Чужое сердце (Шарада) (др. перевод) - Браун Сандра - Страница 54

• Предыдущая
• 54/97
• Следующая

Так что вы сейчас или вынете изо рта вашу омерзительную сигару и отнесетесь к моей проблеме со всей серьезностью, или же я пожалуюсь на вас начальству, – заявила Кэт и побарабанила по столу костяшками пальцев. – Наверняка имеется некий метод, позволяющий вычислить того, кто шлет мне эти послания.

Физиономия Хансейкера приобрела оттенок сырой печенки. Ага, попался, дружок, подумала Кэт, ты у меня на крючке.

Хансейкер оттянул воротник, как будто тот сдавливал ему горло, поправил галстук, вынул изо рта сигару и бросил ее в выдвижной ящик стола. Затем, изобразив улыбку, вежливо попросил ее присесть.

– Вам известен кто-то, кто, возможно, затаил на вас обиду?

– Нет. Разве что… – она задумалась, не решаясь высказать вслух сомнения, к которым у нее не было никаких доказательств.

– Что именно?

– На телестудии есть еще одна молодая женщина. Она прониклась ко мне антипатией с первой минуты, когда я пришла работать сюда.

И Кэт поведала ему о своих нелегких отношениях с Мелией Кинг.

– В конце концов она призналась, что выбросила мои лекарства. Но я ни за что не поверю, что свалившаяся лампа – ее рук дело. Ее вновь взяли на работу вскоре после того, как я ее уволила. И похоже, новая должность ей нравится. Я вижу ее каждый день, но мы практически не разговариваем. Согласна, мы недолюбливаем друг дружку, но готова спорить на что угодно, что ее нелюбовь ко мне не имеет никакого отношения к моей операции по пересадке сердца.

– Страшна, как смертный грех?

– Не поняла?

– Как она выглядит? Может, ее просто мучает зависть?

Кэт отрицательно покачала головой.

– Нет, внешность у нее что надо. Такая может заполучить любого мужчину, какого захочет.

– Что, если она решила убрать в вашем лице конкурентку?

На лице Хансейкера появилось плотоядное выражение. Впрочем, Кэт тотчас его осадила колючим взглядом. Хансейкер хмыкнул и, вновь поерзав толстой задницей на стуле, взял в руки «некролог».

– Написано как-то грубо, я бы сказал.

– Я тоже это заметила. Таким языком в газетах не пишут.

– И не указана причина смерти.

– Потому что это тотчас меня насторожило бы. Я бы знала, чего ожидать.

– Но в жизни вам лично никто не угрожал. Не вертелся у вашего дома или что-то в этом роде.

– Пока нет.

Хансейкер уклончиво хмыкнул, потянул губу и шумно выдохнул. Чтобы протянуть время, вновь принялся разглядывать газетные вырезки. Прежде чем заговорить снова, выразительно прочистил горло.

– Они собраны по всей стране. Этот сукин сын зря времени не теряет.

– Что, скажу честно, пугает еще больше, – призналась Кэт. – Судя по всему, у него есть пунктик насчет таких, как я. Трудно сказать, причастен ли он к их гибели или нет, однако он явно приложил усилия к тому, чтобы собрать о них информацию.

– То есть вы склонны думать, что все эти несчастные случаи – его рук дело? – спросил Хансейкер. По его скептическому тону было понятно, что он не разделяет эту теорию.

Кэт сама была не слишком в этом уверена и постаралась уйти от прямого ответа.

– Мне представляется важным, что дата смерти каждой жертвы совпала с датой операции, которая, кстати, совпадает и с моей. Уж слишком много совпадений для того, чтобы быть совпадением.

Хансейкер вновь задумчиво потянул нижнюю губу.

– Вы когда-нибудь встречались с семьей вашего донора?

– А вы думаете, тут есть какая-то связь?

– Это всего лишь предположение. Не хуже и не лучше любого другого. Что вам известно про вашего донора?

– Ничего. До недавнего времени я вообще ничего не хотела про него знать. Но вчера я обратилась в банк донорских органов, откуда получила сердце, и спросила у них, интересовался ли мною кто-то из семьи донора. Сейчас они проверяют документы агентства, которое взяло у донора сердце. Думаю, через несколько дней я буду иметь ответ. Если выяснится, что никто из них не интересовался мной, значит, эта версия отпадает.

– Это почему же?

– Такова политика. Личности донора и реципиента держатся в тайне, если только какая-то из сторон не сделала запрос по поводу другой стороны. Лишь в этом случае агентства имеют право разглашать конфиденциальные сведения. Кстати, это личное дело каждой из сторон, вступать в контакт с другой стороной или нет.

– И это единственный способ выяснить, кому досталось то или иное конкретное сердце?

– Да, если только у вас нет доступа к центральному компьютеру, где вы можете узнать личный номер донора в ОСОО.

– Не понял?

Кэт объяснила ему то, что недавно узнала от Дина.

– Объединенная Сеть Обмена Органами. Каждый донор органа или тканей, как только те у него изъяты, получает свой личный номер. Им закодирован год, день и месяц изъятия органов и передачи их в донорский банк. Это делается в целях борьбы с торговлей органами на черном рынке.

Хансейкер потер ладонями физиономию.

– Да, этот парень, видать, головастый.

– Что я вам уже битый час пытаюсь сказать.

Чем дольше они обсуждали возможные гипотезы, тем страшнее ей становилось.

– Итак, круг замкнулся, лейтенант. Так какие меры вы предпримете, чтобы его поймать, прежде чем он поймает меня.

– Скажу честно, мисс Делани, сделать мы можем немногое.

– Если только я не погибну при каких-нибудь подозрительных обстоятельствах? Верно я поняла?

– Успокойтесь.

– Я спокойна. – Она встала со стула. – К сожалению, вы тоже.

На ее удивление, Хансейкер оказался куда более проворным, чем могло показаться на первый взгляд. Вскочив со стула, он обогнул стол и загородил собой выход из кабинета.

– Согласен, дело темное. Но в данный момент лично вам вряд ли что-то угрожает. Никакого преступления не совершено. И мы даже не знаем, причастен ли шантажист к тем трем смертям или нет.

– Верно, не знаем, – согласилась Кэт.

– Тем не менее я не хочу, чтобы вы ушли отсюда, уверенные в том, что я отнесся к вашему заявлению несерьезно. Как насчет того, чтобы в последующие недели вашу улицу патрулировала машина? Будем держать ваш дом под контролем. Что скажете?

Кэт негромко усмехнулась, опустила голову и сжала большим и указательным пальцами виски. Господи, какой же он тупой. Можно подумать, этот загадочный некто только и ждет, когда его схватит дежурный наряд полиции.

– Спасибо, лейтенант. Я буду благодарна за любую помощь с вашей стороны.

– Для того мы и существуем, – расплылся в улыбке Хансейкер и выпятил колесом грудь. – Возможно, просто кто-то решил вас припугнуть. Пощекотать вам нервишки, если можно так выразиться.

Кэт не стала с ним спорить. Поскорее бы уйти отсюда.

Уверенный в том, что решил ее проблему, Хансейкер галантно распахнул перед ней дверь.

– Не стесняйтесь. Звоните мне в любое время.

«Конечно же, позвоню, вот только что сделаете вы?» – цинично подумала про себя Кэт, а вслух сказала:

– Спасибо вам, что согласились выслушать меня, лейтенант Хансейкер.

– Знаете, в жизни вы даже красивее, чем на телеэкране.

– Благодарю.

– Кстати, перед тем как вы уйдете. Я все хотел спросить. Ко мне в кабинет не каждый день заходят знаменитости. Могу я попросить у вас автограф для моей жены? Она будет в восторге. Ее имя Дорис. Но если вы добавите и мое имя, я буду не против. Если это, конечно, вас не затруднит.

– Какого черта ты там делаешь?

– Жарю бекон.

Орудуя вилкой, так как кухонных щипцов в ящиках стола не нашлось, Кэт приподняла ломтик над скворчащей сковородой.

После пустого разговора в полиции она в ярости вернулась домой и переоделась. Она слишком расстроилась, чтобы работать, и потому позвонила Джеффу: предупредить, чтобы он ее не ждал. Ей нужен день, чтобы прийти в себя и все обдумать.

В течение часа она размышляла над тем, каким должен быть ее следующий шаг. Прежде чем в голове оформился план, она успела побывать в супермаркете. Толкая между полками тележку, она нагружала ее продуктами, чтобы приготовить ужин тому, кого якобы презирала.

• Предыдущая
• 54/97
• Следующая