Львиная стража - Вайн Барбара - Страница 59
- Предыдущая
- 59/67
- Следующая
С запада ползли тучи, норовя закрыть чистое зеленовато-голубое небо и спрятать солнце. Они несли с собой ветер, порывистый, свистящий. Прогулка по лесу всегда несла с собой определенный риск, потому что собаки могли исчезнуть. На этот раз исчез Один. Пол звал его и свистел, подбивая Тора отыскать товарища; прочесал вытянутый «язык» леса, где в ту удивительную ночь нашел силки. У него так много времени ушло на то, чтобы найти Одина, созвать обеих собак и пристегнуть их к поводкам, что к тому моменту, когда он вернулся, Апсоланд уже садился в «Ягуар», чтобы ехать на станцию.
Хозяин, несомненно, был крайне доволен тем, что собак вывели на прогулку так рано. Он из салона улыбнулся Полу и поднял большой палец. Гарнет подумал: еще полтора часа, и мы уедем. Упали первые капли дождя. Он передал собак Коломбо и спросил, встала ли уже миссис Апсоланд. Коломбо, кивнув, сказал с усмешкой:
– А Джессику случайно не похитили? Что-то я давно ее не видел.
Вопрос ошеломил Гарнета своей бесхитростной точностью. Он выдавил из себя улыбку – просто растянул губы. Усиливающийся дождь стал хорошим поводом, чтобы уйти в дом. Да и звонящий телефон тоже. Пол схватил трубку; он ожидал, что голос одного из тех мужчин сообщит ему об изменениях, о задержке, о каких-то новых условиях. Звонила Нина:
– Зайди в дом, Пол.
Они выехали на час позже, чем рассчитывали. Он свернул на неприметную дорогу, обычную грунтовку, и остановил машину.
– Сядь назад, – сказала она.
Он посмотрел на нее с таким искренним сомнением, с такой неподдельной тревогой, что женщина рассмеялась.
– А ты что подумал? – Она смеялась весело, как будто у нее не было забот, не было ужасного будущего. – Ах, Пол, здесь просто удобнее. Надо признать правду: я не привыкла к маленьким машинкам.
Когда он сел на заднее сиденье, она взяла его за руки:
– Послушай, все не так плохо, как ты думаешь. Я боялась, да, конечно, мне было страшно, но теперь я больше не боюсь. Параноик у нас Ральф, это он заразил меня страхом. О, я благодарна ему, конечно, я ему благодарна, но, думаю, даже ты не представляешь, насколько сильно он одержим опасностями и угрозами. Это его жизнь; мне кажется, он считает, что жить можно только после того, как приняты все меры предосторожности для обеспечения безопасности этой самой жизни. Я была просто предлогом. Только подумай, я была самым настоящим бриллиантом для такого человека: нервная, вечно трясущаяся от страха женщина, которая полностью отдала себя в его руки и согласилась на все эти абсурдные меры. Стальные двери в малой гостиной, все эти лампы с ослепительным светом, собаки, телохранитель… – Она на мгновение стиснула его руку и поднесла ее к губам. – Пол, Пол, представь, сколько на свете людей, которые были бы счастливы иметь спящую красавицу в непроходимом лесу.
– Что будет с тобой? – спросил Гарнет.
– Ничего особенного, наверное. Мне следовало бы уладить эту проблему много лет назад, я должна была. Я так радовалась, что мне удалось освободиться, как мне тогда казалось. Требования прекратились, наступили тишина и покой. Потом я встретила Ральфа, и было уже поздно, а в прошлом году, когда я получила письмо, ко мне начал возвращаться страх. Но вполне возможно, что страх пустой, вполне возможно, что он беспочвенный… Ты говоришь, они отрезали ей волосы?
Он кивнул.
– Это все моя вина, я вижу. Вот поэтому я так и поступаю, не только ради Джессики. Я собираюсь решить все раз и навсегда. Сделать то, что должна была сделать давным-давно.
– Чем ближе назначенный срок, – сказал Пол, – тем быстрее тает моя уверенность в том, что я позволю тебе сделать это.
– Ты не сможешь остановить меня!
– Я могу прямо сейчас отвезти нас в полицию. Если бы ты была со мной, думаю, я смог бы так поступить. Вещи, Нина, выглядят совершенно по-другому, когда у тебя есть союзник, когда у тебя есть поддержка.
Она отвернулась:
– Не делай этого.
– Но ты говоришь, что твой страх может быть беспочвенным и что ничего особенного с тобой не случится. Означает ли это, что Джессике на самом деле ничего не грозит?
– Ты предлагаешь обмануть их. Возможно, с ним, с Александром, это и получится. Я тебе когда-нибудь рассказывала, что так зовут того, который разбушевался, когда они обрезали мне ногти? Мне он вреда не причинит. А вот что до других, до итальянцев, я так и не узнала их имен, то мне даже страшно думать о том, что Джессика у них в руках. Нет, если ты ослушаешься их… Не смотри на меня так. Она в безопасности, если ты делаешь то, что они хотят. А они хотят меня, ты сам это знаешь.
Она перебралась на переднее сиденье, а он обошел машину. На ней были джинсы и клетчатая хлопчатобумажная рубашка. Он спросил, почему она ничего не взяла с собой, даже дамскую сумочку.
– А я не могла сообразить, что мне может понадобиться, кроме зонтика. Я взяла зонтик.
Потоки дождя заливали лобовое стекло. Они сидели в окружении водяных стен. Он обнял Нину и поцеловал. Затем завел двигатель, включил «дворники» и поехал по указателю на Стоумаркет. Некоторое время Нина ничего не говорила. Из-за проливного дождя у него практически не было обзора, на дороге были участки, где вода не успевала стекать на обочину и стояла на асфальте небольшими озерцами. К северу от Кеттлбастона он выехал на шоссе В1115 и поехал по прямому участку без съездов. Участок был такой длинный, что он уже начал гадать, а не проскочил ли он случайно мимо Большого Финборо. А потом Пол вдруг оказался в Большом Финборо, крохотном, с деревушку, городке, слишком маленьком для такого звучного названия, и вынужден был развернуться, чтобы добраться до назначенного места.
Поворот, обозначенный указателем на никому не известные деревни, был хорошо виден. Дождь немного стих. Дорога была узкой, и Гарнет ехал между буйно цветущими живыми изгородями, с которых капала вода. Цветки шиповника ярко выделялись на фоне мокрой листвы. Ни домов, ни ферм. Проселок, обрамленный двойной тесьмой из изгородей, то нырял вниз, то поднимался вверх, по обе стороны от него лежали изумрудно-зеленые поля, а за ними сквозь голубоватую вуаль дождя виднелись леса.
Гарнет вспомнил вчерашний вечер. Готовясь к истерике и отчаянию, он рассказал ей, чего от него хотят, и ее ответ был быстрым, спонтанным, непосредственным, лишенным каких-либо сомнений.
– Тебе не придется отдавать меня. Я отдам себя сама.
Он тогда решил, что ослышался, и сейчас ему показалось, что он ослышался, когда она прошептала ему:
– Туда.
Но Нина и в самом деле это сказала, как и вчера говорила все то, что говорила. На указателе со стрелкой значилось: «К церкви», и его затошнило. Он сбросил скорость и посмотрел на Нину. Она была очень бледна, но улыбалась ему. До назначенного срока оставалось еще четыре минуты. Оба одновременно устремили взгляд на часы на приборной панели. Она положила руку на его предплечье:
– Машина должна остаться у тебя. Когда получишь Джессику, бери машину и немедленно уезжай. Ты сказал, что не вернешься в Джаредз. Куда ты поедешь?
– К своему брату. Ничего другого я не придумал.
– Скажи, где он живет.
Пол назвал ей адрес, и Нина записала его. Пока она писала, он заметил, что у нее дрожит рука. Дорога стала еще у?же. С одной стороны лес подошел к изгородям вплотную, потом – и с другой. С крон на крышу машины текла вода.
– Если бы я не рассказал тебе, а просто привез бы тебя сюда, если бы я сказал тебе, что машина сломалась и мне надо отправиться на поиски автосервиса, у тебя возникли бы какие-то подозрения?
Она без затей сказала:
– Я, видишь ли, доверяю тебе.
– Но они-то об этом не знают.
– Я думаю, они мало что знают о чувствах людей, – сказала Нина. – У них, в отличие от нас, нет эмоций, они другие, поэтому не могут понять.
Так ли это?
– Это то, что психиатры называют аффектом, – сказал Пол.
Дорога шла мимо заросшего церковного двора. Среди высокой травы он разглядел еще стоящие или уже покосившиеся надгробия. Стрелка впереди указывала: «К деревне». Церковные ворота были закрыты. Нигде не стояло ни одной машины, «Фиатов» тоже не было, ни серого, ни красного. Дождь прекратился и оставил после себя туманную молчаливую неподвижность.
- Предыдущая
- 59/67
- Следующая
