Признайся (ЛП) - Гувер Колин - Страница 37

• Предыдущая
• 37/57
• Следующая

- Оуэн Джентри? - он стучит моими правами по машине и смеется. - Вау. Никогда не думал, что снова услышу это имя.

Я сжимаю пальцы на руле и качаю головой.

Он помнит, все в порядке.

Не хорошо.

Трей достает фонарик и светит внутрь автомобиля, под руль, на заднее сиденье, а затем на моего отца. Отец закрывает глаза локтем.

- А вы Каллахан?

Отец кивает, но не реагирует.

Трей снова смеется.

- Ну это просто настоящий праздник!

Полагаю, Трей знает моего отца, потому что он адвокат, и я не уверен, что сейчас для нас это хорошая новость. Для адвокатов, которые защищают преступников, не редкость ненависть офицеров, арестовавших этих самых преступников.

Трей опускает фонарик и делает шаг назад.

- Выйдите из машины, сэр.

Его слова обращены ко мне, поэтому я делаю то, что он говорит. Я открываю дверь и выхожу. Почти сразу, он хватает меня за руку и тянет до тех пор, пока я не подчиняюсь и не кладу руки на капот. Он начинает осматривать меня.

- У вас с собой есть что-то, о чем мне следует знать?

Что, черт возьми? Я отрицательно качаю головой.

- Нет. Я просто отвозил отца домой.

- Вы выпивали сегодня?

Я вспоминаю напитки в баре, но это было пару часов назад. Я даже не уверен, было ли это. Ему не нравится моя нерешительность. Он разворачивает меня и светит мне прямо в глаза.

- Сколько вы выпили?

Я трясу головой, пытаясь отвернуться от слепящего света.

- Всего пару бокалов. Это было давно.

Он делает шаг назад и приказывает моему отцу выйти из машины. К счастью, отец самостоятельно открывает дверь. По крайней мере, он достаточно трезв, чтобы сделать это.

- Обойдите машину, - говорит Трей моему отцу.

Он наблюдает за тем, как мой отец выбирается со стороны пассажира и идет к месту, где стою я, для поддержки держась за автомобиль во время своего путешествия. Он явно пьян, но я, честно говоря, не уверен, что для пассажира незаконно находиться в состоянии алкогольного опьянения. Насколько известно Трею, мой отец был не за рулем.

- Я могу обыскать автомобиль?

Я смотрю на отца, ожидая от него решения, но он прислоняется к машине с закрытыми глазами. Он уже готов заснуть.

Я раздумываю, не отказаться ли от обыска, но полагаю, что это даст Трею еще больше оснований что-то подозревать.

Кроме того, мой отец знает последствия путешествий с чем угодно, что может доставить ему неприятности, так что даже если он был настолько глуп, чтобы сесть за руль после употребления алкоголя, я действительно сомневаюсь, что у него при себе имеется что-то такое, что могло бы поставить под угрозу его карьеру.

Небрежно пожимаю плечами, а потом говорю: “осматривайте”.

Я просто хочу, чтобы Трей смог по-своему отомстить. Чтобы он просто сделал это и ушел.

Трей приказывает нам стоять возле задней части автомобиля, когда наклоняется через переднее сиденье. Теперь отец напрягся и внимательно следит за ним. Он заламывает руки и его глаза полны страха. По выражению его лица мне понятно, что Трей более чем вероятно найдет что-то внутри этого автомобиля.

- Папа, - разочарованно шепчу я. Его глаза встречаются с моими, и они полны извинений.

Не могу сосчитать, сколько раз отец обещал мне, что обратится за помощью.

Думаю, он собирался слишком долго.

Отец закрывает глаза, когда Трей начинает пробираться к задним сиденьям автомобиля. Он ставит одну, две, три бутылочки таблеток на машину. Он доходит до того, чтобы открыть каждую из них и осмотреть содержимое.

- Похоже, Окси, - заявляет Трей, перекатывая таблетку между большим и указательным пальцами. Он смотрит на меня, затем на моего отца. - У кого-то из вас есть рецепт на это?

Я смотрю на отца, бесполезно надеясь, что на то, что он принимает и в правду есть рецепт. Хотя прекрасно осознаю, что принимаю желаемое за действительное.

Трей улыбается.

Эта сволочь улыбается, как будто он только что нашел золото.

Он опирается локтями на машину и начинает убирать таблетки обратно в бутылочки, одну за другой.

- Знаете, - говорит он, не глядя ни на одного из нас, но, обращаясь к нам обоим, - Окси считается одним из запрещенных препаратов, когда получен незаконным путем.

Он смотрит на меня:

- Теперь, я знаю, что ты не юрист, как твой отец, поэтому позволь объяснить тебе как непрофессионалу, - он выпрямляется и ставит закрытые бутылочки на крышу машины. - В штате Техас, арест за запрещенные препараты - это автоматическое тюремное заключение.

Я закрываю глаза и выдыхаю. Это последнее, что нужно моему отцу. Если он потеряет свою карьеру ко всему прочему, что уже потерял, он ни за что не выживет.

- Думаю, прежде чем кто-либо из вас заговорит, вы примете во внимание то, что произойдет, если адвокат будет обвинен в преступлении. Я почти уверен, что это приведет к потере его лицензии на адвокатскую деятельность.

Трей обходит автомобиль и шагает между мной и отцом. Он осматривает моего отца сверху вниз.

- Задумайтесь об этом на секунду. Адвокат, карьера которого состоит из защиты преступников, теряет все и сам становится преступником. Ирония в лучшем виде.

Потом Трей поворачивается и сталкивается взглядом со мной.

- Вы сегодня работали, Джентри?

Я наклоняю голову. Меня смутил его вопрос.

- Вы владеете той студией, да? Не сегодня ли был тот вечер, когда вы открыты?

Ненавижу то, что он знает о моей студии. Ненавижу это даже больше, чем он спрашивает о ней. Я киваю.

- Да. Первый четверг каждого месяца.

Он делает шаг ближе ко мне.

- Я так и думал, - говорит он.

Он перебрасывает в руках три баночки с таблетками.

- Я видел, как сегодня вы уходили с кем-то из студии. Девушка?

Он следил за мной? Почему он меня преследует? И зачем ему спрашивать об Оберн? Мое горло сжимается.

Не могу поверить, что до сих пор не сложил два и два.

Конечно Оберн связана с Треем.

Его семья, вероятно, та самая причина, по которой она вернулась в Техас.

- Да, - подтверждаю я, пытаясь найти способ, чтобы сгладить ситуацию. - Она работала у меня сегодня, поэтому я проводил ее домой.

Его глаза сужаются от моего ответа и он кивает.

- Да, - откликается он сухо. - Мне не особенно нравится, что она работает на кого-то, вроде тебя.

Я знаю, что он полицейский, но сейчас вижу простого мудака. Мышцы на моих руках сжимаются, и его глаза сразу опускаются на мои кулаки.

- Что вы имеете в виду, говоря о ком-то вроде меня?

Со смехом его глаза снова встречаются с моими.

- Ну, у нас с тобой не очень хорошая история, не так ли? Ты напал на меня, когда мы впервые встретились. Когда я остановил тебя сегодня, ты управлял автомобилем в нетрезвом виде. А сейчас... - он смотрит вниз на таблетки в своих руках. - Сейчас, я нахожу это в автомобиле, за рулем которого был ты.

Мой отец делает шаг вперед.

- Как...

- Стоп!

Я кричу на отца, прервав его речь. Знаю, что он вот-вот начнет выдвигать претензии, но он не достаточно трезв, чтобы понять то, что это может сделать с его карьерой.

Трей снова смеется, и мне, честно говоря, надоело слышать этот звук.

- В любом случае, - заявляет он, - если ей нужен провожающий до дома, она может позвать меня.

Он опускает таблетки на капот.

- Итак, кому из вас это принадлежит?

Отец смотрит на меня. Я вижу борьбу в его глазах, потому что он не знает, что сказать. Я не даю ему шанса.

- Они мои.

Я закрываю глаза и думаю об Оберн, потому что этот момент и косвенная угроза Трея держаться от нее подальше, отнимают все шансы, которые могли бы у нас быть.

Черт побери.

Моя щека встречается с холодным металлом капота.

- Вы имеете право хранить молчание...

Мои руки заводят за спину, и наручники защелкиваются на запястьях.

Оберн

Прошло уже двадцать восемь дней с тех пор, как Оуэн был приговорен к девяноста дням в тюрьме.

• Предыдущая
• 37/57
• Следующая