Выбор - Суворов Виктор - Страница 98

• Предыдущая
• 98/108
• Следующая

Справедливости ради сказать должен: тут по побережью через каждые три километра такой мыс над морем найти можно. Природа щедрой рукой фортификаторам дары рассыпала — каждый мыс острыми и частыми, как зубы дракона, островками и скалами прикрыт, только перешеек прикрыть, и никто на тот мыс не заберется. Вот на таком перешейке машины и остановились. Откосы крутые у моря, ближе к вершине — пологие, а сама вершина плоская, вся лесом заросла. Там возводится резиденция сеньориты Анастазиа. В три стороны виды на море и скалы прибрежные, на город и порт, с четвертой стороны — горы в легкой дымке.

Затихли машины в тени, хлопнули дверки, развернулась охрана стеночкой. Начальник штаба полка подполковник Игорь Шевцов докладывает о работе проделанной, ведет хозяйку в дом. Вот он, в зарослях. Удивительное это сочетание: пальмы, сосны и кактусы… Отсюда, со стороны суши, из буйной растительности можно видеть только плоские крыши и глухие белые стены. Исполинской ширины окна и террасы развернуты на море, и отсюда их не видно.

Дорожка в густых колючих кустах. Внезапно прямо под ногами — обрыв. Это семьсот лет назад поперек скалистого перешейка вырублен ров — метров восемь глубина, метров пятнадцать ширина. Стенки с легким наклоном, почти отвесные, серые, в щелях кустики и деревца чахлые. Так что и со стороны перешейка к дому не подъедешь. Через ров — временный мост на металлических опорах.

— Будем строить постоянный?

— Нет, Анастасия Андреевна. Сейчас нам нужен мост для строительства резиденции. Закончим строительство, мост разберем. Для машин прорубим в скале спуск в ров, а из рва — в тоннель.

— А как ров укреплять думаете?

— Тут в порту во время Гражданской войны немцы подвезли сто десять тонн спирали из колючей проволоки. Я по случаю приобрел. А то валяется добро без дела. Думаем дно рва спиралями этими застлать, оставив один только проход.

— Может, мин под спирали положить?

— Положим. Мины заказаны, с взрывателями нажимного, натяжного и разгрузочного действия. Тут этого добра в достатке.

Знает капитан Юрин: в коридоре "А" пассажиры тайные. Высадка снова на островах Балеарских. Какие-то люди куда-то едут…

Залы, комнаты, широченного размаха террасы над морем Настю мало интересуют, показывайте главное.

— Со стороны моря ваша резиденция — сплошное стекло, как аквариум. Дворец кажется хрупким. Но это только впечатление. Основа здания — непробиваемый железобетонный куб, вокруг которого развернуты все эти стекляшки и террасы. Войдем.

Все тут еще краской переляпано, и окна еще не мыты, запах извести и бетона сохнущего едва не сильнее запаха моря и хвои сосновой. И стекло битое под ногой хрустит, и концы проводов электрических из стен торчат. А двери броневые уже закрыли входы во внутренние покои.

Лифт бесшумный скользнул вниз, в недра. Тут тоже все еще далеко от завершения. И все же будущий командный пункт уже живет, уже стрекочут телетайпы, уже дежурная смена принимает и обрабатывает доклады о поисках и находках.

И уже командир Лейб-гвардии Компьенского полка наставляет командиров батальонов. Наставляет кратко, напористо, жестко, выражений не выбирая:

— Природа не знает сострадания. Только подавление! Закон старый: или всех грызи, или… Давить всех! Давить!

Группа ликвидации высадилась с «Амурлеса» без приключений. Группа — семь человек: Ширманов — командир, Макар — снайпер-исполнитель, Эдик — радист-шифровальщик и четверо диверсантов-рейдовиков.

Ночь. Лодки надувные. Встреча во тьме с обеспечивающей агентурой. Рывок в скалы, в древние пещеры контрабандистов.

— Что слышно о ней?

— Слышно много, да только увидеть ее не так просто. Она нигде не появляется. А если появляется, то внезапно, без предупреждения. И охраны у нее почти как у товарища Сталина…

— На первом этаже вашей резиденции будут располагаться охрана, штаб и взвод связи. А работать все будем ниже, в скальном массиве.

— Где мой кабинет?

— Вот тут. Справа от вас — главный рабочий зал, напротив — четыре кабинета: командира полка, мой, начальника разведки и начальника контрразведки.

Вошла Настя в свой кабинет подскальный. Начальник штаба понял, что сейчас он должен оставить свою повелительницу одну. Он чуть поклонился за ее спиной и тихо вышел.

Белый ковер во всему полу. Потолки тут невысокие, оттого кабинет кажется шире. Стены по ее приказу отделаны толстыми пробковыми плитами. И по ее воле кто-то подготовил кабинет к работе: по стенам смеющиеся лица должников «Балерики», «Са Ностры», «Лионского Кредита», «ВБР», «Андалузии», «Ллойда», «Барклая». Под каждым портретом краткая справка: имя, фамилия, год рождения, место работы, должность, место жительства, размер долга. Это кратенько. А полностью о каждом — в папочках. Интересные люди среди должников: генералы, заместители министров, послы, даже тайный советник президента США сюда на стеночку попал, некий Джон Хассель — элегантный, молодой, красивый и сильный. Улыбнулась Настя всем им: до скорой встречи, дорогие товарищи.

Села за широкий стол драгоценного дерева. Батарея телефонов справа, батарея слева. Как все это похоже на сталинский подземный город Москва-600. Только тут размах не тот, однако Настин кабинет и резиденция наверху куда как шире, чем там, в Жигулях. Там она почти никто. Одна из многих.

Тут — государыня.

Хороший бинокль у Ширманова. Цейс. Долгими часами Ширманов скалистый мыс рассматривает.

— Укрепилась, зараза. Как в Гибралтаре. Ты ее никогда не видел?

— Нет, дворец высоко на скале, и первые этажи прикрыты лесом, а на крышах и верхних террасах появляются только охранники.

— Думаешь, увидеть ее нельзя?

— Тут — нельзя. Дворец построен так, чтобы его обитателей со стороны увидеть не получилось, а стрельнуть по ним — тем более. Это не все. Дворец на скале — это вершина айсберга. Все что важно — в скале. Скалу они рубят день и ночь.

— И никто на это не обращает внимания?

• Предыдущая
• 98/108
• Следующая