Никогда, Никогда 2 (др. перевод) (ЛП) - Гувер Колин - Страница 13

• Предыдущая
• 13/18
• Следующая

— Значит, нет. Не думаю, что ты замешан. Где ты сейчас?

— Не знаю.

Слышу приглушенный шум, как если бы он прикрыл телефон рукой. Голоса доносятся громче:

— Ты связался с ним? — Спрашивает мужской голос.

— Все еще пытаюсь, пап. — Отвечает Лэндон.

Неразборчивое бормотание.

— Силас, ты тут? — Отзывается он.

— Да. У меня вопрос. Ты когда-нибудь слышал о месте, под названием «Jamais Jamais»?

Тишина. Я жду ответа, но брат не спешит его давать.

— Лэндон? Ты о нем слышал?

Снова тяжелый вздох.

— Это бывший дом Чарли, Силас. Да что с тобой такое?! Ты начал принимать наркотики, да? Господи, Силас. Что, черт возьми, ты принял? Вот, что случилось с Чарли? Поэтому…

Я обрываю разговор на середине предложения. Затем ищу в поисковике дом Бретта Винвуда. Проходит немало времени, но, в результате, я нахожу два адреса. Один мне знаком, поскольку я уже был там сегодня. Это нынешний дом Чарли.

Второй неизвестен. Адрес «Jamais Jamais»

УЧАСТОК ЗАНИМАЕТ ШЕСТЬ АКРОВ ЗЕМЛИ И ВЫХОДИТ НА ОЗЕРО БОРГНЕ. ДОМ БЫЛ ПОСТРОЕН В 1860, ЗА ГОД ДО НАЧАЛА ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ. ЕГО ПЕРВОНАЧАЛЬНОЕ НАЗВАНИЕ БЫЛО «LA TERRE RENCONTRE L'EAU», В ПЕРЕВОДЕ: «ЗЕМЛЯ У ВОДЫ».

В ПЕРИОД ВОЙНЫ ЕГО ОТДАЛИ ПОД ГОСПИТАЛЬ ДЛЯ РАНЕНЫХ СОЛДАТ КОНФЕДЕРАЦИИ. ЧЕРЕЗ МНОГО ЛЕТ ПОСЛЕ ЕЕ ОКОНЧАНИЯ, В 1880, ДОМ КУПИЛ БАНКИР ФРЕНК ВИНВУД. ОН ПЕРЕДАВАЛСЯ ПО НАСЛЕДСТВУ ИЗ ПОКОЛЕНИЯ В ПОКОЛЕНИЯ, ПОКА В 1998-М НЕ ОКАЗАЛСЯ В РУКАХ ТРИДЦАТИЛЕТНЕГО БРЕТТА ВИНВУДА.

МИСТЕР ВИНВУД И ЕГО СЕМЬЯ ЖИЛИ В ПОМЕСТЕ ДО 2005-ГО, НО ЗАТЕМ ИХ ИМУЩЕСТВО ПОНЕСЛО УЩЕРБ ОТ УРАГАНА КАТРИНА. СЕМЬЕ ПРИШЛОСЬ ПОКИНУТЬ ДОМ, И ТОТ ОСТАВАЛСЯ НЕТРОНУТЫМ НА ПРОТЯЖЕНИИ НЕСКОЛЬКИХ ЛЕТ, ПОКА ЕГО НЕ РЕШИЛИ СНЕСТИ И ПОСТРОИТЬ ЗАНОВО. ОТ ПРЕДЫДУЩЕЙ ПОСТРОЙКИ ОСТАЛИСЬ ТОЛЬКО ЧАСТИЧНО СТЕНЫ И КРЫША.

В 2011 ВИНВУДЫ ВЕРНУЛИСЬ ДОМОЙ. ВО ВРЕМЯ ЦЕРЕМОНИИ ОТКРЫТИЯ БРЕТТ ВИНВУД ОБЪЯВИЛ О ЕГО ПЕРЕИМЕНОВАНИИ НА «JAMAIS JAMAIS».

КОГДА ЕГО СПРОСИЛИ, С ЧЕМ СВЯЗАН ВЫБОР ФРАНЦУЗКОГО ВЫРАЖЕНИЯ, ОЗНАЧАЮЩЕГО «НИКОГДА-НИКОГДА», ОН ПРИЗНАЛСЯ, ЧТО НАЗВАНИЕ ВЫБИРАЛА ЕГО ЧЕТЫРНАДЦАТИЛЕТНЯЯ ДОЧЬ ШАРЛИЗ ВИНВУД. «ОНА ГОВОРИТ, ЧТО ЭТО ДАНЬ УВАЖЕНИЯ СЕМЕЙНОЙ ИСТОРИИ. НИКОГДА НЕ ЗАБЫВАЙТЕ ТЕХ, КТО ПРОЛОЖИЛ ВАМ ПУТЬ. НИКОГДА НЕ ПЕРЕСТАВАЙТЕ ПЫТАТЬСЯ УЛУЧШИТЬ МИР ДЛЯ ТЕХ, КТО БУДЕТ ЖИТЬ В НЕМ ПОСЛЕ ВАС.

ВИНВУДЫ ПРОЖИВАЛИ В ПОМЕСТЬЕ ДО 2013-ГО, А ЗАТЕМ ОНО ПОДЛЕЖАЛ ИЗЪЯТИЮ ПО РАССЛЕДОВАНИЮ ДЕЛА О ФИНАНСОВОЙ ГРУППЕ ВИНВУД-НЭШ. В КОНЦЕ ТОГО ЖЕ ГОДА ДОМ БЫЛ ПРОДАН НА АУКЦИОНЕ АНОНИМНОМУ ПОКУПАТЕЛЮ.

Я добавляю страницу в закладки на телефоне и отмечаю статью. Мне удалось найти ее после того, как я припарковался рядом с закрытыми воротами поместья.

Их высота впечатляет и словно говорит: люди за воротами могущественней тех, кто снаружи.

Интересно, таким ли ощущал себя отец Чарли, когда жил здесь. И насколько могущественным он себя чувствовал, когда кто-то перекупил его собственность, которая принадлежала его семье на протяжении нескольких поколений?

Дом стоит в конце изолированной дороги, будто она тоже является частью этих владений. После попытки найти обходной путь, я прихожу к выводу, что его попросту нет. Но на улице стемнело, потому я мог и пропустить тропинку или запасной вход. Даже не знаю, с чего я вообще хочу пройти сквозь эти ворота, но меня не покидает ощущение, что фотография этого поместья — это некая подсказка.

Учитывая, что меня хотят вызвать на допрос, было бы логично перестать разъезжать по городу и переждать до утра здесь. Выключаю двигатель. Если я хочу добиться завтра хоть каких-то результатов, мне нужно несколько часов сна.

Откидываюсь на сидение, закрываю глаза и гадаю, что же мне сегодня приснится. Даже не знаю, о чем бы подумать. Одно точно, никаких снов не будет, если я не посплю, но сегодня этот вариант кажется из области фантастики.

При этой мысли я резко распахиваю глаза.

«Видео!»

В одном из моих писем говорилось, что я засыпаю под видео с Чарли. Роюсь в телефонных файлах, пока не нахожу его. Нажимаю «проиграть» и впервые слышу голос своей девушки.

Я только тем и занимаюсь, что сплю.

На сей раз не из-за таблеток. Я сделала вид, что проглотила их, когда на самом деле спрятала за щекой. Сиделка торчала со мной так долго, что они начали растворяться. Как только дверь за ней закрывается, я выплевываю их на ладонь.

Хватит терпеть эту бесконечную вялость! Мне нужен трезвый ум.

Теперь я спала по собственному желанию и часто видела сны. В них присутствовал все тот же парень. Хотя, скорее, это было воспоминание. Он вел меня по грязной улице. Его взгляд был направлен перед собой, и он тащил меня с такой целенаправленностью, будто кто-то тянул его вперед. В его левой руке была зажата камера. Он внезапно остановился и посмотрел на противоположную часть улицы. Я проследила за его взглядом.

— Вон. Смотри!

Но я не хотела смотреть. Просто отвернулась и уставилась в стену. Вдруг его ладонь резко вырвалась из моей хватки. Я оглянулась и стала наблюдать, как он подходит к женщине, сидящей у здания. В ее руках был младенец, завернутый в шерстяное одеяльце. Они долго говорили. Он что-то дал ей, и женщина улыбнулась. Когда он встал, ребенок заплакал. Тут парень и сделал фотографию.

Проснувшись, я все еще видела ее лицо перед своими глазами, но оно запечатлелось, как на фотографии. Той самой, которую он сделал. Мать в рваной одежде и со спутанными волосами, смотрящая на свое чадо, чей ротик приоткрылся в крике. За их спинами виднелась голубая дверь с облупившейся краской.

Когда сон закончился, я не ощутила разочарования, как в прошлый раз. Мне захотелось познакомиться с парнем, любящим снимать столь красочные страдания.

Большую часть ночи мне не удавалось заснуть. Сиделка возвращается на утро с завтраком.

— Снова вы, — говорю я вместо приветствия. — Ни дня выходного… или часа.

— Именно, — кивает она. — У нас недостаток персонала, так что я работаю в две смены. Ешь.

— Не голодна.

Она подносит ко мне стаканчик с пилюлями. Я отворачиваюсь.

— Мне нужно увидеться с доктором.

— Сегодня он очень занят. Но я могу организовать тебе встречу. Скорее всего, он примет тебя на следующей неделе.

— Нет. Я хочу сегодня. Мне нужно знать, чем вы меня пичкаете, и почему я здесь.

Впервые на ее лице отражается что-то еще, кроме скуки и дружелюбия. Женщина наклоняется, и я чувствую запах кофе в ее дыхании.

— Что ты как маленькая! — шипит она. — Здесь ты не в праве что-либо требовать, ясно? — И снова пихает мне стаканчик.

— Я не стану ничего пить, пока доктор не объяснит, зачем это нужно, — я киваю на таблетки. — Вам ясно?

По-моему, она меня сейчас ударит. Нащупываю кусок трубы под подушкой. Мышцы моих плеч и спины напрягаются, а ноги упираются в кафель, — если потребуется, я готова к бою. Но сиделка отворачивается, проворачивает ключ в дверях и уходит. Я слышу щелчок замка и снова остаюсь наедине с собой.

— Не могу поверить, что тебе удалось это провернуть! — Говорю я ей, опуская руки к ее талии и толкая в сторону спальной двери. Она прижимает руки к моей груди и поднимает взгляд с невинной улыбкой на губах.

— Ты о чем?

Я смеюсь и легонько касаюсь губами ее шеи.

— Дань уважения к семейной истории? — Снова хихикаю и начинаю подниматься по шее к ее рту. — И что ты будешь делать, если мы однажды расстанемся? Тебе придется жить в доме, названном в честь фразы, которой ты обменивалась со своим бывшим.

Она качает головой и проталкивается мимо меня.

— Если мы когда-нибудь расстанемся, я просто попрошу папу сменить название дома.

• Предыдущая
• 13/18
• Следующая