Ночь оборотня - Сухомизская Светлана - Страница 30

• Предыдущая
• 30/36
• Следующая

Но мои мозги плавились от жары так, что не спасала никакая кока-кола, потребляемая в опасных для печени количествах. Кроме того, Надя, возгордившаяся из-за возложенных на нее обязанностей по моей охране, стала такой задавакой и так задирала нос, что по этому самому носу давно пора было хорошенечко щелкнуть. И я решилась.

Удалить Надю, к моему удивлению, не составило большого труда. Как бы между прочим я напомнила ей, что вчера вечером Даниель несбыточно мечтал о кружечке холодного пива, и она тут же обнаружила, что с продуктовыми запасами у сыщиков просто беда, и ей немедленно, сию же секунду, надо бежать в магазин. Только как же она оставит меня?

Я заверила ее, что со мной проблем не будет — не зря же у подъезда потеет дяденька в пиджаке, нужном исключительно для того, чтобы скрывать кобуру под мышкой и держать рацию во внутреннем кармане. Надо только договориться с ним, чтобы он повнимательней следил за входящими в дом, пока Надя будет отсутствовать. Успокоенная, Надя схватила кошелек и пакет с портретом какой-то уродки и умчалась. Осторожно выглянув с балкона, я увидела, как она совещается с захаровским подчиненным — вид у обоих был на редкость конспиративный. Вернувшись обратно в дом, я позволила себе потратить полминуты на приглушенное мерзкое хихиканье.

Маскарад, с помощью которого я собиралась обмануть своего стража, был прост, как все гениальное. Рыжие волосы — самую характерную деталь своего облика — я спрятала под огромный цветастый платок, принадлежащий Наде. У нее же я позаимствовала юбку, которая, будучи надетой на меня, подолом почти достигла пола. Темные очки подходящего, то есть большого, размера нашлись в моем рюкзаке. Для пущей живописности образа я утащила обнаруженную в вещах Даниеля трость с изогнутой серебряной ручкой в форме змеиной головы (змея, между прочим, символ искушения, ангелу такая трость совсем ни к чему). Жаль, что у меня было мало времени, а то бы я еще наклеила себе на грудь переводную татуировку — алую розу невыносимо вульгарного вида, невесть как попавшую в мой рюкзак. Не могла же я купить такой ужас сама!

Представление удалось на славу. Когда я, хромая изо всех сил и торжественно постукивая палкой о бетонный пол, появилась в дверях подъезда, на маловыразительном лице дозорного появилось что-то очень похожее на ужас, но он и не подумал сдвинуться с места, чтобы воспрепятствовать моему уходу. Веселее было то, что, пройдя несколько метров, я нос к носу столкнулась с Надей!

Все мои внутренности, сорвавшись с насиженных мест, дружно полетели вниз. В ее пакете звенели пивные бутылки, и я с ужасом ждала мгновения, когда они с печальным звоном разобьются о мою неудачливую голову.

Но Надя только смерила меня неодобрительным взглядом и полетела дальше, а я, выбиваясь из заданного хромотой ритма, помчалась прочь. Свернув за угол, я окончательно распрощалась с мнимым увечьем и припустила галопом, размахивая тростью и вызывая столбняк у прохожих.

Этого молодого человека с трудом можно было представить себе в белом халате. Скорее уж ему подошла бы куртка-косуха. Волосы, завязанные сзади в довольно длинный хвост, серьга в ухе, массивный перстень в форме черепа на мизинце — то ли байкер, то ли металлист, то ли все вместе. Тем не менее это был ветеринарный хирург, и весьма преуспевающий.

Впрочем, Даниель и Себастьян пришли в его кабинет совсем не из любви к животным.

— Ну, я не знаю, что могу рассказать вам об Алине такого особенного. — Ветеринар заметно нервничал, череп на мизинце нервно подрагивал, когда он тушил сигарету и закуривал следующую. — Тем более, что мы с ней давно не общаемся.

— Расскажите все, что знаете, — мягко сказал Себастьян.

— Ну... М-мы познакомились в институте... — чуть заикаясь, начал рассказывать ветеринар. — Поженились на последнем курсе. После института я подался в ветеринарию. Она продолжала заниматься психотерапией. Много работала. Да что сказать-то? Она очень целеустремленная, волевая. Многого добилась, много зарабатывает. Н-не могу поверить, что ее нет больше. Тела ведь не нашли? — Он посмотрел на сыщиков с надеждой.

— Пет, не нашли, — ответил Даниель. — А почему вы развелись?

Ветеринар потупился, помрачнел:

— М-мне не хочется говорить об этом.

— К сожалению, это необходимо, — сказал Себастьян. — Поверьте, мы ведь спрашиваем вас не из праздного любопытства.

— Мы хотели ребенка. У нас долго не получалось. П-потом все-таки Алина забеременела. Появился Ваня. Он был.., т-такой замечательный малыш, т-такой умный, в-весе-лый. — Ветеринар с силой раздавил сигарету в пепельнице.

— Он умер? — спросил Себастьян понимающе.

Ветеринар кивнул:

— У него оказалась очень редкая болезнь. Алина неописуемо переживала, отдалилась от меня, почти перестала со мной разговаривать. Хотя мне б-было не легче, чем ей, я ведь тоже потерял ребенка! И я стал встречаться с другой женщиной. Поверьте, я не хотел разводиться с Алиной, но она стала такой чужой, такой холодной! Я просто не мог больше, мне нужен был кто-то, с кем можно поговорить, поделиться наболевшим. Ну а потом Алина узнала. Был такой страшный скандал, я до сих пор его вспоминать спокойно не могу. Она так кричала. Она высказала мне все, что обо мне думает! Вы не представляете, что она мне тогда наговорила. Сказала, что это я виноват в том, что Ваня умер.

— А вы не были виноваты? Ветеринар побледнел и тихо сказал:

— Д-давно, когда был еще совсем молодым, я принимал наркотики. Но я бросил колоться за семь лет до того, как родился Ваня! И потом, у меня сейчас есть ребенок, он здоров, с ним все в порядке.

— Алина знала, что у вас есть ребенок?

— Н-нет. То есть узнала только месяц назад. Мы случайно встретились с ней в метро, разговорились. Мы очень давно не общались, а тут столкнулись — как будто ничего и не было. Но она мне очень мало о себе рассказала, вот в чем беда. Так что я ничем не могу вам быть полезен.

— А когда вы с ней еще были вместе, в ее поведении ничего не казалось вам странным?

— Нет.

— Она уже тогда увлекалась этнографией?

— Что вы имеете в виду?

— Ну, коллекционировала разные маски, предметы языческих культов, статуэтки, книги с описаниями магических обрядов и архаических верований.

Ветеринар выглядел удивленным.

— Нет, ничего такого. Но, правда, у нас раньше и денег на такие вещи не было. Может, ей и было интересно, но на какие средства все это покупать? Вы лучше у кого-нибудь из ее подруг спросите, может, она с ними об этом говорила.

— Слушайте, а о чем вы с ней разговаривали? В свободное от работы и домашнего хозяйства время? — вдруг спросил Даниель.

— Ну, — обескуражено протянул ветеринар. — Мало ли о чем. Я уже так сейчас и не помню.

— А не могли бы вы назвать нам координаты какой-нибудь из ее близких подруг? Или хотя бы имя.

Ветеринар, кажется, смутился.

— Я так не вспомню. Позвоните мне.., как-нибудь попозже. Мы в основном общались с моими друзьями, а не с ее. Когда мы поженились, она почти перестала встречаться со своими подругами. Знаете, они у нее такие синие чулки были. Я их не любил. И, по-моему, взаимно.

— Последний вопрос. — Даниель обернулся в дверях кабинета. — Где вы познакомились с вашей нынешней женой?

— Я должен отвечать? — удивился ветеринар.

— Да, будьте добры. Это тоже важно.

— Ну... Здесь, в клинике.

Даниель и Себастьян распрощались и вышли в коридор, по которому звонко разносился лай симпатичной рыжей таксы с перевязанным ухом. Когда они отошли на порядочное расстояние от кабинета хирурга, Даниель тихонько прошипел:

— Придурок! Таких к женщинам на пушечный выстрел подпускать нельзя! Сломает жизнь и не заметит. Кроме себя, никого вокруг не видит.

— По закону подлости женщины именно таких почему-то и любят, — меланхолично заметил Себастьян.

Даниель смерил его неодобрительным взглядом и усмехнулся:

• Предыдущая
• 30/36
• Следующая