Домовые - Трускиновская Далия Мейеровна - Страница 67

• Предыдущая
• 67/103
• Следующая

— У Пресноводья дуб зеленый, златая цепь на дубе том, и днем и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом…

— Здорово, — согласилась Уклейка. — А у нас на берегу дуб умирает. Соленая вода его губит…

— Идет направо — песнь заводит, налево — сказку говорит, — продолжал Коська. — Там чудеса, там леший бродит, русалка на ветвях сидит… Вот, глянь!

Он показал Уклейке картинку.

— Да это же водяница! Только хвост тут при чем? Нет у нас хвоста… Другое племя, что ли?

— Там на неведомых дорожках следы невиданных зверей… Ну, глянь, это же — болотные черти, наши, пресноводные!

Действительно, рожа на картинке, торчавшая из зарослей, здорово напоминала Янкину.

— Вот! И вот! И вот!.. — Коська тыкал пальцем в население Пресноводья, а Уклейка радостно соглашалась. Наконец и картинки, и слова кончились.

— Это — все? — разочарованно спросила она. — Мало…

— Нужно искать Пресноводье, — и Коська крепко задумался. — Где-то же оно есть? Тут мы не выживем.

— А вот водяной Перфил с семьей приспособились. Тетка Вимба видела — сперва соленую воду с пресной смешивали, так дышать учились, — сообщила Уклейка.

— А как именно они это делали? — заинтересовался Коська. — Ты не спросила?

Уклейка пожала плечиками.

— Ну, ладно, — Коська закрыл книжку и уложил в пакет. — Раз дядька Антип велел — поплывем узнавать. Где эти брошенные пятиэтажки?

— Как отсюда плыть — мимо замка, мимо понтона, который соленые водяные пригнали, до бывшей протоки и налево. Я издали только видела. Там как раз вода почти к окнам подступила, очень удобно…

— Удобно! Разве это вода? Только поверху плавай, а на дно не смей…

— Ну, Коська! — захныкала Уклейка. — Я, что ли, эту воду сюда нагнала?

— Поплыли к Перфилу! — распорядился Коська. Все-таки совесть у него была, и он время от времени болезненно осознавал свое безделье. Хотя в новом мире, который выстраивался в голове, Коська ждал для себя почестей.

Это был мир Пресноводья, в котором водяного, открывшего историческую родину по вдохновению и по книгам, сумевшего привести к ней сородичей, ждет слава и даже свадьба с лучшей из юных водяниц. Дальше свадьбы Коська пока не заглядывал.

Матерый водяной Перфил осваивал двухкомнатную квартиру на первом этаже. Хорошо в ней было то, что пол на два пальца уже покрыт водой, и уровень растет. Плохо — что вода соленая и дом уже основательно подмыт, того гляди — завалится. Но Перфил объяснил, что жилье это — ненадолго.

— Вот, казалось бы, что может быть глупее ванны? — рассуждал он, показывая этот действительно непонятный для водяных предмет. — Этих ванн тут — не счесть, и все их видели, и все мимо прошли, а я догадался! Берешь два ведерка пресной воды, одно — из-за окошка, смешиваешь…

Он поболтал в воде перепончатой лапой и шагнул в ванну. Затем лег лицом вниз и стал дышать. У него уже получалось неплохо, дышал долго, Уклейка с Коськой успели соскучиться.

— Вот и все, очень просто, — произнес Перфил, вставая на четвереньки. — Потом буду понемногу соотношение менять. Жена тоже учится, только у нее плохо подвигается, а Ракушка… Эх! Думал, палку сломаю об эту Ракушку! Она, мерзкая девка, что удумала? Я сказал — пока два часа не научишься в ванне дышать, никаких гулянок! Так она пресной воды напустила! Лежит, дышит! Ну, я ее отпустил, сам залез — а вода-то пресная!

— Сам-то ты, дядя Перфил, два часа смешанной дышать можешь? — спросил Коська.

— Нет, пока еще не могу, — честно ответил Перфил. — Но учусь! Потому что я подписал контракт.

— Кон-тракт? — повторила Уклейка. Столько незнакомых слов вошло в жизнь, что она от них прямо шалела. Это были те слова, которыми пользуются заморские женихи, и водяница не хотела выглядеть простушкой из захолустья. Пусть даже себе другого присмотрела, а все-таки…

— Да вот, на днях договорился на понтоне с агентом, контракт оформил, он дал подъемные, четыре ящика консервов, теперь нужно срочно готовиться к переплыву.

— Куда же ты собрался, дядя Перфил?

— А на Галапагосские острова завербовался рыбу ловить.

— Это где же?

— А сам не знаю, где-то посреди Океана. Так что срочно учимся дышать. Тут ведь все равно не жизнь! А научимся дышать — так нам всюду в Океане местечко найдется.

— Ты же там пресной воды вообще никогда больше не увидишь! — ужаснулся Коська.

— Ну и что? Были пресноводные, станем соленые! — бодро отвечал водяной. — Рыба ищет, где глубже, а водяной — где рыба. Тут ведь скоро зубы на полку впору будет класть, рыбка-то гибнет.

— А акулы?!

— Какие акулы? — Перфил заозирался. — Нет там никаких акул! Ты смотри, при жене только не брякни! Нечего бабу с толку сбивать!

Он вылез из ванны и зашлепал по комнатам — убедиться, что жена не слышала странного разговора.

— А может, там и нет никаких акул? — спросила Уклейка.

— Есть! — рявкнул Коська. — Я в книжке читал. Как пасть разинут — так вроде этой ванны, целиком всех заглатывают.

— Как же там соленые водяные-то живут?

— Не знаю!

— Ф-фу, пронесло, — сказал, заглянув в ванную, Перфил. — Поплыла за продовольствием. Вот тоже морока — я думал, поселимся мы тут, утром сунешь пятерню за окно, а в пятерне тут же тебе и рыбешка. Ага, разогнался… Вся рыба тут кверху пузом поплыла.

— От соленой воды, я же говорил! — воскликнул Коська.

— Никакая не соленая вода, а на железной дороге, на том берегу, где порт, вагоны с какими-то мешками стояли, в мешках — белый порошок, вот их размыло и рыба потравилась, — объяснил Перфил. — Далась тебе эта соленая вода! Ты начни понемножку привыкать — и сам не заметишь, как втянешься. Сперва на три ведра пресной — одно соленой, потом…

— Дядя Перфил, а где ты пресную-то воду берешь? — вдруг спросила Уклейка.

— Как это — где? Да из крана же! — и водяной показал, как именно он это делает.

— А где возьмешь, когда в кране кончится?

Перфил задумался.

— Не должна кончиться, — помотав башкой, сказал он. — Кран старый, надежный, водопровод в прежнее время строили, вода в нем будет всегда.

— А в самом деле, откуда в кране пресная вода берется? — Коська даже приоткрыл рот, как будто это помогало размышлениям. — Может, где-то есть подземные ключи?

— Про это и я слыхал — будто под землей озера имеются с хорошей водой. Да только кто туда за ними полезет? Раньше мелиораторы знаешь что делали? Бурили ар-те-зи-анс-кие скважины! — гордый, что может выговорить заморское слово, сообщил Перфил. — Прямо из тех озер вода наверх шла. Но как они это делали, мы уже не узнаем никогда…

— Так это же и есть Пресноводье! — завопил Коська.

— Какое тебе Пресноводье? — удивился Перфил, впервые услышавший изобретенное Коськой слово.

— Наша историческая родина! Вон она где! Вот почему ее на картах нет! На картах же — поверхность, а нам нужно вглубь!

Новый удивительный мир возник в Коськиной голове и тут же стал обрастать подробностями. Гигантские пещеры, прекрасно обустроенные, с нишами, со ступенчатыми спусками к воде; садки, в которые плескались не знающие солнечного света белые рыбины; ажурные мосты над озерами и протоками; вот только не знал еще Коська, чем эти пещеры освещаются, но вспомнил, как Родриго учил его разжигать костер, — и тут же по берегам подземных озер вспыхнули огни и осветили хорошеньких водяниц, качавшихся на ветвях белых, низко склонившихся над озерами, деревьев…

Интересно, что прежний мир, с дубом, лешим и следами невиданных зверей вдруг куда-то из головы подевался. И то — совместить эти два мира ни у кого бы не получилось, не только у Коськи. Вот один и растаял.

— Ну тебя, и с твоей исторической родиной вместе… Антипу кланяйся, Афоне тоже. Передай — как соберусь в дорогу, попрощаться приплыву. Эх…

Он махнул лапой и полез обратно в ванну.

— Что — эх? — спросила Уклейка.

— Эх — все равно ведь уплываю, так что — пропади оно все пропадом…

Перфил лег на пузо и стал громко, с бульканьем дышать.

— Дезертир несчастный! Пошли отсюда, — велел Коська сестренке. — Ну его к акулам…

• Предыдущая
• 67/103
• Следующая