Жертвенность (СИ) - Ведьмина Александра Андреевна - Страница 22

• Предыдущая
• 22/27
• Следующая

— Ты уверен, что стоит это делать? — недоверчиво спросила Вайолет.

— Да, уверен, сделайте ей короткую стрижку, пожалуйста.

Девушка лет двадцати семи кивнула и принялась за работу, а Вайолет оставалось лишь с тоской наблюдать за тем, как ее длинные золотистые пряди одна за другой начали падать на пол. Сидя спиной к зеркалу, она не могла сказать, нравится ли ей это, но неизвестность заставляла ее сердце колотиться в груди с бешеной скоростью.

«Глупость какая! И как мне это поможет? Наверняка я теперь выгляжу нелепо, как же это раздражает».

Глядя на парня, она пыталась определить, права она или нет, на его лице отразилось удивление, смешанное с восхищением.

— Ну как тебе? Это выглядит очень странно? Я немного стесняюсь. Впервые делаю что-то со своими волосами.

— Ты можешь посмотреть сама, — предложил Данте, разворачивая ее лицом к зеркалу. Девушка ахнула.

— Ну что же, вышло куда лучше, чем я предполагала. — Ты выглядишь отлично! С короткой стрижкой твое сходство с девушкой из новостей не бросается в глаза.

— Но почему ради того, чтобы подстричься, пришлось ехать в такую глушь в двухстах километрах от ближайшего города? — уже в машине спросила она.

— Здесь гораздо меньше шансов, что тебя узнают, примут за пропавшую девушку и заявят в полицию.

И тут Вайолет осенило. С Данте она вовсе забыла о Лилиан Джеймс. Ее нужно найти до того, как до нее доберутся древние, но сейчас у нее не было ни единой ниточки, соединяющей ее с двойником. Сны, которые могли ей дать жизненно необходимую информацию и шансы выжить, были упущены. За все эти дни девушка не сомкнула глаз ни разу, поэтому сегодня она решила поспать.

«Подумать только! Кассандра не промах! Еще немного и она заманила бы Лилиан в ловушку, тогда мне бы пришлось скрываться вечно. Хорошо, что ей не удалось, теперь у меня появился шанс спасти свою шкуру, но, пока Лилиан не известно собственное местонахождение, мне ее не найти, наверняка ее «свита» догадалась об этом и теперь ей ни за что этого не узнать, если не постарается, сейчас я могу только ждать».

— Выспалась? — оглядываясь на заднее сидение, спросил Данте. Его карие глаза были такими же глубокими и большими, как у нее, не считая едва заметной грусти в них, Вайолет могла увидеть ее, даже когда он улыбался, но ни разу не решилась заглянуть в его душу, ей казалось, что это может окончательно сломать его — единственного человека на всей планете, которому ее судьба небезразлична, но каждый раз, глядя в его глаза, ей самой становилось чуточку грустно.

Данте не любит говорить о себе, так что она о нем практически ничего не знала, но порой ей удавалось узнать о нем что-то, что, как ей казалось, делало их чуточку ближе.

Как-то раз ей удалось видеть его с огромной тетрадью в руках. Парень был столь увлечен, что не заметил, как она подошла и стала за ним наблюдать, пока та, наконец, спросила, чем он занят, тем самым выдав свое присутствие. От неожиданности Данте чуть было не выронил тетрадь из рук.

— Я тебя напугала? Прости.

— Нет, просто я не заметил, как ты подошла, такая тихая.

— О, какое упущение, прости, быть может, мне стоило покряхтеть, кашлянуть, потопать или иным способом намекнуть на свое присутствие?

Закрыв тетрадь, парень стал вертеть ее в руках, смущенно улыбаясь.

— Нет, пожалуй ты права, я слишком увлекся и не заметил тебя, ты не виновата.

— Ну, так что?

— Что? — непонимающе переспросил Данте.

— Ты так и не ответил на вопрос, — напомнила Вайолет, присаживаясь на быльце кресла.

— Я пишу книгу. ну, точнее рассказ, вряд ли из него что-то получится, так что не вижу смысла давать его читать кому-либо.

— Дай прочесть.

— Нет, он не дописан, к тому же совсем не интересный, — упрямился он.

На самом деле ему не хотелось показывать кому-то содержимое тетради, ведь это не просто плод его воображения — это его сны — яркие, живые, расписанные во всех подробностях, которые заставляли в них верить и одновременно отрицать.

— Ты исписал больше половины тетради — этого более чем достаточно, чтобы занять меня на денек-другой, к тому же, нет книги без читателя, как и читателя без книги.

Данте помешкал, потирая корешок тетради пальцем, а затем, краснея, протянул ее девушке. Взяв тетрадь в руки, она умастилась на диване и принялась читать.

«История одного демона.

В ту роковую ночь ничто не предвещало тех бедствий, которым предстояло произойти». — Вайолет остановилась. Название и первая строка заставили ее вспомнить ТУ ночь. Девушка тряхнула головой.

«Это невозможно. Всего лишь мое разыгравшееся воображение», — успокаивала себя она и продолжила чтение. Каждая строка этой книги убеждала ее в том, что в ней написано о ней самой. Все ее мысли и действия с той ночи и по сей день, даже больше — весь последующий год, но об этом знал лишь Данте, ведь он все еще не успел всего записать. Отчаянно пытаясь узнать о ней хоть что-то, он знал о ней все и даже не догадывался об этом.

Дочитав последнее предложение, Вайолет ошарашено глянула на парня, тот только вздохнул.

— Бред, правда? Да, эта книга о тебе и не о тебе, просто моя фантазия, я думал, что из этого выйдет что-то, но я бездарен, это никто не будет читать, но знаешь, мне очень нравится писать — есть в этом свое волшебство, свобода, что-то, что заставляет жить, хотя я прекрасно понимаю, что все это — выдумка, мне кажется, что так я становлюсь ближе к тебе, глупость, да?

— А что, если бы это было правдой?

— Что?

— Если бы все, о чем ты писал, было правдой? О демонах, о двойниках, обо мне?

Данте сперва только рассмеялся, однако, что-то в девушке заставило его задуматься.

— Я бы не бросил тебя.

— Не верю.

— Знаешь, меня бросили одного, сразу после рождения, не в роддоме, не в интернате, не под дверью в магазине или доме, меня бросили просто в парке. Собственная мать оставила меня умирать, и я решил для себя, что лучше бы умер, чем бросил кого-то. Если бы это было правдой, если бы мне грозила смертельная опасность, я бы все равно остался бы с тобой, защищая до самого конца. Хотя у тебя и без демонов проблем хватает.

— Это точно, спасибо тебе, — на глаза девушки навернулись слезы, Данте сперва удивленно смотрел на нее, а затем обнял.

— Ну чего ты? Что случилось? Что-то болит? Может приляжешь?

— Нет, все хорошо, просто… ты такой добрый, таких людей просто не бывает, ты не человек, ты — ангел.

Парень ничего не ответил, только нежно погладил ее по голове.

• Предыдущая
• 22/27
• Следующая