Девушка, не умеющая ненавидеть - Данилова Анна - Страница 49

• Предыдущая
• 49/52
• Следующая

Я вскочила, кинулась на кухню, схватила полотенце (бросила взгляд на стол, чашка с остатками чая убедила меня в том, что часть из своего утреннего прошлого я все-таки запомнила верно) и принялась вытирать все предметы, ручки дверей, где могли остаться отпечатки моих пальцев. Затем я забрала и чашку, сунула в карман халата.

Когда я вышла на крыльцо, на улице уже стемнело. В окнах моего дома зажегся свет.

Как мне вернуться домой, чтобы никто из моих домашних не увидел кровь на одежде? Что я им скажу? Нет, об этом и думать нечего! Я должна переодеться. Но как? Во что? Вернуться в дом Гриши и попытаться найти там хоть какую-то одежду? Чьи-то старые джинсы, свитер?

Я повернула обратно, вошла в дом. Не чувствуя ног, миновала коридор, вошла в спальню, где когда-то спали в обнимку Гриша с Лидой (еще одно измерение, еще одна нелепость!). Мне нужен был шкаф с одеждой.

Я готова была уже открыть дверку шкафа, как сердце мое забилось, словно в предсмертной агонии: я услышала шум подъезжающей машины, затем как-то очень быстро захлопали двери, послышался топот ног…

В спальню ворвался человек в куртке, румяный, с серьезным и каким-то очень казенным каменным лицом.

– Ни с места! – прогремел он.

Послышались крики из той самой гостиной, где я оставила все свои мечты и надежды, провалившиеся в зияющую рану на горле моего любимого: люди, неизвестно откуда узнавшие об убийстве, обнаружили тела…

– В чем, собственно, дело? – спросила я человека с казенным лицом и, услышав свой голос, не узнала его.

– Вы подозреваетесь в убийстве гражданки Осиповой Тамары Александровны и гражданина Соболева Григория Яковлевича.

Произнесенные слова никак не хотели проникать в мое сознание. Они зависли в плотном и сухом воздухе протопленного дома.

– Я соседка, – твердила я, когда, подталкиваемая в спину, шла к выходу. – Мне холодно, мне очень холодно. Позвольте мне зайти домой и хотя бы переодеться…

Они со мной не церемонились. Но я стояла на своем, пыталась им доказать, что живу в доме напротив, что меня там ждут муж и мои мальчики. Я так кричала, находясь уже на крыльце дома, что главный из них, оценив, вероятно, мой прикид, решил проверить на всякий случай, может, я говорю правду. И привел меня к моему дому, предварительно надев на меня наручники.

– Моего мужа зовут Денис. Вы не представляете себе, как он испугается, увидев меня в таком виде… А дети? Они не должны это видеть. Я просто перепачкалась в крови, когда пыталась нащупать пульс, помочь… Это же мои соседи! Их здесь давно не было, а тут я подхожу к окну и вижу, что они приехали, в окнах горит свет… Я выбежала в халате, в чем была, я обрадовалась, открыла дверь, вошла… Окликнула их…

Они меня не слушали. Я зря старалась. Однако мне позволили подойти к моему крыльцу, но не дальше. Один из моих мучителей позвонил, и на крыльце появился Денис.

– Денис… Я попала в скверную историю, – сказала я осипшим, сорванным голосом. – Они обвиняют меня в убийстве Гриши… и там… женщины одной, ты ее не знаешь… Но я их не убивала.

Денис смотрел на меня округлившимися глазами.

– Кто это? – спросил он, обращаясь к полицейскому ли, следователю. Тогда они все были для меня какой-то серой, дурно пахнущей табаком массой.

– Денис, ты что? Это же я, твоя жена, ты что, с ума сошел?! – попыталась заорать я. Но из горла вырывалось какое-то истерическое рычание.

– Вы знаете эту женщину? – спросили у моего мужа.

– Послушайте, что вы здесь устроили?! – продолжала негодовать я. – И вообще я замерзла, на улице мороз! Я в халате!

Кто-то набросил мне на плечи одеяло. Но теплее от этого не стало. Наоборот, промокшая от крови пижама и ворот халата леденили тело. Я не понимала, откуда на моей одежде взялось столько крови? Должно быть, из раны на горле Гриши. Кровь, вероятно, выплескивалась, пульсируя, фонтаном!

– Денис, ты чего молчишь? Скажи, что я твоя жена, да вынеси мне шубу, что ли… Вы что, звери, дайте мне переодеться!

Денис переводил взгляд с одного на другого, на меня, на всех тех, кто толпился у крыльца.

– Но я не знаю эту женщину, – наконец произнес он каким-то задушенным голосом. – И я не понимаю, что она здесь делает. Вы кто?

Он, мой муж, смотрел на меня и спрашивал, что я здесь делаю?!

И тут за ним возникла женская фигура. Высокая и просто-таки сногсшибательная молодая блондинка в красном свитере до колен и джинсах. Сначала она явно не понимала, что происходит, поэтому на ее лице какое-то время сохранялась улыбка, но потом, увидев меня, она попятилась, вцепившись в плечо Дениса.

– Денис, это кто? Что случилось? Авария, что ли?

– Лара, иди домой, к детям…

– К каким еще детям? – заорала я, вернее, захрипела. – Вы что здесь все, ополоумели?! Это мои дети, мои! Денис, скажи им!

Я рванулась к нему, но меня не пустили. Развернули, как куклу, на сто восемьдесят градусов и чуть ли не пинками погнали к воротам.

– Кто эта шлюха??? Денис?! Так нельзя! Я – твоя жена! Дени-и-ис!

Меня посадили в машину и повезли.

Сначала я примерно час провела в какой-то темной и холодной комнате. Одна. Потом меня вызвали на допрос. И все тот же человек с казенным каменным лицом, с которого сполз румянец, допрашивал меня. Долго, изнурительно. Я попросила горячего чаю, сигарету. Но мне ничего не дали. Только стакан холодной воды.

Меня всю трясло. Мой мозг отказывался воспринимать случившееся.

Ладно убийства. Это я еще могла понять. Убила, испытала шок и потеряла память. Но что с Денисом-то? И кто та девица-блондинка? Почему она как бы живет в моем доме и Денис разговаривает с ней так, как если бы это не я, а она была его женой!

В какой-то момент во время допроса в кабинет следователя вошел человек и вручил ему папку. Следователь открыл, заглянул в нее и кивнул. Человек ушел, на мою голову снова посыпались вопросы.

– Где и как вы познакомились с Тамарой Осиповой?

– Да не знаю я никакую Тамару Осипову!

– Когда вы проникли в дом Григория Соболева, он был один или нет? И если нет, то где находилась гражданка Осипова?

– Говорю же, я не знаю никакую гражданку Осипову. Я увидела ее первый раз, уже мертвую, когда искала Гришу, Григория. Вот его я хорошо знаю, это мой сосед. Мы познакомились с ним, когда он был еще женат на Лиде, так звали его бывшую жену…

Я в подробностях рассказывала о своем знакомстве и общении с семьей Соболевых. О Лиде, о том, как она изменяла своему мужу, а потом они развелись. Меня слушали, не перебивая.

Затем он раскрыл папку и достал оттуда снимок. Мне, испытывающей холод, вдруг стало жарко.

– Что вы можете сказать об этой фотографии? Вы знаете, где и при каких условиях она был сделана?

– Нет, не знаю… А кто это?

Это был снимок, сделанный несколько лет тому назад во время облавы на проституток в районе Цветного бульвара, где меня и еще четырех девушек забрали с квартиры Алика и продержали в обезьяннике до самого утра. Черное пятно моей биографии, которое мне так хотелось смыть чистой водицей биографии Маши Ивановой, вновь проступило, да еще в какой момент! И хотя я провела на той квартире всего пять дней, этих впечатлений мне хватит на всю жизнь.

Где они раздобыли этот снимок и как сумели распознать в Маше Ивановой молоденькую провинциальную шлюшку Нину Осипову, одному богу известно!

• Предыдущая
• 49/52
• Следующая