Рутьер - Башибузук Александр - Страница 12
- Предыдущая
- 12/67
- Следующая
Вроде все присягнули…
Это первая часть посвящения. Вторая случится сегодня в полночь, ее как раз посторонние не увидят, в противном случае всю компанию недолго думая весело спалят на кострах. Хотя как по мне, ничего еретического в ней нет. Тот же Гуус Бромель сделает каждому ученику надрез на груди в виде маленького крестика и смочит их кровью распятие… Вот и все…
Ну и еще пара ритуальных фраз…
Ну поцелуют они еще череп Деррика ван Квислинга – по легенде, основателя отряда… Так то, может, и не его череп…
Пустяки, в общем…
После церемонии объявил перед строем о назначении Уильяма Логана по прозвищу Тук в лейтенанты арбалетчиков. После чего махнул рукой, и сразу же заревели трубы, командуя выступление.
Наемники, мерно топая, потянулись к выходу из лагеря.
Обернулся и увидел застывшую у входа в мой шатер Матильду. Послал ей воздушный поцелуй и тронул Каприза с места. Родену еще минимум пару недель в стойле стоять, пока раны заживут, берегу я его.
– Как думаешь, полезут имперцы на тет-де-пон? – Ко мне подъехал ван дер Вельде.
– Полезут однозначно.
– Зачем? Мы же им вчера изрядно наподдали.
– Фридрих прекрасно понимает, что Карл на вчерашнем не успокоится, поэтому дойчи из кожи выпрыгнут, но не дадут герцогу так просто второй раз переправиться через Эрфт. Что им надо для этого сделать?
– Ну… – Иоахим почесал заросший щетиной подбородок. – Ну… Им надо подтянуть артиллерию к реке?
– Именно так. Но, пока предмостные укрепления в наших руках, этого сделать не получится. Так что посмотришь. Германцы подтянут свои бомбарды и будут мешать нас с дерьмом, в перерывах штурмуя пехотой.
– М-да… Но нас же мало, больше солдат на этот пятачок просто не влезет. А бургундские орудия с этого берега до дойчей не достанут…
– Я о том же… – Настроение и так паршивое, а от нарисованной картины вообще скатилось в самые низы.
Вот не понимаю я стратегии Карла. Надо просто взорвать мост и не допустить переправы дойчей через реку. Это очень легко можно сделать совсем малыми силами. И наконец взять на копье клятый Нейс, в котором уже ни одной целой башни нет. Еще пара приступов – и он падет.
В утреннем тумане показался Эрфт с медленно текущей свинцово-черной водой и редкими зарослями камыша по берегам. Белели силуэты цапель, беспечно стоящих на одной ноге в камышах, высматривая лягушек. Мерно плюхали хвостами здоровенные карпы, поднимая концентрические волны.
Эрфт богат рыбой, я, когда с продовольствием стало совсем плохо – все-таки осада длилась уже больше полугода, и войска подъели все, что было с собой, и ободрали все близлежащие деревеньки, – так вот, я по ночам отправлял сюда команды с неводами на рыбалку, остальные кондюкто почему-то до этого не додумывались и продолжали жрать опостылевшую прогорклую солонину. А мы неплохо жировали на рыбке.
В этом месте Эрфт раскинулся примерно метров на сорок, и его перекрывал каменный, низкий и узкий мост. Мост, у которого мы и должны были сгинуть при необходимости – за герцога и за его Бургундию… будь она неладна.
На противоположном берегу уже мелькали алые жаки ломбардцев из роты конта Галеотто, суетились одетые в черную одежду саперы из Льежа, которыми город заменил герцогу свой воинский контингент, положенный по договору вассалитета.
Приметил громадного гнедого жеребца, на котором ездил мой знакомый лейтенант из роты ломбардцев, и подъехал к нему.
– Ого!.. Шевалье!.. Еще один агнец на заклание!.. – расхохотался лейтенант, увидев меня.
Зовут его Винченцо Гримальди, он сын богатых землевладельцев из Падуи. Из-за скандала, в котором мелькнула какая-то знатная женщина, ему пришлось скрыться из Италии и стать на путь наемного солдата. Мордатый краснорожий толстяк с чисто итальянским лицом. Крупный нос, крупные губы. Веселый шебутной малый, очень приятный в общении, но, к сожалению, несмотря на свою молодость, – уже законченный алкоголик. Вот и сейчас покачивается в седле, будучи явно навеселе, и прихлебывает из вместительной фляги.
– Барон, Винченцо, – поправил я его, – уже барон. Его светлость Карл Бургундский пожаловал мне вчера баронию.
– Ваша милость… – Итальянец отвесил шутливый поклон, разведя в стороны руки.
– Не юродствуй, сам такое же сиятельство. Сколько у тебя людей? – Я, спрашивая, одновременно осматривал укрепления.
Льежцы устроили три двухорудийных артиллерийских укрепления, чем-то похожих на редуты, и перекрыли промежутки между ними палисадом из толстых бревен, частью обгорелых – разобрали уцелевшие дома из деревеньки с жутким названием Гримлинхаузер, расположенной неподалеку. Вырыли перед укреплениями неглубокий ров и возвели насыпь, стены которой укрепили фашинами. Укрепление дугой охватывало восьмидесятиметровой ширины участок местности перед мостом. Свободные проходы возле реки по обеим сторонам моста саперы перекрыли переносными рогатками. Вот и весь гребаный тет-де-пон…
– Пять десятков арбалетчиков, полусотня спитцеров и три десятка кутилье, – мрачно и серьезно ответил ломбардец после небольшой паузы. – Ну и, как видишь, – шесть веглеров с обслугой. У тебя?
– То же самое. Только без орудий…
Так и есть. Практически вся компания. За исключением мосарабов, оставшихся в лагере. Я их оставил разбираться с захваченными орудиями и нести караул.
– Нормально, как раз вместимся за укреплениями. Больше не влезет.
– Короче, Винченцо. Левая сторона – твоя. За палисад – арбалетчиков и кутилье. Спитцеры прикроют проходы. Давай командуй, хватит buchatj… – буркнул я итальянцу и поехал отдавать распоряжения сержантам.
Затея с обороной моста мне изначально не понравилась, а сейчас, осмотрев нашу позицию на месте, я еще больше утвердился в своем мнении и лихорадочно стал искать возможность уцелеть самому и своим людям. И пока никак ее найти не могу…
Ладно, придет в голову что-нибудь по ходу развития событий. Пока нас никто не атакует.
Раздал указания и подъехал к редутам посмотреть на веглеры.
М-да… Даже не знаю, что сказать. Калибр-то подходящий, примерно пятидюймовки, да и длина ствола тоже приличная – каменным ядром метров на пятьсот засадит однозначно, но на этом все плюсы этих орудий и заканчиваются. Зарядная камора съемная – это значит, веглер сделает дай бог один выстрел в час, тем более в обслуге всего по пять человек на орудие. Попробуй камору подними – весит она килограмм сто, если не больше, потом опусти на землю и заряди, добавив пару десятков килограммов пороха, а уже затем ее надо как-то приладить обратно к стволу. Еще раз м-да… Пожалуй, с выстрелом в час я погорячился, скорее всего – все полтора, если не больше.
Цапфы отсутствуют. Ствол утоплен в большую колоду, собственно и являющуюся лафетом, вертикальная наводка осуществляется подбиванием клиньев под хвостовик, а горизонтальная – вообще гандшпугами. Это такие ломики, которыми ворочают станок при наводке. А весит весь веглер как бы не с тонну.
Вся позиция усеяна громадным количеством предметов. Совки, совочки, ложки – большие и маленькие. Бочки, бочонки, миски и кувшины. Кувалд и разных молотов вообще не счесть, и множество всякой хрени, названия которой я просто не знаю. Сам веглер крепится к вбитым в землю массивным кольям сложной системой тросов и блоков, предназначенной для гашения отдачи орудия. Свой пороховой запас канониры сложили в яме отдельно, что, несомненно, правильно, взрыва мне еще тут не хватало… А вот ядер оказалось совсем мало. По четыре каменных и по два железных на каждое орудие. Ну и еще по паре бочек гальки. Галькой называют металлическую картечь. Хотя с таким темпом стрельбы и этого скудного запаса хватит надолго.
Боже, как все печально… остается надеяться, что имперцы будут обстреливать нас из такой же старины. То есть по ядрышку в час-два. Хотя все равно мало нам не покажется…
Окопы, что ли, приказать вырыть?
Мысль запоздала – саперы уже собрали инструмент, построились и под заунывную песню потопали в лагерь. Желание догнать их и заставить работать я в себе подавил. Брабантцы и фламандцы – народ крайне независимый и гордый. Заставить заставлю, но без перепалки и, возможно, – даже потасовки, точно не обойтись.
- Предыдущая
- 12/67
- Следующая
