Клиника в океане - Градова Ирина - Страница 34

• Предыдущая
• 34/56
• Следующая

– Хорошо, – сказал он наконец, словно взвесив все «за» и «против» и придя к определенному компромиссу с самим собой. – Но – откровенность за откровенность, идет? Я не всю жизнь занимался кулинарией.

– А чем же вы занимались?

– Это не имеет отношения к делу, вам ведь важно знать, как я попал на «Панацею», а не чем именно зарабатываю на жизнь?

Честно говоря, мне было интересно узнать о нем все – обожаю загадочных мужчин, особенно если они, вдобавок к этому, обладают привлекательной наружностью (прости, Шилов, но ты ведь так далеко, а я тут одна-одинешенька!).

– На этом корабле работала официанткой моя сестра Мэй. Она пропала.

– Официантка Мэй Линг!

Я выпалила это до того, как сообразила, что претворяю в жизнь лозунг: «Болтун – находка для шпиона». Конечно же, Еленин ведь упоминал и о китаянке, исчезнувшей с корабля! Фэй Хуанг рванулся вперед, но боль в боку помешала ему совершить бросок, и он вынужден был снова откинуться на подушки.

– Откуда... откуда вам известно про Мэй?!

– Так, кое-кто рассказал... – пробормотала я, пытаясь придумать, как бы мне выкрутиться из щекотливой ситуации.

– Кое-кто?

– Один человек... Еще на берегу, в России.

– Вы тоже кого-то ищете?

Проницательность собеседника поставила меня в опасное положение. Откуда я, собственно, знаю, что он говорит правду? Может, Мэй Линг – вовсе и не его сестра, фамилии ведь разные! С другой стороны, кто сказал, что его на самом деле зовут Фэй Хуангом? Скорее всего, имя вымышленное, как, возможно, и его история о «героическом» прошлом в Пекине и о побеге в Гонконг. Хотя несомненно одно: кто-то из его родителей определенно не китаец. Но тут я подумала еще кое о чем. Если Фэй Хуанг не лжет и действительно разыскивает пропавшую сестру, я, возможно, нашла союзника на борту. Одной вести расследование не только трудно, но и рискованно, а он вполне может обеспечить мне защиту и помощь.

– Я пытаюсь выяснить, что случилось с одним врачом, хирургом-кардиологом Петером Ван Хасселем, – сказала я, приняв решение частично посвятить Фэй Хуанга в свои дела.

– На кого вы работаете?

– Это неважно, вы ведь отказались озвучить род своей деятельности? Вот и я, пожалуй, оставлю за собой право не отвечать на кое-какие вопросы.

– Что ж, – после короткого раздумья произнес Фэй Хуанг, – это справедливо. Что конкретно вам известно о моей сестре?

– Практически ничего, – покачала я головой. – Только то, что она работала на «Панацее», а потом бесследно исчезла. Исчезла на берегу, а не на судне, поэтому все подумали, что она просто решила все бросить, как и другие пропавшие.

– Бросить! – зло воскликнул Фэй Хуанг и скривился от боли из-за резкого движения руками. – Мэй считала эту работу настоящей удачей: она благословляла тот день, когда получила возможность попасть на этот корабль! Что ждало ее в Китае? Ни образования, ни семьи – прозябание на зарплату посудомойки или официантки в закусочной? Нет, она ни за что не бросила бы такое «хлебное» место... Вы сказали, что были и другие? – вдруг спросил он, словно только сейчас воспринял смысл моей реплики.

– Да, несколько человек, и среди них – Петер Ван Хассель.

Фэй Хуанг на какое-то время умолк. Я не стала его торопить, и через несколько минут он продолжил:

– Исчезновение Мэй даже не сразу заметили – подумаешь, какая-то официантка, их же на борту десятки! Хватились ее лишь спустя сутки. Правда, даже если бы это случилось раньше, сомневаюсь, что они что-то предприняли бы.

– Вы правы, – согласилась я. – На «Панацее» ничего не сделали, даже когда исчез известный кардиохирург...

– А вот тут вы ошибаетесь! – перебил меня китаец. – Эти две ситуации никак нельзя сравнивать: Мэй легко можно было заменить, а вот врача... Его непременно стали бы искать, но, судя по вашим словам, они не больно-то старались!

А ведь он прав, подумала я. Если бы семейство Ван Хасселя не заявило в полицию о пропаже родственника, никто не стал бы поднимать шум. Конечно, руководству и владелице корабля не хотелось бы, чтобы за «Панацеей» закрепилась дурная слава. Однако зачем пытаться скрыть сам факт исчезновения доктора с корабля? Наоборот, если верить словам Сарики и Люсиль, Ван Хассель был ценным специалистом, я уже нарыла в Интернете немало интересных научных статей, написанных им. Им следовало бить во все колокола в попытках его разыскать! Вместо этого – сухие ответы на вопросы представителей Интерпола и предположения о том, что Ван Хассель-де, наверное, решил оставить борт, никого не предупредив. Да, это досадное недоразумение, господа, но, как говорится, хозяин – барин.

– Как давно вы на «Панацее»? – поинтересовалась я.

– Пять месяцев.

– И много вам удалось выяснить?

– О, кучу всякой ерунды! – скривился Фэй. – Во-первых, Имран Хусейн связан с торговцами оружием – об этом я уже упоминал. Думаю, капитан с ним в сговоре, иначе просто невозможно проворачивать такие дела.

Ничего себе – «ерунда»!

– Кроме того, кое-кто из персонала приторговывает героином. Так как нас не проверяют (ведь корабль курсирует в нейтральных водах), для такого рода «бизнеса» тут созданы прямо-таки идеальные условия. Но, полагаю, это не самое главное.

– А что же тогда?

– У меня имеются серьезные подозрения, что «Панацея» занимается торговлей людьми.

– Что?! С чего вы взяли?! – изумилась я.

– Я на борту дольше вас, но даже вы уже успели увидеть то, чего вам видеть не следовало бы. Думаете, это была единственная ночная погрузка? На корабль прибывают люди – в основном индийцы и китайцы.

– Но на «Панацее» полно народу! – воскликнула я. – Может, это новые работники, завербованные на берегу?

– Вы меня не слушаете. Ну так вот: они прибывают, но потом я что-то их нигде не вижу! Кроме того, вы случайно не припомните, как сами-то попали на борт – по объявлению, что ли?

Приходилось мне признать правоту Фэй Хуанга: чтобы я оказалась на «Панацее», Еленину пришлось напрячь все имевшиеся в его распоряжении связи и состряпать для меня кучу документов!

– Каждый новый человек тщательно проверяется, прежде чем попадает на этот корабль, даже самый распоследний уборщик! – продолжал Фэй. – И теперь становится понятно – почему.

– Но послушайте... Что же они делают с этими людьми? – недоуменно спросила я. – Продают их в рабство? Звучит как-то... неправдоподобно!

– Это точно, – согласился китаец. – Я не покину «Панацею» до тех пор, пока не выясню, что случилось с Мэй.

– Да, только теперь это будет несколько затруднительно сделать, ведь корабль наверняка не будет нас ждать! – усмехнулась я. – Да и вам, скорее всего, опасно возвращаться после того, то случилось... Кстати, а что же все-таки с вами произошло?

Фэй Хуанг явно колебался, стоит ли рассказывать мне об обстоятельствах своего ранения или нет? Очевидно, приняв решение в мою пользу, он вновь заговорил:

– Всего лишь небольшое столкновение с ребятами Хусейна... Не волнуйтесь, они уже ничего ему не расскажут.

Так-так: как я и предполагала, мой китаец – весьма опасная личность! Он прозрачно дает мне понять, что прикончил людей, напавших на него. Внезапно рука Фэя потянулась к шее.

– А где... – начал он, и я сразу поняла, что он ищет.

– Возьмите, – протянула я ему цепочку. – Пришлось снять, чтобы обработать рану.

Китаец сжал украшение в кулаке так крепко, словно желал выдавить из него жидкость.

– Эта вещь так важна для вас? – поинтересовалась я.

– Она не моя. Этот иероглиф, «чайка»... Я заказал его специально для Мэй, узнав, что она получила работу на «Панацее». Морская птица, символ единения воды и воздуха.

– Но почему он у вас? – удивилась я.

– Имран Хусейн подарил его своей любовнице, девице из борделя на Гоа.

– Но это же означает...

– Что он имеет отношение к исчезновению Мэй? Теперь в этом нет никаких сомнений! Я давно перерезал бы ему глотку, но хочу узнать больше, прежде чем это сделаю. Надо только догнать «Панацею», – добавил он.

• Предыдущая
• 34/56
• Следующая