Черные орхидеи (сборник) - Стаут Рекс - Страница 47

• Предыдущая
• 47/58
• Следующая

Если бы Дороти кинула взгляд на Лоусона, то одним из великого множества терзавших меня вопросов стало бы меньше. Однако вместо того, чтобы посмотреть на лейтенанта, она наклонила голову и принялась меня разглядывать. А затем сказала:

– Хочу предупредить вас, майор, что вскоре вам, вероятно, придется об этом пожалеть.

– Я уже жалею о случившемся. Мне совершенно не нравится то, что сейчас происходит. Ну так вы едете?

– Конечно. Ведь коробка и ее содержимое принадлежат мне, а я так просто со своей собственностью не расстанусь. – Дороти подошла к Лоусону и положила свою ладошку в его лапу. – Кен, милый, это сущая ерунда, честное слово. Однако, боюсь… Словом, я не знаю, когда вернусь. Я потом обязательно с тобой свяжусь. И пожалуй… пожалуй, будет лучше, если ты прямо сейчас позвонишь в Вашингтон моей сестре.

– Я могу запросто скрутить его в бараний рог, – прорычал лейтенант.

– Нисколько в этом не сомневаюсь. – Дороти погладила его по руке. – Но тебе лучше вести себя прилично. Есть много разных способов… э-э-э… вылечить простуду. Позвони мне потом. Ладно, Кэн?

– Ладно. Позвоню.

– Будешь уходить, не забудь проверить, заперта ли дверь. Ну, так мы едем, майор?

Когда я проходил мимо Лоусона, он стоял совершенно неподвижно: ни единый мускул не дрогнул. Одной рукой я держал под мышкой коробку, она была как раз со стороны лейтенанта. Другую руку я намеренно оставил свободной на тот случай, если Лоусон вдруг решит показать девушке, какой он на самом деле сильный и отважный. Однако ничего такого не произошло. Либо главную партию играла Дороти, а лейтенант просто подчинялся ее приказам, либо он хотел остаться в одиночестве и все хорошенько обдумать. Я пропустил сержанта вперед, решив, что все-таки имею дело с дамой. Она остановилась лишь на мгновение, для того чтобы взять со стола пилотку. Затем Дороти дозволила мне прикрыть за нами входную дверь и вызвать лифт. Одним словом, она наслаждалась всеми мелкими преимуществами пребывания в мужском обществе.

Когда мы подошли к машине, я усадил ее на переднее сиденье, а коробку кинул на заднее, после чего, обойдя машину, сел за руль и тронулся с места. Мы молчали. Я уже решил, что мы всю дорогу будем сидеть в тишине, как вдруг, когда я остановился на светофоре на Двадцать третьей улице, Дороти заговорила:

– Извините, майор, не окажете ли вы мне маленькую услугу?

– Боюсь, что вряд ли. А что нужно сделать? Позвонить вашей сестре в Вашингтон?

Она издала странный тихий звук: нечто среднее между смешком и каким-то бульканьем. Еще три часа назад я бы счел этот звук очаровательным.

– Нет, к чему такие сложности? Все гораздо проще. Не могли бы вы просто на минутку остановиться у тротуара. Где именно, совершенно не важно. Мне просто хочется вас кое о чем спросить.

Включился зеленый, и мы двинулись дальше. Приблизительно через квартал я заприметил уютное местечко. Припарковав там машину, я заглушил двигатель.

– Ну, спрашивайте, что хотели.

– Надеюсь, у вас с глазами стало лучше?

Тон спутницы недвусмысленно давал понять, что сейчас она обращается ко мне не как сержант к майору. Он заставлял забыть и о званиях, и о прочих надуманных барьерах между людьми. При этом голос Дороти вовсе не звучал так, словно она решила меня соблазнить прямо здесь, в машине, на запруженной транспортом Шестой авеню, он лишь говорил о том, что пришло время, когда между нами, вполне естественно, должно возникнуть большее взаимопонимание.

– Гораздо лучше, – ответил я. – Это все, что вас интересует?

– Увы. К сожалению, нет. – Она полностью повернулась лицом ко мне, и я последовал ее примеру. – Как бы я хотела, чтобы все ограничилось лишь подобными маленькими приятными глупостями. Пожалуйста, не считайте меня наивной. Я достаточно умна, чтобы понимать, насколько умны вы. Будь вы заурядным глупцом, я бы запросто вскружила вам голову и соблазнила прямо здесь, в машине, по дороге к Ниро Вульфу. Однако я прекрасно понимаю, что подобные идиотские фокусы с вами не сработают, и поэтому не буду даже пытаться.

– Но при этом вы прекрасно умеете пускать в ход и губки, и глазки. А уж ваш голос… Кстати, вы как раз собирались им воспользоваться, чтобы кое о чем меня спросить.

– Скажите, – кивнув, произнесла Дороти, – а зачем Ниро Вульфу понадобилась моя коробка? Просто для того, чтобы посмотреть, не прихватила ли я чего-нибудь такого, что мне не принадлежит?

– Нет, – я не понимал, к чему клонит Дороти, – коробка ему понадобилась совсем по другой причине. Вульфу нужен чемодан полковника Райдера. По всей видимости, то же самое нужно и вам. Боюсь, вам двоим придется кидать жребий. Желаете узнать еще что-нибудь?

– Господи, – нахмурилась она, – вот так незадача… Но ведь Вульф же пока еще не знает, что вы уже везете ему этот чемодан… что чемодан у вас.

– Как это не знает? Разумеется, знает.

– Откуда? Вы же еще не успели предупредить Вульфа, что нашли чемодан.

– Но он же в курсе, что отправил меня за ним, и потому уверен: либо я вскоре заполучу чемодан, либо уже везу его к нему.

Дороти покачала головой.

– А у вас что, никогда не бывает осечек? – Судя по тону, она бы не отказалась после завершения дела сходить куда-нибудь поразвлечься. – С чего это Вульф так в вас уверен? И откуда ему знать, что чемодан взяла я? Но даже если и так, я вполне могла его спрятать куда-нибудь, а не держать в квартире. Именно так я бы и поступила, если бы пораскинула мозгами: ведь нетрудно было догадаться, что вы на меня выйдете. – Дороти невзначай положила ладонь мне на руку (вроде бы без всякого умысла, как само собой разумеющееся) и по-товарищески улыбнулась. – Думаю, вы бы удивились, если бы я предложила вам за эту коробку и ее содержимое десять тысяч долларов с условием, что вы отдаете ее мне и навсегда забудете о ее существовании. Ну как, удивились бы?

– Не то слово. Я был бы просто ошарашен, – невозмутимо произнес я.

– Ничего, скоро вы пришли бы в себя. И что, интересно, бы вы тогда сказали?

– Черт подери! – Я погладил девушку по ладони, все еще лежавшей на моей руке. – Тут все зависит от ситуации. Если бы речь шла просто о предложении, я бы завел машину, поехал и по дороге начал бы торговаться. Ну а если бы вы мне сразу стали совать деньги… даже и не знаю, как бы я на это отреагировал.

– Вряд ли кто-то таскает с собой такую пачку денег, – улыбнулась Дороти.

– Верно. Так что забудем об этом. – Я потянулся к ключу зажигания.

– Погодите, – вцепилась она мне в руку. – Какой вы импульсивный. Я и вправду предлагаю вам сделку. Десять тысяч.

– Наличными?

– Да.

– Где и когда?

– Надо подумать… – замялась девушка. – Я смогу достать деньги в течение суток. Даже быстрее. Я заплачу вам завтра днем.

– И где все это время будет находиться коробка?

– В любом банке, работающем круглосуточно. Передадим на хранение в сейф, с условием, что забрать ее сможем только вдвоем. Ну что, по рукам?

Я с восхищением воззрился на свою спутницу. Признаюсь, восхищение сквозило и в моем голосе, когда я заговорил:

– Слушайте, мне кажется, я вас однажды уже видел. В цирке. Вы шли по натянутому канату, прямо под самым куполом. Впрочем, вполне возможно, это была ваша сестра. Я бы мог согласиться с вашим предложением, вот только это нецелесообразно. Ниро Вульф наверняка об этом пронюхает (в конечном итоге он всегда обо всем узнает) и непременно расскажет моей бедной матери-старушке. Если бы не мама, я бы вцепился в ваше предложение руками и ногами. Но я обещал ей, что если когда-нибудь продамся, то запрошу не меньше миллиона. Дело в том, что мы заложили нашу ферму ровно за миллион.

Я завел двигатель и, тронувшись с места, влился в поток машин. Сержант Брюс не предприняла ни малейшей попытки переубедить меня или же предложить более заманчивую наживку. Впрочем, я настолько глубоко погрузился в собственные мысли, что, возможно, просто бы ее не услышал. Я ломал голову над несколькими загадками. В первую очередь меня интересовал чемодан. Сначала Вульф говорит о необычайной важности этой улики. Теперь это очаровательное невинное создание предлагает мне за чемодан десять тысяч долларов, хотя красная цена ему двадцать центов в базарный день. Меня страшно раздражало, что я никак не мог понять, за что Дороти готова выложить такие деньжищи. В раздраженном состоянии я обычно прибавляю газа, и потому мы в мгновение ока донеслись до дома Вульфа на Тридцать пятой улице.

• Предыдущая
• 47/58
• Следующая