Василий Шульгин - Рыбас Святослав Юрьевич - Страница 46

• Предыдущая
• 46/153
• Следующая

Монархист и националист Шульгин играл в руководстве блока одну из главных ролей, разрабатывал (вместе с Милюковым) важнейшие документы, что вызывало понятные ревность и опасения у некоторых кадетов. Он стал заместителем председателя парламентской комиссии по военным и морским делам, критиковал правительство за ошибки в подготовке к войне. Уже в августе 1915 года эта комиссия представила Николаю II доклад, формулировавший проблемы военно-промышленной организации и требовавший усилить руководство военной промышленностью.

Война на многое раскрыла глаза. Провал «сухомлиновской» несистемной практики заставил власти признать, что без допуска финансистов и промышленников к военной промышленности невозможно провести мобилизацию военного производства.

«Законами царской России не было предусмотрено никакого связующего звена между органами военного снабжения, находящимися на театре военных действий и остающимися в глубоком тылу в распоряжении военного министра. Согласно Положению о полевом управлении войск в военное время (ст. 99), кроме главковерха, только главнокомандующие армиями фронтов имели право „непосредственно сноситься с министрами“. Статья эта служила чуть ли не единственным, к тому же весьма неопределенным, указанием о связи фронта с глубоким тылом.

Главный начальник снабжений армий фронта согласно Положению должен был руководить снабжением армий „в соответствии с выработанным в мирное время планом снабжения“.

Что касается собственного плана артиллерийского снабжения, то таковой в мирное время для фронтов не был выработан. Оружие и материальная часть артиллерии, предназначаемые для запаса военного времени, сдавались на хранение без всякого определенного плана в ближайшие к изготовлявшим их заводам артиллерийские склады, где было свободное место. Заблаговременно был составлен только план мобилизационной готовности и распределения по армиям местных артиллерийских парков с огнеприпасами, но и этот план был совершенно нарушен с объявлением войны.

Право непосредственного сношения с министрами главному начальнику снабжений фронта предоставлено не было, но к предметам ведения подчиненных ему управлений относилось, между прочим, „истребование по части снабжения из внутренних областей империи всего, что не может быть заготовлено на месте“»^[154].

На суровую необходимость перестроить военную промышленность указывали и неоправданные финансовые потери из-за алчности союзников.

Под гарантии английских банков заказы передавались представителю американского банковского синдиката Моргана, а тот распределял их между американскими фирмами. Англичане как посредники получали огромную выгоду.

«В результате действий лондонского комитета война для России стало непосильно дорогим удовольствием: если в 1914 году день войны стоил российской казне 9,5 млн. руб., то после начала работы комитета эта цифра выросла до 60–65 млн. руб. Пулеметы Кольта, например, Россия вынуждена была закупать по 1250 долл. При себестоимости 200 долл. и средней рыночной цене 700 долл. То же происходило со всеми американскими товарами. За время работы комитета Китченера и Эллершоу США полностью избавились от внешних задолженностей. Общая стоимость русских заказов в Америке оценивалась в 7 млрд. руб. золотом. Чистая прибыль 50 американских компаний-лидеров, только по официальным отчетам, которые считаются сильно заниженными, составила около 3 млрд. долл. … В июле 1915 года агент министерства торговли и промышленности Медзыховский выступил в Совете министров с докладом „О вреде монопольной агентуры Моргана, что вредно бы отразилось на цене и выполнении военных заказов“. Реакции властей на этот доклад не последовало: уж слишком многие грели руки на деятельности лондонского комитета, да и ссориться с Англией было не время»^[155].

После более чем полугодовой раскачки в августе 1915 года Совет министров одобрил положение о военно-промышленных комитетах (ВПК), которые получали возможность участвовать в исполнении военных заказов. Их создание можно назвать второй ипостасью Прогрессивного блока — еще одним шагом к сотрудничеству.

ВПК работали в связи с Особым совещанием по обороне, Главным комитетом по снабжению армии, всероссийскими земским и городским союзами, кооперативами. Центральный ВПК возглавил А. И. Гучков (будущий военный и морской министр Временного правительства), Московский ВПК — А. И. Коновалов (будущий министр торговли и промышленности, заместитель председателя Временного правительства), Киевский — М. И. Терещенко (будущий министр финансов, министр иностранных дел Временного правительства). В составе руководства были П. П. Рябушинский, С. Н. Третьяков, Э. Л. Нобель, М. В. Челноков (московский городской голова, председатель Союза городов), Г. Е. Львов (председатель Всероссийского земского союза, будущий премьер-министр Временного правительства), Г. А. Крестовников. Они считали необходимым создание назначаемого Думой «правительства общественного доверия». Кроме промышленников и финансистов среди управленцев ВПК было много инженеров.

Обращает на себя внимание почти полная принадлежность руководителей ЦВПК к Московской группе промышленников. Именно Рябушинский в мае 1915 года призвал к военной мобилизации всей промышленности, затем возглавил Московский военно-промышленный комитет.

В начале войны Рябушинский занимался организацией санитарных поездов и госпиталей, сблизился с руководителями Земского союза и его председателем князем Г. Е. Львовым, а также с московским городским головой и руководителем Союза городов М. В. Челноковым. Все они начинают контактировать с британским послом Дж. Бьюкененом, через них британское посольство поддерживает связи с либеральной оппозицией. В 1916 году по предложению Челнокова Бьюкенен стал почетным гражданином Москвы.

О Земском союзе надо сказать особо. Он был создан по решению правительства для мобилизации всех общественных сил (земских) по организации помощи больным и раненым воинам, финансировался преимущественно из государственного бюджета и стал вместе с ВПК основной политической и кадровой опорой Прогрессивного блока.

Вместе с тем Земский союз и Союз городов действовали без правительственного руководства и контроля, дублировали организации Красного Креста; их работники были освобождены от призыва в действующую армию. Если раньше городские самоуправления и земства находились в ведении Министерства внутренних дел, то теперь они уподобились государству в государстве. Как писал генерал К. И. Глобачев, создали крупнейшую «…общественно-политическую организацию, в которой объединились все оппозиционные к правительству элементы и, при минимальной пользе в смысле помощи больным и раненым воинам, максимум своей работы обратили на борьбу с правительством».

Это же касалось и ВПК.

Гучков прекрасно знал особенности работы военного ведомства. Крайняя медлительность и бюрократическая запутанность в работе Главного артиллерийского управления во времена Сухомлинова получили такую известность, что ГАУ иначе не называли, как «главным артиллерийским затруднением». Решение простых вопросов там измерялось неделями, а в артиллерийском комитете нормальным движением считалось три-четыре месяца. Что касается серьезных проблем, то разрешение их длилось месяцами и даже годами.

По мнению крупного специалиста в области боеприпасов В. И. Рдултовского, летом 1915 года армия могла бы отбить германское наступление, если бы до войны удалось расширить казенный Санкт-Петербургский трубочный завод, где выпускались и дистанционные трубки для шрапнельных снарядов.

«Русская артиллерия вышла на войну с 22-сек. дистанционными трубками устаревшего образца, позволявшими вести стрельбу шрапнелью на дистанцию лишь до 5 ? км. Проектирование и испытание 34-сек. трубок в Арткоме шло так медленно, а валовое изготовление их, трудное в техническом отношении, так затянулось, что в течение почти десяти лет не могли справиться с этим делом»^[156].

• Предыдущая
• 46/153
• Следующая