Земля за Туманом - Мельников Руслан - Страница 3

• Предыдущая
• 3/63
• Следующая

За оружие схватились немногие. Большинство кипчаков, обезумев от страха, прыгали на спины неоседланных коней и мчались прочь из лагеря. Для того лишь, чтобы вскоре наткнуться на вражеские копья или пасть под монгольскими саблями.

Барабаны стихли. Обстрел прекратился.

Краткий миг тишины — и…

Устрашающее «Хур-ра-а!» грянуло отовсюду.

И словно демоны ночи вылетели из темноты на освещенное кострами и утыканное стрелами пространство. Замелькали пропахшие потом и кровью овчинные тулупы, кожаные доспехи и добротная броня из стальных пластин, неказистые меховые шапки и блестящие островерхие шлемы, круглые щиты, крюкастые копья, кривые клинки…

Завывающие всадники на злых низкорослых лошадках проносились по вражескому стану из конца в конец, сея смерть и сминая слабое сопротивление. Нападавшие сбивали с ног любого, кто оказывался на пути, обрушивали шатры, опрокидывали кибитки, подрубали знамена и бунчуки.

Победа была близка…

Гвардейцы-кэкэритэны Субудэя ворвались в кипчакский лагерь вслед за стремительным авангардом кыштымов и сразу же решили исход битвы.

Десятник-унбаши Далаан, первый стрелок в сотне Дэлгэра, опытный разведчик в тысяче и один из лучших воинов тумена, скакал среди дуулгэтов и хэшучи. Развевались, будто бьющиеся на ветру огоньки, красные шелковые ленточки на шлемах кэкэритэнов. Далаан мчался во главе своего десятка и вместе со всеми кричал до хрипоты:

— Хур-ра! Хур-ра! Хур-ра!

— Хур-ра! — ревели воины за спиной.

Вороной Хуурмаг под седлом был подобен бурану.

Время стрел кончилось, и Далаан ловко орудовал саблей, срубая на скаку головы, рассекая щиты и разваливая шлемы. Кипчаки уже почти не сопротивлялись. А когда враг перестает драться и обращается в бегство, он становится беззащитным. Лишь изредка в обезумевшем человеческом стаде встречались воины, не утратившие мужества, воли и разума.

Далаан вел десяток к гэру кипчакского шамана. Жилище колдуна он распознал сразу. Круг, выложенный из тлеющих костров, высокие колья с бычьими черепами, поставленные у входного полога, — чем еще могла быть эта юрта, как не логовом илбэчина.

Ага, так и есть! В круг костров и кольев вбежал сгорбленный человек, весь обвешанный бубенчиками, разноцветными лентами, деревянными дощечками и костяными фигурками. Лисьи и волчьи хвосты, пришитые к рукавам тяжелой шубы, дергались при каждом движении, словно дюжина рук, хватающих воздух. Между бычьими черепами мелькнули колотушка и бубен.

Кипчакский шаман словно лишился рассудка. Невзирая на царившее вокруг кровопролитие, а быть может, наоборот, черпая из него силы, колдун принялся прыгать и крутиться на одном месте. Проклятый илбэчин исступленно бил колотушкой в бубен и что-то завывал.

Далаана встревожило это безумное камлание посреди битвы. Чужаку-шаману следовало заткнуть глотку — и поскорее, пока на помощь врагу не пришли разбуженные духи кипчакских степей. Далаан подстегнул коня и вырвался вперед, оставив далеко за спиной свой десяток. Верный Хуурмаг скакал, как летел.

И все же вороной опоздал.

Плотный туманный сгусток жирно-белого кумысного цвета возник из ниоткуда. Он появился над шаманским капищем на высоте в два-три копейных древка. И, едва появившись, лопнул, будто вспоротый бурдюк.

Подвешенный в воздухе колдовской мешок оказался поистине бездонным: густой туман хлынул во все стороны, как гной из нарыва. Белеющее в ночи облако стремительно росло, ширилось и, слабо колыхаясь, опускалось вниз — на костры, на юрту, на шесты с бычьими черепами. На голову кипчакского колдуна.

Шаман прекратил дикую пляску. Замер с занесенной над бубном колотушкой и раззявленным ртом. Далаан увидел длинные, слипшиеся от пота седые волосы, выбившиеся из-под засаленной меховой шапки, разглядел выражение крайнего испуга на грязном морщинистом лице илбэчина.

Казалось, кипчак сам был в ужасе от сотворенного. А может, действительно, был?! А может, случилось вовсе не то, на что рассчитывал колдун? И не тот пришел, к кому он взывал?

Что-то кричали сзади воины из десятка Далаана. Что-то кричали воины из других отрядов. Что-то кричали кипчаки.

Странное облако все ширилось и опускалось — неумолимо, как сеть, от которой нет спасения. Шаман выронил бубен и колотушку. Отступил, отшатнулся, тихонько подвывая от страха. Споткнулся, упал.

Неожиданная мысль вдруг промелькнула в голове Далаана: Великий Тэнгри! Небо! Это же само Вечное Синее Небо помогает им в бою. Им, не кипчакам.

Далаан возликовал. Тэнгэр Манан, Небесный Туман, — вот это что такое! Облачная пята Тэнгри-хана сейчас раздавит жалкого шакала, осмелившегося проклинать воинов Потрясателя Вселенной.

Небо коснулось земли. Расползающийся туман накрыл и окутал визжащего шамана, захлестнул Далаана вместе с конем. Небу нужен помощник? Что ж, Далаан готов. Далаан поможет!

Хуурмаг хрипел, прядал ушами и упирался, но Далаан заставил коня двигаться сквозь плотную, почти непроглядную пелену небесного кумыса.

А вот и он, неразумный колдун, навлекший на себя гнев Тэнгри: едва различимый силуэт показался справа. Далаан повернул коня туда. Кипчакский шаман тоже заметил его, вскинул руки, дернул в последний раз пришитыми к шубе волчьими и лисьими хвостами. Наверное, кипчак молил о пощаде. Только пощады не будет. Ибо такова воля Великого Тэнгри!

Взмах саблей. Кровь, брызнувшая в белесую мглу, показалась Далаану черной.

Сирена взвыла истошно и яростно. После привычного мягкого освещения люминесцентных ламп по глазам больно резанула яркая пульсация тревожных красно-синих маячков.

А еще пару секунд спустя испытательную камеру прорвало. Белесая пелена, густая, как сметана, легко и беспрепятственно проникала сквозь внутреннюю защитную облицовку. Толстых массивных пластин в пластиковой оболочке, уложенных в несколько рядов, для нее словно не существовало. Клубящаяся субстанция текла через них, как вода через марлю, и уходила все дальше и дальше.

Пелена шла сквозь метровые железобетонные стенки, просачивалась сквозь стальные перегородки и бронированные сейфовые двери. Расползалась. Заполняла рабочие и жилые помещения, набитые аппаратурой технические пустоты, склады и ангары. Призрачная волна захлестывала бункер Южанского полигона-лаборатории.

Люди отреагировали чуть позже автоматической системы наблюдения и контроля. Внутренняя связь взорвалась перекличкой дежурных. Краткие фразы наслаивались друг на друга. В отрывистых докладах слышался страх.

— Внимание! Чрезвычайная ситуация!

— Самопроизвольный всплеск мощности Т-генератора!

— Рост темпорального напряжение!

— Критический уровень!

С небольшим запозданием к перекличке подключился командный пункт:

— Контрольная, что у вас?

— Т-поле растет! Приборы фиксируют неконтролируемое усиление! Наблюдаются сопутствующие визуальные аномалии!

— Почему растет поле?!

— Не знаю, центральная!

— Так узнайте!

— Не представляется возможным! Какой-то неучтенный фактор! Возможно вмешательство неидентифицируемых сил. Похоже на… На обратную реакцию континуума похоже.

— Какая еще реакция?! Откуда?! Наколдовали ее, что ли?

— Может, и наколдовали — откуда я…

— Глубина разрыва?! Степень смещения временных констант?!

— Около восьмисот лет.

— Вперед? Назад?

— Назад. С десятилетней поправкой… Ох, ни х-х-хрена себе!

— Что там еще?!

— Фиксирую дальнейшее нарастание мощности. Темпоральное напряжение превышает критический уровень!

— Аварийное отключение генератора! Прекратить эксперимент! Сейчас же!

— Не выходит! Контроль над генератором утрачен полностью!

Секундное молчание. Доложивший в ужасе осознавал сказанное. Принявший доклад обдумывал решение.

С небольшой заминкой снова ожила внутренняя связь.

— Объявляю о введении плана «А»! Повторяю, введен план «А»! Всему научному персоналу и личному соста…

• Предыдущая
• 3/63
• Следующая