Закон Единорога - Свержин Владимир Игоревич - Страница 15

• Предыдущая
• 15/94
• Следующая

– Эй, приятель! – окликнул я его. – Что там происходит?

Грузчик с трудом приоткрыл рот, пытаясь что-то мне ответить… Похоже, беднягу приложил кто-то весьма профессионально – с дикцией у него были явные проблемы.

– Са-ы-ыр… гк… беруна… – произнес он какое-то магическое заклинание и захромал дальше. Судя по тому, что вокруг никаких метаморфоз не произошло, он просто честно пытался ответить на мой вопрос.

Обогнув ратушу и выйдя на площадь, я наконец понял, что означали эти слова. Во всем своем крикливом великолепии на ней расположился бродячий цирк шапито. В самом центре городской площади раскинулся красно-белый шатер, усыпанный звездами из жестяного золота и обшитый яркими лентами, колокольцами и бубенцами, звеневшими от дуновения ветра. Вокруг шатра полукругом были расставлены четыре железные клетки, составлявшие передвижной зверинец бродячего цирка, перед которыми плотной толпой теснились зрители. Над цирковой палаткой возвышался шест с закрепленной на нем малюсенькой площадкой, на которой выделывал фантастические кульбиты какой-то нелепого вида паяц в несусветном желто-фиолетовом балахоне, с огненно-рыжей шевелюрой, с традиционной намалеванной улыбкой и красным носом.

– Почтеннейшая публика! – кричал он, делая сальто в воздухе и становясь на руки. – Всего один день в Ла-Рошели! Проездом из Венеции в Париж! Фантастическое представление! Любимый цирк пресвитера Иоанна[17] и герцога Мавританского![18] Посетите знаменитый цирк Бельруна – великого мага и неуязвимого бойца.

Слушая этот рекламный ролик и дивясь про себя цветистым оборотам речи зазывалы, я, энергично расталкивая локтями городской люд, неуклонно приближался к импровизированному ристалищу, устроенному прямо за шатром. Толпа в этом месте была наиболее плотной и шумной.

– Настоящие бои без правил! Непобедимый Бельрун против любого желающего! Никаких заказных боев. Всего за несколько денье всякий может лично убедиться в крепости кулаков участников поединка! – раздавались вопли клоуна, вновь ставшего в нормальное положение на своей площадке.

Наконец мне удалось занять позицию, позволявшую наблюдать поединок. Что и говорить, за этот бой не жалко было отдать несколько денье! Каждому из поединщиков попался крепкий орешек. Посередине вытоптанного «ринга», заметно пошатываясь, бродили два измочаленных субъекта в порванной одежде, покрытые пылью, синяками и ссадинами, в одном из которых я не без труда узнал своего оруженосца. Оба «непобедимых бойца» были украшены одинаковыми фингалами под правым глазом, отчего их лица приобрели черты некоего родственного сходства. Противник Сэнди, видимо, тот самый неуязвимый Бельрун, вяло рвался в ближний бой; Шаконтон сомнамбулически отшатывался, предпочитая сохранять дистанцию. Циркач бил ногами, мой ученик встречал их ударами кулаков. Видимо, подобный обмен любезностями длился уже достаточно долгое время. Веселье в толпе достигло критической отметки; зрители бились друг с другом об заклад, кто из драчунов упадет первым.

Полюбовавшись некоторое время на эти «бои без правил», я решил, что мой оруженосец мне еще пригодится живым и боеспособным, и закричал грозным голосом:

– Сэнди!!! Я тебя куда посылал?!

Услышав мой окрик, Шаконтон обернулся, пытаясь обнаружить источник звука в толпе. В тот же миг кулак Бельруна, нацеленный ему в челюсть, задев его по щеке, скользнул мимо. Это был последний удар в поединке. Вложив в него все оставшиеся силы, соперник Сэнди по инерции начал падать, увлекая за собой еле державшегося на ногах Шаконтона. Подняв тучу пыли, поединщики с грацией мешков, набитых зерном, повалились на землю. Толпа взвыла, и крики радости и разочарования слились в единодушный вопль. Однако этот шум не мог заставить бойцов подняться. Судя по всему, нынешнее горизонтальное положение их вполне устраивало. Народ начал было разочарованно разбредаться, но быстро сориентировавшийся зазывала, пританцовывающий на шесте, подлил новую порцию масла в огонь обывательского интереса.

– А вот, спешите видеть! Непревзойденная наездница Аридель, женщина-кентавр! Совсем ребенком она была похищена скифами, проезжавшими через ее родную деревню в далекой Гиперборее, и была выкуплена царицей амазонок!

Горожане, раскрыв рот, благоговейно внимали этой чепухе, а наглый шут продолжал распинаться на своем насесте.

– Десять лет она провела в царстве легендарных амазонок, пока искусство ее не достигло такого совершенства, что сама царица амазонок, признавая ее превосходство, изгнала ее из страны, боясь потерять свой трон! Спешите видеть – девушка-амазонка, приемная дочь царицы Ипполиты!

Полог шатра распахнулся, и оттуда выскочила хрупкая темноволосая девушка. Сделав сальто, она остановилась и издала пронзительный свист, заставивший толпу опешить. Из палатки вынеслась красивая белоснежная лошадка, покрытая ярко-алой попоной, и помчалась по кругу. Дождавшись, пока кобылица поравняется с ней, девушка одним движением взлетела ей на круп и, выпрямившись, широко развела руки.

Толпа, привлеченная новым невиданным зрелищем, повалила любоваться «амазонкой». Я остался один возле тел, распростертых на земле у моих ног. Подойдя поближе к непобедимым бойцам, я склонился над ними и, критически оглядев моего оруженосца, стал укоризненно вычитывать ему:

– Сэнди, мерзавец ты этакий! Ты что ж это вытворяешь? Тебя в порт за лошадьми посылали или драться на потеху толпе? Эй, тулово, ты меня слышишь?

Александер, дотоле не подававший признаков жизни, лениво открыл менее пострадавший глаз и с явным непониманием уставился на меня. Ободренный его вниманием, я продолжал морализировать:

– На кого ты похож?! Господи, ты – оруженосец благородного рыцаря, одного из самых известных рыцарей в Европе… Куда ж мы с тобой в таком виде покажемся? – На лице Сэнди появилась благодушная растерянная улыбка. Судя по всему, он сейчас находился на вершине блаженства.

– Не оруженосец, а посмешище! Тебя родная мать не узнает! – прикрикнул я на него…

«А ведь не узнает… – мелькнуло у меня в голове. – И меня бы не узнала». Внезапно мозаика мыслей и событий последних дней сложилась в весьма забавную картинку. Бродячий цирк – это то, что мне нужно!

Когда королю Джону презентуют мой окровавленный джупон с недвусмысленными прорехами в спине, он наверняка не поверит глазам своим и, зная повадки хозяина одежки, обязательно решит проверить факт убийства. Значит, пошлет в Ла-Рошель своего соглядатая, и, может быть, не одного… А значит, мне следует исчезнуть. И чем бесследнее, тем лучше. А кому, позвольте спросить, придет в голову бредовая мысль искать благородного рыцаря Вальдара Камдила, сьера де Камварона, вестфольдского принца… и так далее, и тому подобное, в возке бродячего цирка шапито?! Только мне, поскольку именно там я и собираюсь продолжить свое путешествие по Франции! Окрыленный этой гениальной идеей, я оставил в покое блаженно-невменяемого Сэнди валяться на земле, бросив ему:

– Когда очухаешься, немедленно в гостиницу! – и приступил к начальному этапу исполнения своего коварного плана. Присев на корточки перед Бельруном, я обратился к нему с напыщенной тирадой:

– Маэстро! Вы видите перед собой искреннего почитателя вашего таланта!

Это была наглая ложь – глаза циркача были закрыты и видеть он ничего и никого не мог. Не дождавшись реакции на свои слова, я произнес уже с куда меньшей патетикой:

– У меня к вам есть деловое предложение, – Бельрун моментально пришел в себя и смерил меня внимательным оценивающим взглядом.

– Я слушаю вас, – прошептал он, осторожно пытаясь подняться.

– После того как позвонят к вечерне, я жду вас в таверне у городских ворот. Угощение за мой счет, – произнес я, понимая, что человек в таком состоянии вряд ли способен к разумному ведению дел. Циркач слабо кивнул и, поморщившись, начал медленно вставать на ноги.

– Хорошо, значит, договорились. – Я махнул на прощание рукой и направился к ратуше. Перед отъездом мне предстояло еще несколько дел, от успеха которых зависел результат всей операции. И в первую очередь я должен был посетить наместника Пуату, барона Даймонда де Монтереля.

• Предыдущая
• 15/94
• Следующая