Ищущий битву - Свержин Владимир Игоревич - Страница 27

• Предыдущая
• 27/82
• Следующая

– Вот даже как?

– Именно, мой друг. Посольство, если ты помнишь, было направлено по настоянию тамплиеров, но официально оно отправлялось королем Англии. Вскоре после возвращения посольства, которое, как можно было предполагать, ничего не дало, ассасины убили Конрада Монфернатского, претендента на трон Иерусалимского королевства, чья кандидатура активно поддерживалась королем Франции.

– Ты думаешь, это как-то связано?

– Я не исключаю этот вариант, пока что в виде версии. Видишь ли, наш новый союзник знавал лично Талбота, и, кроме общих похвал, он сообщил, что в бытность свою в Палестине наш видам был близко дружен с графом фон Брайбернау.

– А это кто?

– Это молочный брат и наперсник Оттона.

– Так, значит…

– Может быть, очень может быть. Смерть Конрада Монфернатского окончательно рассорила монархов Франции и Англии. Как ты думаешь, кому это выгодно?

– Императору.

– Несомненно. Но только для Генриха это ход слишком мудреный. Он, как я слышал, не любитель подобных шахмат. Прямолинейность его когда-нибудь погубит.

– Что там еще за комбинация?

– Смотри, восхищайся и учись у старшего товарища, пока я жив. Смерть Конрада практически полностью совпадает с активизацией боевых действий в Италии, где гвельфы и гибеллины развлекаются войной в свое удовольствие. Гибеллины находятся под крылом императора, соответственно гвельфам покровительствует Ричард. Но случилось так, что Филипп-Август очень осерчал на своего в прошлом близкого друга – короля Англии, которому во Франции принадлежит чуть-чуть земли: Анжу, Аквитания с Лангедоком, Гасконь, Нормандия и многое другое.

Естественно, осерчавший король Франции пускается во все тяжкие, чтобы испортить настроение Ричарду. Заметь, это ему с блеском удается. Теперь Ричарду приходится сражаться уже не на два фронта, а на три, точнее, даже на четыре. Но наше зерцало рыцарской чести, готовое очертя голову биться хоть с самим чертом, способен пойти и на это.

Что получается? В Италии он сражается с императором, во Франции – с королем, в Англии – со своим братцем принцем Джоном, а в Святой Земле его подпирает Саладин. Как ты считаешь, не много ли?

– Да уж, не позавидуешь.

– Точно! Тут без помощи не обойтись! И помощь находится. Верная, надежная, безотказная, как автомат Калашникова. Не пустые слова. Деньги. Оружие.

– И кто же это?

– Кто?.. Лис, казенное вино в неумеренных дозах не идет тебе на пользу! Герцог Оттон фон Гогенштауфен!

– Кто?

– Ты не ослышался. Лейтонбург! Скорее всего он вступил в тайные переговоры с Ричардом при содействии своей супруги, родной сестры Львиного Сердца.

– Вот это да! Ничего себе альянс!

– Я сам только сегодня узнал. Наш новый друг – прямо кладезь премудрости во всем, что касается рыцарства и его родственных связей. Но я о другом. У меня есть сильные подозрения, что именно Лейтонбург надоумил Ричарда заключить мир с Саладином. Именно он поддерживает Джона в его мятеже, понятное дело, через подставных лиц. Ибо покуда этот коварный негодяй обладает реальной военной силой, путь Ричарду в Англию закрыт. Остается Франция, где верные вассалы всегда готовы принять руку короля Англии. Здесь база. Так что скорее всего корабль, на котором плыл Ричард, направлялся во Францию. Скажем, в Нормандию.

– А приплыл в Германию. Как там у нас поется: «Он шел на Одессу, а вышел к Херсону. В засаду попался отряд».

– Точно, Лис! Ты умница! Официальное объяснение: буря. Тут не попрешь. Буря была. Но мне почему-то кажется, что буря застала корабль уже у берегов Германии. Насколько я осведомлен в познаниях Плантагенета относительно навигации – такое вполне возможно.

– Так что, измена?

– Почему измена? Филигранная работа дипломатии и разведки, если кто-то может отделить одно от другого. Двух деятелей этой интриги мы знаем: это Джон, слуга лорда Эйстона, и Талбот Барентон. Но наверняка есть и другие.

– Да, красиво получается, – восхищенно протянул Лис.

– Да уж, получается. Я готов поставить свою рыцарскую цепь против цепи галерника, что искать нашего клиента надо именно у Лейтонбурга. Можно быть спокойным: он не подвергается лишениям, не сидит в темнице и не носит цепей. Более того – он чувствует себя почти дома, во всяком случае, в кругу друзей. Это император держит его в плену, а никак не герцог Оттон, который делает все, чтобы сгладить все тяготы плена. Это император жаждет смерти Львиного Сердца, а не он. Еще бы, покуда Ричард отдыхает у сестры в гостях, Лейтонбург держит в страхе и Филиппа-Августа, и Джона, и своего любимого племянника-императора. Такой вот расклад получается.

– Да уж! Выходит, этот старый дракон рэкетирует почти всю Европу, получая деньги за то, чтобы не выпускать Платагенета.

– Несомненно. Прибавь к этому, что в замке Трифель, где он сидит, находится казна империи. Я полагаю, что наш незнакомый друг Оттон давно уже перекрыл все расходы на военные игры своего шурина.

– Обалдеть! Какая глыба! Какой матерый человечище! Кстати, Капитан, ты еще не выяснил, зачем этому гиганту мысли понадобилась наша маркизка?

– Пока не знаю. Однако, как утверждает наш источник, к женщинам, даже столь прекрасным, как леди Джейн, герцог равнодушен. Кстати, давно уже пора повидать ее.

Я дал шпоры коню, оставляя ветеранам Шамберга самим проводить пленников в замок.

Не успел я проехать и четверти лиги, как впереди замаячили фигуры Росса, неуклюже любезничающего с маркизой Венджерси и Меркадье, что-то вдохновенно втолковывающего внимательно слушающему Арсулу.

– А, это вы, – мило улыбнулась моя красавица, когда я приблизился к возку. Слова ее звучали так, будто я отъезжал минут на двадцать и наконец вернулся. – Я была очень удивлена, увидев Эдвара и не увидев вас и Рейнара. Кстати, как себя чувствует сопровождавший меня рыцарь?

– Боюсь, что неважно. Течение унесло его в сторону Везера.

– Ах, какая досада. У него сзади за поясом был мой стилет!

– Вы хотите спросить меня, куда я исчезла вчера утром? – обворожительно улыбнулась маркиза, когда мы наконец остались одни.

Я пожал плечами:

– Зачем мне это знать? Вы свободны в своих действиях, в своей любви, да и вообще свободны во всем, что пожелаете.

– Ну, не дуйтесь на меня. Я прошу вас. – Леди Джейн коснулась изящной ручкой моей небритой щеки и нежно погладила ее. – Я вовсе не такая плохая, как кажусь. Просто все произошло так быстро…

Я удивленно поднял на нее глаза. Маркиза продолжала говорить.

– Бренд нашел нас под утро, когда, кроме вахтенного, все спали. Я долго не могла решить, что же мне делать дальше. Поверьте, я бы с радостью осталась с вами и дальше, но… Кто я для вас? Одна из многих встреченных вами на пути красивых женщин?

Я пытался протестовать, но она решительно перебила:

– Нет? Что ж, еще хуже. Я помню свой вдовий долг. И хотя я ни на минуту не раскаиваюсь в том, что было между нами, однако перед небом – это величайший грех, мой милый рыцарь. Увы!

Она печально вздохнула и опустила глаза долу, отчего стала еще милее.

– А кроме того, я хорошо помню, что толкнуло вас помочь освободить моего покойного супруга. Можно ли было как-то стеснять ваши действия, быть для вас обузой? Подумайте, простила бы я себе, если бы из-за меня, из-за моих бед и невзгод наш славный король хотя бы один лишний день томился в темнице?! В этих тяжелых думах решилась я бежать от вас, не оставив себе даже времени на прощание. Простите меня, мой рыцарь, и прошу вас, не оставляйте меня без поддержки в этой чужой стране…

• Предыдущая
• 27/82
• Следующая