Трехглавый орел - Свержин Владимир Игоревич - Страница 35

• Предыдущая
• 35/106
• Следующая

– Увы, я тоже так думаю, – усмехнулся я. – В общем, положение безвыходное. Придется брать твою знакомую с собой.

– Куда же, милорд? – искренне удивился Питер. – Разве мы куда-то едем?

– А как же, дорогой мой. Обязательно. Сегодня-завтра едем к Пугачеву с поручением Екатерины.

– Великий Боже! Да как же это вас угораздило?

Я пожал плечами:

– Угораздило. Но учти, с нами будет толмач из тайной канцелярии да конвой, так что мне ее открыто везти никак нельзя. Поэтому записать ее придется как миссис Редферн. Кухарку, что ли? Хотя я вряд ли решусь есть стряпню, которую она приготовит.

– Подъезжаем, ваша милость! – крикнул возница.

– Во всяком случае, Питер, поздравляю с женитьбой.

Секретарь Безбородко принял меня любезно, но, как бы сказать, автоматически.

– Александр Андреевич еще не вернулся от государыни, – произнес он, складывая губы в заученную улыбку. – Вам назначено, и он вас обязательно примет. Соблаговолите подождать. – Завершив эту тираду, служитель, видимо, счел свою миссию оконченной и указал мне на ряд кресел, стоявших у стены. – Пожалуйте, должно быть, он скоро приедет.

Проделав все это, секретарь вернулся к занятию, прерванному моим появлением, – промыванию свежеобглоданных светских костей. Его собеседник, человек среднего возраста с объемистой папкой под мышкой, говорил оживленно, пытаясь при этом жестикулировать, каким-то чудом не давая упасть принесенным бумагам.

– Вчера к Елагиным, – услышал я русскую речь, – ближе к вечеру приехал Потемкин.

– Говорят, Калиостро предсказал его приезд?

– Да, я сам был тому свидетелем! Но это еще что! Кажется, Потемкин всерьез имеет виды на жену графа Лоренцию.

– Да ведь он же только-только стал фаворитом государыни. Как же можно так дразнить ее величество? Да и с Калиостро связываться глупо, того и гляди, лихо накличешь.

– Ха! Калиостро как раз и не очень-то возражает. Ему в Петербурге великая поддержка нужна, вот он и думает добиться благосклонности Циклопа, подложив ему свою жену.

– А правда ли, что граф Калиостро добивается аудиенции у императрицы?

– Чистейшая правда. Всем известно, – говоривший понизил голос, – что Екатерина уже не молода, а аппетиты по мужской части у нее, говорят, по-прежнему будь здоров. Так вот, по слухам, Калиостро открыл секрет возвращения молодости.

– Да возможно ли это? – недоверчиво произнес секретарь.

– По всему выходит, возможно. Я слыхал, герцогиня Кингстон с нашей государыней одногодки. А ты б видал ее на вечере у Елагиных! Ах какая женщина!

– Умерь свои восторги, – шикнул на него хранитель «высочайшей» двери. Он покосился на меня и что-то оживленно зашептал на ухо своему собеседнику. Я сидел, полузакрыв глаза, с отсутствующим видом, стараясь не особо двигать головой, чтобы не вызвать новый приступ боли.

– Неужто самого Орлова ранил?!

– Ранил?! Он так все обернул, что Орлов сам себя своим же клинком проткнул.

– Да уж, такого лучше во врагах не держать. А здесь-то он чего?

– Государыня его к Пугачеву посылает, а вот чего ради – неведомо.

– Видать, за Орлова отомстить решила. Порешит его Емелька, как бог свят, порешит.

Беседа прервалась звонком колокольчика, и расторопный секретарь тотчас же скрылся за дверью.

– Милостивый государь, – сообщил он, возвращаясь, – Александр Андреевич ждет вас.

Из кабинета Безбородко я вышел спустя десять минут, груженный тайным пакетом, подорожной, высочайшим предписанием местным властям оказывать мне полное содействие и шифрованным пропуском для Пугачева, если тот решится вступить в переговоры. Но, что самое забавное, вышел я уже в звании премьер-майора и флигель-адъютанта ее величества. Неплохой карьерный рост для человека, лишь вчера принявшего присягу. Право же, такими темпами, учитывая количество возможных заговоров, у меня была отличная перспектива до конца года сделаться фельдмаршалом.

Домой я возвращался с черного хода. У меня было предчувствие, что во флигеле меня ждет засада в лице герцогини Кингстон и… я не был еще морально готов к тому, что могло произойти.

Отослав Редферна с бумагами в свои апартаменты, я направил стопы к обиталищу Калиостро, надеясь, что кудесник не даст мне умереть и в этот раз. «Не может быть, – думал я, проходя мимо окон великого магистра, – чтоб у него в походной аптечке не было ничего от головной боли». Сквозь задернутые плотные шторы за оконным стеклом не пробивался ни единый звук. «Интересно, его сиятельство изволит отсутствовать или же наш маг боится солнечного света?» Сопровождаемый такими мыслями, я взошел на крыльцо и постучал. Ответа не последовало. «Знать, не судьба». Я вздохнул, но для верности толкнул дверь. Она была не заперта. «Занятно, – криво усмехнулся я. – Что ж, предположим, что граф меня просто не услышал».

Я вошел во флигель. В коридоре было сумрачно. Я не любил таких мест, они напоминали мне «коридоры смерти» в тренировочном лагере коммандос. За каждым углом, за каждой дверью там ждал подвох, каждое неправильное движение обещало в лучшем случае ушибы и ссадины, а в худшем… Впрочем, слава богу, от худших случаев мне все же удавалось уходить.

Войдя, я сделал шаг вперед и в сторону, убирая свой корпус из дверного проема. Все имеющиеся в наличии органы чувств включились мгновенно, отслеживая вероятную опасность. Чуть слышный шорох, раздавшийся за дверью, был достаточен, чтобы мозг отдал команду: «Пошел!» Я крутанулся вокруг своей оси, перенося вес тела на правую ногу и уходя от возможного удара. Он действительно был нанесен, и, окажись моя голова в том месте, где была долю секунды назад, я бы еще долго не помышлял о пилюлях. Но головы на траектории удара не оказалось к немалому удивлению неизвестного противника. Однако удивление было кратковременным, правая моя рука сомкнулась на его запястье, а левая, в которой уже находился славный «деринжер», метнулась туда, где, судя по пропорциям человеческого тела, должна была находиться колодка для шляп. Там она и оказалась. Тычковый удар стволом пистолета в ложбинку под носом произвел должный эффект на нападавшего. Присоединенное к голове туловище попыталось обмякнуть, но, подхваченное мною за горло, прекратило свою попытку. В тот же миг у нас появились зрители, очевидно, привлеченные шумом борьбы. Они выскочили из кабинета, вероятно, намереваясь поучаствовать в устраиваемом мне жарком приеме. Пистолетный ствол, направленный на них, очевидно, привел злодеев к решению не испытывать судьбу, и они начали медленно поднимать руки. Связав грабителей для верности шнурами от штор, я принялся осматривать место преступления. Их улов был немал, но странен. Похоже, неизвестные мне жулики были не просто ворьем, но ворьем интеллектуальным, своего рода собирателями автографов. Конечно, они прихватили ряд ценных вещиц, но как-то наспех, без разбора, оставляя на месте вещи куда более ценные. Зато ларец с бумагами Калиостро привлек самое пристальное внимание этих, с позволения сказать, домушников. Особое же внимание привлек пакет, подписанный графу Григорию Орлову, начертанный, если верить надписи на пакете, рукою графа Сен-Жермен. «Час от часу не легче, – скривился я. – Этакой шарады мне еще не хватало. Черт, и Баренса нет, посоветоваться не с кем. Однако недурно! Похоже, кто-то из этих воров читает по-французски, ведь смогли же они понять, что написано на конверте…» Размышления мои прервал какой-то глухой стук, доносившийся из шкафа. «Черт возьми, неужто они упрятали туда графа с Лоренцией? Вдвоем им там должно быть тесновато». Не выпуская пакета из рук, я отворил дверцу. Слава богу, никого из хозяев флигеля в нем не было. В шкафу находилась милая девушка, по всей видимости, камеристка Лоренции, некстати застигнутая грабителями в доме. Кляп во рту и веревка, соединявшая запястья с лодыжками, были не лучшими украшениями для юной барышни, как, впрочем, и отделения шкафа не лучшим местом для времяпрепровождения.

– Добрый день, сударыня, – поздоровался я, вынимая кляп и принимаясь за веревки. – Вы не могли бы поведать, что тут произошло?

• Предыдущая
• 35/106
• Следующая