надин, позвольте мне… Лейтенант Даллас, я – Картер Суон, юрист «Канала-75», представляю здесь интересы мисс Ферст и ее коллег. Начну с того, что ваше обращение с моим клиентом, известным репортером, совершенно неприемлемо. Вашему начальству будет подана жалоба.

– Ясно. – Ева свернула к торговому автомату. Кофе здесь был отвратительный, но ей нужно было что-то выпить. – Мисс Ферст… – Она набрала свой личный код и выругалась, получив сообщение, что ее кредит исчерпан. – Мисс Ферст является важным свидетелем по делу об уголовном преступлении. Ее просили явиться на допрос добровольно, но она не пожелала оказать помощь следствию.

Ева порылась в карманах, разыскивая мелочь или жетоны, но тщетно.

– Я имела право дать распоряжение о доставке ее в управление. А у нее было право вызвать вас сюда в пику мне. Надин, мне нужны снимки.

Надин снова села и скрестила длинные ноги. Потом взбила пышные светлые волосы и выдавила из себя улыбку.

– Тебе придется предъявить моему адвокату судебное постановление, а если он подтвердит его подлинность, мы поговорим о снимках.

– Надин, не играй с огнем.

Из глаз Надин, зеленых, как у кошки, полетели искры.

– Ты что, угрожаешь мне?

– Согласно закону, – начал Картер, – мисс Ферст обязана предъявлять полиции свое личное или профессиональное имущество только по решению суда.

– Помнишь, я сама позвонила тебе, – еле сдерживаясь сказала Надин. – Я не обязана была это делать. Я могла поехать прямо в Деланси и сделать свой репортаж. Но я позвонила тебе по дружбе. А ты успела туда первой… – Она бросила сердитый взгляд на одного из членов своей команды, и тот съежился. – И заткнула мне рот. Это мой репортаж!

– Ты сделаешь свой проклятый репортаж. Последние полчаса я провела в симпатичном бруклинском домике с родителями двадцатилетней девушки. С родителями, которые теряли сознание у меня на глазах, когда я говорила им, что их дочь мертва, и сообщила, где она провела свою последнюю ночь!

Ева подошла к Надин, та медленно поднялась, и они гневно уставились друг на друга.

– Если бы не я, ты бы никогда не нашла ее.

– Ты ошибаешься. Вся разница в том, что на моем месте мог оказаться кто-нибудь другой. Если труп пролежит пять-шесть часов в контейнере при температуре в тридцать пять градусов снаружи и минимум пятьдесят внутри, у всех вокруг обоняние обострится.

– Послушай, Даллас… – начала Надин, но Ева уже завелась:

– Возможно, именно на это и рассчитывал тип, который прислал тебе отпечатки и сунул труп в контейнер. Возможно, он думал о бедном сукином сыне, который найдет ее, и о полицейском, который туда полезет. Надин, ты знаешь, что случается с трупом после нескольких часов пребывания при такой температуре?

– Это тут ни при чем.

– Нет? Тогда взгляни сюда! – Она вынула из кармана снятую кассету и вставила ее в видеомагнитофон. Спустя несколько секунд на экране появилось изображение Рэйчел Хоуард в том виде, в каком ее обнаружила Ева.

– Ей было двадцать лет, она училась в Колумбийском университете, собиралась стать учителем и подрабатывала в круглосуточном магазине. Любила танцевать, собирала коллекцию плюшевых медведей. – Голос Евы, не сводившей глаз с экрана, стал резким. – У нее есть младшая сестра по имени Мелисса. Родные думали, что Рэйчел осталась ночевать у подруг в общежитии. Такое случалось раз-два в неделю, так что они не волновались. Пока я не постучала в их дверь.

Она отвернулась от телевизора и снова посмотрела на Надин.

– Ее мать сначала опустилась на колени, а потом упала плашмя, как будто из нее выкачали воздух. Когда мы закончим, езжай туда со своей бригадой. Снимете классный сюжет! Человеческие страдания сильно повышают рейтинг передачи.

– Ваши слова несправедливы, – бросил Картер. – И неуместны. Мой клиент…

– Успокойтесь, Картер. – Надин протянула руку к своему кожаному портфелю. – Лейтенант, я хочу поговорить с вами наедине.

– Надин, я настоятельно советую…

– Помолчите, Картер. Даллас, ты меня поняла? Наедине.

– Ладно. – Ева вынула кассету. – Пошли в мой кабинет.

Они направились к лифту и, не говоря ни слова, поднялись на нужный этаж.

Кабинет Евы был тесным, с единственным небольшим окном. Ева села за письменный стол, жестом показав Надин на стул.

Но Надин садиться не стала. Увиденное потрясло ее.

– Ты меня хорошо знаешь, Ева. Я ничем не заслужила такого обращения. Не заслужила, чтобы мне говорили такие вещи.

– Может быть. Но ты сама притащила сюда адвоката. И орала на меня за то, что я помешала тебе снять репортаж.

– Черт побери, Даллас, ты арестовала меня!

– Никто тебя не арестовывал. Просто доставили в управление для допроса. Так что жаловаться тебе не на что.

– Плевать я хотела на жалобы! – Надин со злости пнула стул.

Ева отнеслась к этому жесту с уважением и не обратила внимания на то, что сиденье взлетело в воздух и больно ударило ее по ноге.

– Я позвонила тебе! – прошипела Надин. – Поставила в известность, хотя вовсе не обязана была это делать! А ты заткнула мне рот, притащила сюда и обращаешься со мной как с каким-то чудовищем!

– Я не затыкала тебе рот. Просто делала свое дело. А притащила сюда, потому что у тебя была нужная мне информация, а ты злилась и не желала мне ее предоставить.

– Значит, это я злилась?

– Да, злилась… О господи, умираю без кофе! – Ева встала и протиснулась мимо Надин к автоповару. – Я тоже злилась, но на ссору у меня времени не было. А за чудовище прошу прощения. Я действительно хорошо тебя знаю. Налить тебе кофе?

Надин открыла рот, но тут же закрыла его и шумно выдохнула:

– Да! Если бы ты действительно относилась ко мне с уважением…

– Надин… – Ева, державшая в руке кружку, обернулась. – Если бы я относилась к тебе по-другому, то пришла бы с судебным постановлением. – Она сделала паузу. – Ты уже обговорила это дело с адвокатом?

– Честно говоря, да. Я сделала для тебя копии снимков еще до того, как отправилась в Деланси. И была бы там намного раньше, чем ты, если бы Ред не стукнул бампер другой машины. – Она вынула копии из портфеля.

– Отделу электронного сыска придется проверить твой видеотелефон. Нужно выяснить, откуда были присланы изображения и текст.

– Да. Я думала об этом. – Битва закончилась, и они снова смотрели друг другу в глаза. Женщины, объединенные общим делом. – Славная была девушка, – уронила Надин. – С чудесной улыбкой.

– Так все говорят… Эта фотография сделана на работе. Видна витрина с кондитерскими изделиями. Эта… должно быть, в метро. А эта… не знаю, кажется, в каком-то парке. Она не позировала. Может быть, даже не знала, что ее снимают.

– Он преследовал ее?

– Возможно… А тут она позировала.

Ева вгляделась в последний снимок. Рэйчел сидела на стуле у белой стены. Ноги скрещены, руки сложены на коленях. На девушке были те же голубая рубашка и джинсы, в которых ее обнаружили. Лицо было юным и прелестным, губы и щеки розовыми, но зеленые глаза были пустыми.

– Она что, уже мертвая? – прошептала Надин. – На этой фотографии она уже мертва!

– Возможно. – Ева отложила снимок в сторону и прочитала текст сообщения:

...

«ОНА БЫЛА ПЕРВОЙ, И ЕЕ СВЕТ БЫЛ ЧИСТЫМ. ОН БУДЕТ СИЯТЬ ВСЕГДА. ТЕПЕРЬ ОН ЖИВЕТ ВО МНЕ. ОНА ЖИВЕТ ВО МНЕ. ВМЕСТИЛИЩЕ НАЙДЕТЕ В ДЕЛАНСИ, НА УГЛУ АВЕНЮ «Д». СООБЩИТЕ МИРУ, ЧТО ЭТО ТОЛЬКО НАЧАЛО. НАЧАЛО ВСЕГО».

• Предыдущая
• 5/76
• Следующая