Родовое проклятие - Робертс Нора - Страница 25

• Предыдущая
• 25/74
• Следующая

– В любом случае, что думает обо мне этот мерзавец, меня нисколько не волнует, – убежденно заявил Коннор, уминая картошку. – А вот удар молнии, надо признать, здорово меня шарахнул.

– Кэвон не пошел в атаку, потому что на тебе был амулет, а это хорошая защита, – рассуждала Брэнна. – И еще потому, что ему не смерть твоя нужна, а то, чем ты обладаешь. Он попытался подорвать твою веру в себя, испортить наши с тобой отношения, твои отношения с Фином.

– И по всем статьям просчитался. И вот еще что. Когда я нанес ему удар, его камень вспыхнул ярче, но потом у меня мелькнуло ощущение, будто что-то вспыхнуло. Не тот огонь, что меня потом ожог, а что-то мимолетное. И после этого камень потускнел, причем существенно. Потом я ударил снова, и Кэвон исчез, а вместе с ним и тени.

– Он изрядно поистратил на тебя сил. – Брэнна провела рукой по его руке. – Отсечь тебя от всего вокруг, затем ранить, наконец, покрасоваться перед тобой – все это не далось ему даром.

– Если бы только получилось до вас докричаться… Если бы мы все там были…

– Не уверена, – задумчиво произнесла Брэнна.

– Мы твердо знаем, что он не собирался так рисковать, – вступил в разговор Фин. – Он еще не готов снова принять бой от нас всех. Ну то есть кишка у него тонка. А это уже победа!

– Но я вам скажу, слабым он не был. Я чувствовал, как из него сила бьет ключом. Черная сила. И жажда умножить ее еще больше. Я не видел, чтобы он бил, я готов поклясться, что он до меня даже не дотронулся – и тем не менее я получил ожог.

– Ни куртка, ни рубашка у тебя не опалены. Но рукав дымился. – Бойл сделал винтообразное движение вилкой. – Рубашка пропускала дым от твоей горящей руки. Однако же сейчас она на тебе – и никакого следа.

– И прекрасно, потому что это моя любимая рубашка.

– И он оставался в облике человека, – добавила Мира. – Решил не тратить силы на перевоплощение? Все силы, что у него оставались, потребовались, чтобы причинить максимальный вред Коннору. Если бы Фин до прибытия Брэнны не удержал ожог от распространения, все ведь было бы намного хуже, так?

– Намного хуже! – подтвердила Брэнна.

– А это значит, что ослабла бы ваша совокупная энергия. Сила вас троих. Он вас всю жизнь тем или иным образом изучает, и, уж конечно, он знал, что Брэнна примчится и использует все свои возможности, чтобы залечить Коннору рану. И что Айона тоже приложит свою силу. Но если бы рана оказалась серьезнее – как он рассчитывал, – то Коннор на пару дней выбыл бы из строя, а значит, вы трое оказались бы обескровлены. Этого он и добивался, ради этой цели пошел на риск. Но он не учел Фина, – высказала свои соображения Мира.

– Я уже был совсем рядом, – заметил Коннор. – Мог бы додуматься, что я сюда примчусь.

Брэнна нетерпеливо мотнула головой.

– Погодите… Он наблюдал за тобой. Изучал тебя. Но Фина он не понимает совершенно. То есть совсем. Его сбивает с толку тот факт, что они одной крови. Ведь что получилось? Что меня вызовут и я примчусь – это да, ему было ясно, но что Фин примет на себя боль и риск, чтобы остановить расползание ожога?.. Этого он не ожидал! Он тебя совсем не знает, – повернулась она к Фину. – И никогда тебя не поймет. И весьма вероятно, это его и погубит.

– Ему неведомо самое понятие «семья», а соответственно он ее и в грош не ставит. А семью одолеть ему не по зубам! – сыто возгласил Коннор, убежденно накладывая себе еще картошки.

После еды и уборки Коннор повез Брэнну домой. Мира поехала с ними.

– Останешься? – спросил он.

– Нет. Если только я тебе не нужна, – добавила она, обращаясь к Брэнне. – Помнится, какие-то были планы на вечер?

– Поезжай и выспись в своей постели. Свои планы на вечер мы осуществим в другой раз. И свадебные дела обсудим. Коннор тебя домой отвезет.

– Я пришла пешком с работы, машина стоит у конюшен. Можешь меня там высадить. – Мира перегнулась к Коннору из-за плеча Брэнны.

– Я тебя отвезу. Поздно уже, а вечер выдался не из легких. Мягко выражаясь.

– Да уж…

Он довез Брэнну, дождался, пока она войдет в дом, хотя было сомнительно, чтобы Кэвон еще на что-то был сегодня способен.

– Ей захочется провести вечер с тобой наедине, – тихо произнесла Мира.

– Ты у нас никогда лишней не бываешь.

– Да, но сегодня ей никто больше не нужен. Никогда не видела ее охваченной таким ужасом. Представь: стоим все на кухне, сестрица твоя как раз достает из духовки курицу, мы над чем-то хохочем – даже не вспомню теперь, над чем. И вдруг она становится белее смерти. Это ее призвал Фин, хотя в каких выражениях – мне неизвестно.

Мира помолчала, взяла себя в руки.

– Но она только выкрикнула: «Коннор ранен, он у Фина!» И схватила меня за руку. Айона – за другую. И я полетела. Сколько мы летели, не скажу, может, один миг, а может, час. Сколько лет вас с Брэнной знаю, но такого и вообразить не могла. Очнулась, когда мы уже были на кухне у Фина: ты на полу, еще белее, чем твоя сестра… – Мира помолчала. – И я подумала, ты умер.

– Жалкими потугами какой-то черной магии меня не возьмешь!

– Останови машину.

– Что такое? Тебе нехорошо? Извини. – Коннор съехал на обочину и остановился. – Не надо было мне так шутить…

Все его слова, мысли, сознание куда-то подевались, когда Мира притянула его к себе, обвила руками и, как безумная, впилась поцелуем в его губы.

Как возбужденная, обезумевшая, отчаявшаяся женщина.

Прежде чем Коннор успел шевельнуться, как-то отреагировать и что-то подумать, она отпрянула.

– Что… Что это было? Мы где?

– Я думала, ты умер, – повторила Мира и снова прижалась к нему своим возбужденным, безумным, отчаянным поцелуем.

На этот раз Коннор отреагировал, заключил ее в объятия и немного подвинул, ища более удобную позу. И все время, пока длился поцелуй, он жадно вбирал в себя ее вкус, доселе неведомый и с каждым мигом все более желанный, как незнакомый и неимоверно сладостный наркотик. И все более желанной становилась она. Вся целиком.

– Мира. Дай-ка…

Она вновь отпрянула.

– Нет. Нет! Мы не станем этого делать. Мы не можем.

– Уже сделали.

– Ну, только это… – Она повела рукой в воздухе. – И все, на этом остановимся!

– Вообще-то это еще далеко не все, если только ты…

– Нет! – Мира выставила вперед руку и шлепнула его по груди, не желая, чтобы он продолжал. – Едем. Едем! Езжай!

– Еду. – Коннор вырулил назад на дорогу и вдруг понял, что у него кружится голова. Как после нападения Кэвона.

– Об этом мы говорить не будем, потому что говорить тут не о чем. Я подумала, что ты умер, и меня это потрясло сильнее, чем я ожидала, потому что я не хочу, чтобы ты умер!

Коннор чувствовал, что в душе и в голове у Миры полная неразбериха, и постарался, чтобы его слова прозвучали спокойно и непринужденно.

– Я очень рад, что ты не хочешь моей смерти и что я еще жив. Но…

– Никаких «но» тут нет и быть не может. И точка!

Мира чуть не на ходу выскочила из машины и кинулась к дому.

– Езжай домой, к Брэнне! – тоном приказа выдохнула она. И мягче: – Ты ей нужен.

Если бы не это добавление, он был готов прямиком идти за ней и даже ворваться силой, если придется. И тогда еще посмотрим…

Но, сознавая ее правоту, он лишь дождался, пока она запрет за собой дверь. И поехал домой, мучимый неопределенностью, какой еще никогда не испытывал по отношению к женщине.

И как никогда сильным влечением.

Мира приказала себе все забыть. Выкинуть из головы, как минутное помешательство, вызванное небывало сильным стрессом. Не каждый день две лучшие подруги хватают тебя под руки и в мгновение ока переносят по воздуху в другое место! Закрыла глаза в одном месте, а открываешь уже в другом.

И что видишь? Мужчину, о котором ты мечтала всю жизнь, распростертым на полу, без каких-либо признаков жизни.

Другая бы закричала, рассуждала про себя Мира, старательно вычищая денники. А кто-то вообще впал бы в истерику.

• Предыдущая
• 25/74
• Следующая