Палимпсест - Стросс Чарлз - Страница 10

• Предыдущая
• 10/24
• Следующая

— Вашей супруге, студент. Прикажите ей все записывать. Мы читаем все такие диссертации. Там. В конце.

Мэнсон отвел взгляд, тем самым отпуская его. Пирс, с трудом удерживаясь на негнущихся ногах, послал команду телефону, не будучи уверен, что сможет с достоинством удалиться. С небольшой задержкой (это время ушло на маршрутизацию) Врата Времени откликнулись на то, чего он сейчас желал всем сердцем. Пол палаты разверзся и поглотил его.

Однажды, когда его тренировки уже подходили к концу, но до выпуска, на котором он должен был получить статус полноправного агента Стазиса, оставалось еще почти субъективных полгода, Пирс возвратился домой из недельной командировки в Константинополь четырнадцатого столетия, где отбирал пробы возбудителей бубонной чумы. Он застал Сири необычайно всполошенной, вокруг нее все стояло вверх дном.

— Это невероятно! — воскликнула она, выбежав ему навстречу в атриум их летней резиденции. — Ты знал? Скажи, что ты знал! Ты за этим пришел в наше время, не так ли?

Пирс как мог сердечно улыбнулся ей, приласкал молодого Магнуса (который тут же попытался забраться к нему на закорки, как бы не с тем, чтобы сразить великана) и вверил его заботам няни.

— Что случилось? — осведомился он мягко, пытаясь не выказывать своего испуга (в конце концов, их младший сын понятия не имел, что папочка только что провел целую неделю, раскапывая свежие могилы и отбирая пробы мягких тканей из испещренных бубонами тел мальчиков примерно такого же возраста, которые, вероятно, стали бы ему приятелями по играм, родись они в эту эпоху). — Что тебя так взволновало?

— Зонды! Они нашли что-то потрясающее в галактике Мессье-33, в шести тысячах световых лет полета вдоль третьего рукава!

Пирс при всем желании не мог вообразить, что такого потрясающего можно найти в галактике, удаленной больше чем на миллион световых лет, даже если составление звездных карт и было единственным смыслом существования этой Цивилизации. Но он решил отнестись к ситуации с юмором и спросил, желая повеселить жену:

— Ну хорошо, а что тут такого, чтобы ты пришла в такой раж? Что такого остроумного, сложного, замечательного?

— Да смотри же! — Сири сделала жест, и на стене появилась чернильная пустота, кое — где утыканная иголочками звезд. — Гляди. Стена, покажи мне аномалию, которую мы с почетным доктором-профессором Цзуном обсуждали два часа назад. Увеличение 40? сдвиг влево и вверх… пятикратный… есть! Теперь ты видишь?!

Пирс некоторое время смотрел на картинку.

— Для меня это очередная скала, — сказал он, потом, порывшись в глубинах памяти в поисках более учтивой формы, выкрутился: — Это … м-м, вполне достойная субземная

— Ох! — Сири, даром что высокородная женщина, не придумала ничего лучше, чем разъяренно топнуть ногой. Няня Магнуса поспешно укутала своего четырехлетнего подопечного и съежилась в ожидании выволочки. (Сири, если ее выводили из себя, могла взорваться так же легко и быстро, как и звезда Вольфа-Райе[6].) — И это все, что ты видишь? Стена, увеличение 10? прокрутить назад, назад, назад. Вот! Узрите же, о мой господин, узрите!

Безвоздушная луна больше не красовалась в самом центре стеноэкрана, теперь она заполонила его от края до края. Она была так близко, что кривизна горизонта сделалась едва заметной. Пирс скосил глаза. Кратеры и борозды, какие-то иррегулярные поверхностные структуры, все это желтовато-коричневого оттенка, и вдруг — мелкой россыпью — прямоугольные кристаллы с подозрительно правильными краями. Кристаллы? Он отогнал эту мысль, но потом с неизъяснимым беспокойством вернулся к ней. Теперь эйфория, которую испытывала его жена, отчасти передавалась и ему.

— Что это такое?

— Это постройки! Здания! Или, по крайней мере, они были там шестьдесят шесть миллионов лет назад, когда зонды пролетали мимо этого места. И это не мы возвели их!

…И наступил Стазис…

По прошествии двухсот пятидесяти миллионов лет континенты Земли, где светлячками вспыхивают и тут же угасают бесчисленные империи, сольются в единый экваториальный суперконтинент — Пангею Ультиму. Для человечества настанут дурные времена. Обширные внутренние пустыни обезвожены до предела, с Мирового Океана на побережья налетают опустошительные ураганы. Яркость Солнца все возрастает, как и растительное разнообразие Земли. Однако Стазис уже разработал далеко идущие планы предотвращения неотвратимого.

Глубоко в поясе астероидов рои тараканообразных роботов трудятся над разборкой Цереры на запчасти. Ее материя будет использована для постройки мириад микроскопических корабликов, движимых энергией солнечного ветра. Река управляемых скал совокупной массой с карликовое небесное тело потечет во внутренние области системы, преобразуя солнечную энергию в момент вращения и передавая его Земле за миллионы повторяющихся пролетов мимо планеты. А Земля тем временем уже начала выдвижение вовне. Вносятся и некоторые иные поправки, малозаметные и долгосрочные, ведь конфигурация целой Солнечной системы понемногу изменяется. Кряхтя и постанывая, она переформировывается в новую, более полезную структуру. Очень скоро, по космологическим меркам, она станет неузнаваемой.

Миллиард лет спустя Земля будет покоиться в морозной тьме близ Нептуна, ее атмосфера сконденсируется и выпадет азотным снегом. Такая судьба никогда не ожидала бы родной мир человечества при естественном развитии событий. Но и это лишь временное состояние, пройдет всего десять миллионов лет, и бесконечно монотонная последовательность обменов моментами импульса постепенно притянет Землю ближе к лику Солнца. Еще пятьдесят миллионов лет спустя начнется весьма скромный Пересев, где самыми сложными формами жизни выступят прокариоты и водоросли. А в эту эпоху Стазис почел за лучшее укутать Землю безопасным снежным саваном, пока технологи Инженерных Республик творят свою магию.

Через тридцать миллионов лет Стазис откроет Врата Времени и вытянет через них потоки пылающей плазмы из самого сердца звезды в массивные гравитационно связанные резервуары, где они и будут храниться, пока не настанет морозное будущее. Солнце раскалится докрасна, его лик станут затмевать гневные вспышки и протуберанцы, отмечая этапы коллапса системы внутренней конвекции. Затем звезда усохнет и потускнеет, и тогда инженеры вызовут у нее последний, смертельный инсульт, внедрив маленькую черную дыру в сердцевину Солнца. Пожирая звездное вещество быстрее, чем могла бы переизлучить его в виде излучения Хокинга[7], дыра начнет расти и выскоблит солнечное ядро изнутри.

Но к тому времени, когда Земля снова окажется на линии замерзания Солнечной системы, техники уже поднимут зомбированное некросолнце из его космической могилы. Его аккреционный диск, подпитываемый веществом кропотливо собранных коричневых карликов, медленно обращающихся по окраинам системы, прольет странный резкий свет на тающие полярные шапки планеты. Заменив охваченную ядерным горением сердцевину Солнца всесокрушающей сингулярностью, Стазис выполнит одну из самых ответственных

Спустя 4.25 миллиарда лет после пробуждения разумной жизни Млечный Путь и галактика Андромеды столкнутся. Картина эта, наблюдаемая со сгрудившихся континентов Земли, поражает воображение. Кажется, будто хаотически распределенные массы горящего алмаза рвутся в безвидную пустоту. Ударные волны сотрясают газовые облака, создают колыбельные звезд и поджигают миллионы новых, столь же массивных, сколь короткоживущих, на весьма непродолжительное время — десять миллионов лет — в ночных небесах ежемесячно будут вспыхивать сверхновые. Сверхмассивные черные дыры в центрах каждой галактики сбросят газопылевые вуали и откроются во всем своем призрачном великолепии. Проплывая друг мимо друга, они сорвут с путей целые звездные кластеры и беспорядочно разбросают их. Колоссальный космический фейерверк будет виден в половине известной Вселенной.

• Предыдущая
• 10/24
• Следующая